Шах и Мат (СИ) - Ардмир Мари (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
— Ты позвонишь Ане?
— Считаешь нужно?
— Подготовь ее что ли, намекни. Иначе сейчас заявится… хм клиент с разборками по проекту.
— А если он уже заявился?
— Тогда тебе не ответят.
От Шаха я сбежала.
Факт моего поступка стал ясен почти сразу. Я струсила и сбежала.
По пути в аэропорт гнала себя взашей, вспоминая все наши стычки и его недомолвки. В самолете нашептывала, что он не прав. Так поступать нельзя! На пересадке я уже думала о том, чем займусь на работе о том, что время не ждет и чем скорее я примчусь к Фельдмаршалу тем быстрее возьмусь за новый проект. Вопреки разумным доводам в пользу работы взяла билет на Киев.
Родители встретили с тревогой, но с вопросами не наседали. Прошла неделя, затем вторая. На работу я так и не вернулась и за новый шаховский проект не взялась. Две недели валяния на кровати прервались сообщением о свадьбе Федора и Ириши. Роспись в субботу в Одессе, я приглашена.
И вот я здесь на пороге своей однокомнатной квартирки, где вопросы: куда я рвалась? зачем? к кому? к чему? нагло требуют ответа, который я дать отказывалась до сих пор.
Стремилась ли я к работе? А может быть в разгромленную квартиру и собственно жизнь, которую превратила в руины пятилетним бездействием на личном фронте. Я жалела себя, я смотрела на других, я уничтожила свои чувства к Роману и погрязла в беспросветном и былом без надежды на светлое будущее.
И сбежала.
Отличная работа! И об этом Миха меня предупреждал.
Первые пять минут я просто стояла перед дверью своей однокомнатной с бестолковой улыбкой на лице. На слезы сил не было, а для извинений не хватало смелости.
Эпические моменты жизни чаще отмечают фразой: «если ты выйдешь в эту дверь, все кончено», Шаген ее произнести не успел. Так что в моем случае это должно было бы звучать так — если ты войдешь в эту дверь, все кончено.
— Назад дороги нет. — Воспользовавшись ключом из тайника, я вошла. Включила свет, набрала на сигнализации новый код. Оборачиваюсь…
Разгрома нет, все на месте более того после обхода всей квартиры оказалось что кран на кухне мне заменили, бачок в ванной больше не течет, а в прихожей и спальне сделан полный ремонт с заменой мебели. Не будь в кухне моих кастрюль, подумала бы что ошиблась дверью. Впрочем, я решила это перепроверить и вернулась к входной двери. На разглядывании дверного знака меня застал звонок Фельдмаршала.
— Анюта, отдыхай полные три месяца. — Серьезным тоном сообщил Федор. — Больше отвлекать не буду, набирайся сил, ешь много-много фруктов…
— Федор в чем дело?
— Загори во всех нужных местах…
— Фееедь? Федор!
Он что-то еще скомкано пожелал и отключился. Наверное, мне стоило удивиться, когда теплые мужские руки забрали телефон или испугаться, когда запах ланкомовского духа обвил вслед за знакомыми руками. Я не сделала ни того ни другого, я обрадовалась до дрожи в коленках и яркого румянца на щеках.
— Я заплатил выкуп. — Шаген прижался ко мне головой, и теплое дыхание коснулось изгиба шеи.
Когда он успел стать таким нужным, я не знаю. Может после того как я сотню раз посмотрела видео Варяга. Но оборачиваясь в его руках, осознала — не хочу его терять больше никогда.
— П-привет.
— Потанцуем? — Он был бледен, с синяками под глазами, морщинками у губ и прекрасно вел в танце. Я остановилась.
— Черт тебя дери! Шах — это был ты в клубе без света… И чего ты ждал?
— Тебя. — Коснулся моей щеки губами. — Вот такой как сейчас.
— Не сдержанной? На взводе? В истерике?
— Открытой. Я долго ждал и все-таки дождался.
Спрятала лицо на его груди и крепко обняла. Бестолочь! А я все какому-то Нику приписала, а потом еще и… сорвалась на него. Вздрогнула от воспоминаний и зажмурилась, прижавшись к нему.
— Ань, ты что? Что с тобой?
Он обнял крепче и, я не поднимая головы, ответила:
— Расстроилась. У меня кофе нет, чая тоже…
— Коллекция скрипок или марок? — со смешком Шаген вспомнил старую шутку.
— Нет.
— Хорошо, считай я взял все с собой. Я соскучился. Очень.
Не ответила, просто потянулась к нему и поцеловала. Скользнула руками по рубашке, чтобы обнять за шею.
Держусь за него и понимаю — мне нравится, очень нравится с ним целоваться, вот только дыхания не хватает.
— И чем я это заслужил? — спросил он в момент перерыва.
— Не понравилось?
— Мне понравилось. Мне все очень нравится, мне так нравится, что слов нет. Что сделать, чтобы удостоиться этой чести еще раз?
— Ааа, подожди, — ввела в квартиру и вновь поцеловала, на этот раз с меньшим напором, так что между делом он успел перехватить инициативу несколько раз. Вначале крепче прижать меня к себе, затем меня к стене. Не совсем удобно, но под его напором стало все равно: кто мы, где мы, почему так жарко и кто притушил свет.
Когда он отстранился, свет для меня все еще был тусклым, а состояние ватное.
— Только не отпускай… иначе упаду.
— Не отпущу.
— Ты не понял. — Сейчас удавалось только шептать. — Не отпускай меня больше.
— Я именно это и имел в виду. Не отпущу.
И взгляд его черных глаз клятвенно заверил — не отпустит.
Эпилог
Топот сына в коридоре и счастливый возглас «Папа!?» были предопределены. Конечно, ведь папа у нас так и не узнал главного, когда я отключила телефон. Топот ножек приблизился и счастливый сынуля громко сообщил:
— Мама, папа приехал!
С этими словами он повис на моем любимом трудоголике, чьи глаза встревожены и в то же время возмущены.
— Ага, вернулся! — я поднялась ему навстречу, пряча довольную улыбку террориста, заставившего самолет повернуть. — Хорошо, что вернулся. Удивительно, что раньше окончания переговоров.
Попытка подойти к мужу без проблем и промедлений не увенчалась успехом, пришлось напомнить сыну о моей просьбе:
— Манук, что я тебе говорила?
— Чтобы не мешал, когда ты его убивать будешь. — Ответило черноглазое чудо и покосилось на отца.
— Правильно золотце, а теперь иди к Джиму, проследи за тем, как разгрузят вещи. — И уже к Шаху с улыбкой:
— Ты же не приехал на минутку?
— Аня! Я звонил, волновался. — Меня взяли в нежный захват и тревожное, но бесценное беспокойство супруга тут же вылилось в массу вопросов: — Что случилось, что ты по телефону не хотела рассказывать? Что-то с ребенком? Роды обещают тяжелые? Тебе плохо? Что?
— Помнишь, как ты настаивал на скором рождении второго?
— Помню.
— Помнишь, как я была против?
— Да, но ты просила не настаивать.
— И ты держался.
— Пять лет. Но зная тебя — это меньшее из зол, если я не хочу развода.
— Спасибо, родной, за пять лет относительной свободы. — Потянулась к нему и поцеловала.
— Аня…! Я восемь часов провел в самолете, чтобы услышать об этом?! — в нем проснулся ценитель рабочего времени. Поцеловала еще раз, просто чтобы не волновался:
— Если, коротко, то ты влип.
— Говори что не так? — выдохнул Шах. — Милая, в чем дело?
— У нас двойня.
Мой мужчина удивленно замер, затем с плутовской улыбкой потянулся целовать, так как не мог три недели своего отсутствия. Правильно вначале оставляет супругу дома по причине ее беременности и собственного страха за дитя, а затем возмещает разлуку поцелуями страстными и сладкими до умопомрачения.
Собственно, пока у меня голова шла кругом, он прошептал, не скрывая нежной язвительности:
— Так тебе и надо, филонщица.
Ага, кивнула я, расплываясь в улыбке:
— Через год после их рождения я выхожу на работу. — Судя по его лицу, теперь он понял — как влип.
