Любовница Обманщика (ЛП) - Маклеод Саманта (книги без регистрации TXT) 📗
- Спасибо, - сказала я Аннахар, держа ее бледную руку. - Ты спасла нам жизнь.
- Я скажу Хемиру, что ты здесь, - сказала она.
Я смотрела, как отъезжает ее машина, мигая задними фарами. Тротуар холодил мои босые ноги. Я, то приходила в себя, то теряла сознание, мое тело медленно онемевало, и я смотрела на далекие звезды в темном небе, держа Джеффа одной рукой, а Локи - другой. Вдалеке завывали сирены. Ночной воздух нес в себе запах дыма.
Кто-то потряс меня за плечо. Я обернулась и увидела молодую медсестру с темными кругами под глазами. Она что-то говорила, но я не могла ее понять. Я покачала головой и поняла, что она говорит по-исландски. И ждет ответа. Я порылась в кармане и с удивлением обнаружила бумажник и сотовый телефон. Дрожащими пальцами я протянула ей свои калифорнийские водительские права. Каролина Лаувейсон.
- Мой брат, - сказала я хриплым голосом. - Он обгорел. Ему нужна помощь.
Я указала на Джеффа, и медсестра встала, размахивая руками. Двое молодых людей принесли носилки, и мой брат застонал, когда они завернули его в серое одеяло и перекатили на носилки.
- Имя? - спросила меня медсестра.
Я уставилась на нее.
Она указала на Джеффа, которого несли через двери рейкьявикской больницы. Потом она помахала мне планшетом. Я попыталась удержать руку достаточно долго, чтобы написать «Джефф Капелло». Я с отстраненным интересом заметила, что мои руки покрыты жуткими красными ожогами. Медсестра исчезла вслед за носилками, и мы с Локи остались одни на холодном тротуаре, окруженные ранеными. Я легла, обняла его и закрыла глаза.
***
Постепенно я поняла, что кто-то обращается ко мне, его голос был бессвязной смесью английского и исландского. Я открыла глаза. Небо над Рейкьявиком было испещрено розовыми полосами и наполнено темными вращающимися искрами. Я моргнула, приподнялась на локтях и поняла, что это не искры. Это птицы. Небо было заполнено птицами, сотнями и сотнями птиц, их волнообразное журчание тянулось через рассвет.
Локи свернулся на боку рядом со мной. Я положила руку ему на грудь и почувствовала слабую глухую вибрацию сердца, подъем и падение от его дыхания. Потом я повернулась на голос и поняла, что ночью к нам присоединился старик. Правая сторона его лица была покрыта засохшей кровью.
- Никогда, никогда, никогда, - сказал он, качая головой. - Никогда не было ничего подобного.
Затем он повернулся и посмотрел прямо на меня, в его единственном голубом глазу сверкали искорки.
- Думаю, на этот раз это был Рагнарёк.
- Думается, так и было, - сказала я дрожащим голосом.
Старик рассмеялся и продолжил по-исландски, его голос был таким хриплым и быстрым, что я не могла разобрать слов. Его прервал высокий медбрат с темным пятном на форменной одежде. Я надеялась, что это кофе.
- Имя? - спросил он, указывая на меня.
- Каролина Лаувейсон, - не подумав, ответила я.
- А в чем проблема?
- Кажется, я сломала лодыжку, - сказала я, потом взглянула на свои почерневшие, окровавленные руки. - И ожоги, - добавила я.
Медбрат сделал пометку в его карте.
- А что с вашим мужем?
- Все хорошо, - сказал Локи позади меня. Его голос звучал не очень хорошо. Поморщившись, он приподнялся на локте. - Пожалуйста. Она первая.
Медбрат кивнул, сделал пометку в карте и заговорил с человеком рядом с нами. Локи рухнул на мое плечо, положив голову мне на шею. Он прошептал что-то, что могло быть «живы». Или, может быть, это была «люблю».
***
После десяти часов, проведенных на тротуаре, мне вправили лодыжку и наложили гипс, а ожоги на руках и плечах промыли и перевязали. Я думала, что доктор скажет что-нибудь о моем выздоровлении, о том, смогу ли я снова бегать. Что-то о том, как именно Каролина Лаувейсон из Чикаго оказалась в Локисфене со сломанной лодыжкой и красными ожогами на руках и плечах, как раз вовремя для землетрясения и приливной волны.
Но доктор ничего не сказал. Он был старше, его темные волосы отливали серебром, как и у всех в больнице. Казалось, что прошло уже несколько дней с тех пор, как он в последний раз спал. Его лицо было мрачным, когда он предупредил меня на медленном и членораздельном исландском языке, что мне будет сейчас больно.
Мне стало больно, и я закричала. Но все закончилось быстро, и тогда он обмотал мою лодыжку гипсом, тихо и эффективно. Мне дали одни костыль и тюбик мази от ожогов с антибиотиком, а потом доктор перешел к следующему пострадавшему.
- Простите, - сказала медсестра, помогая мне удержаться на костыле. - Нам нужна эта комната как можно скорее.
Я захромала в коридор и выудила из кармана мобильник, чтобы снова набрать номер Ди. Я получила то же самое странное сообщение об ошибке, которое я получала все утро: «Все каналы связи в настоящее время используются. Пожалуйста, повторите попытку позже. Все каналы связи в настоящее время используются. Пожалуйста, повторите попытку позже». Я вздохнула, сунула бесполезный телефон обратно в карман и заковыляла через хаос рейкьявикской больницы. Я старалась не смотреть на искалеченные тела, заполонившие коридор, но не могла заглушить звук их стонов, их плача.
Иггдрасиль дрожал, подумала я. Неужели мы опоздали?
Наконец, я нашла Джеффа на кровати в одном из длинных белых коридоров, его торс и лицо были обернуты марлей, рука была подключена к капельнице.
- Сработало? – шепотом спросил он. Я едва могла расслышать его сквозь гул и жужжание оборудования.
- Сработало, - сказала я. - Иггдрасиль трясло, но он выстоял.
Он закрыл глаза, и я потянулась к его руке.
- Ты был очень храбр, - прошептала я, когда его грудь начала подниматься и опускаться во сне.
- Ваш брат?
Я обернулась и увидела медсестру, стоящую позади меня. Она была молода и высока, ее светлые волосы были собраны над головой в аккуратный пучок. Я кивнула ей, стараясь сдержать слезы на глазах.
- С ним все будет в порядке. Он очень сильный, - сказала она, сочувственно сжимая мое плечо.
- Да, - сказала я, яростно моргая. - Так и есть.
***
К тому времени, когда я вернулась в переполненную приемную, небо за окнами больницы стало темно-бархатным. Сегодня утром все телевизионные каналы были темными или заполненными помехами, но теперь они выдавали изображения разрушений. Транслировалась зыбкая запись с мобильного телефона приливной волны, которая уничтожила Локисфен. В Рейкьявике, недалеко от аэропорта, зияла темная пропасть. В Париже бушевали пожары. Я снова и снова видела мерцающее изображение Биг-Бена, опасно склоняющегося к Темзе.
Локи был завернут в больничное одеяло и сильно дрожал. Он слабо улыбнулся мне, когда я схватила его холодные руки.
- Все еще здесь, - прошептал он.
- Я тоже, - сказала я, пытаясь заставить свои губы улыбнуться.
Я держала Локи, пока его дрожь не прекратилась, и он снова не провалился в беспокойный сон, прислонившись головой к стене и сгорбившись в кресле в приемной. Потом я встала и заковыляла к тротуару, чтобы снова позвонить по мобильному. К моему большому удивлению, сработало.
Голос Ди был чистым и сильным.
- Тебе это удалось, - сказала она, прежде чем я успела заговорить.
- Мы опоздали, - сказала я дрожащим голосом. – Землетрясение… в больнице так много людей. Люди погибли!
Голос Ди внезапно стал глубоким и властным.
- Каролина. Вы предотвратили разрушение всего мира. Всех миров.
Мы обе замолчали. Телефон дрожал в моих холодных руках. Я уже заметила, что воздух над Рейкьявиком стал чистым. Я больше не чувствовала запаха дыма.
- Мама и папа…? - спросила я.
- Все отлично, - сказала Ди. - И их дом выстоял, как и наш. Я сказала им, что Джефф был ранен, туша пожары от разрыва природного газа.
- Как ты…? - я запнулась. – Мы в…
- Исландии, - сказала она. - Когда он проснется, пожалуйста, скажи моему мужу, что я люблю его не за внешность.
