Красавица и Холостяк (ЛП) - Саймон Нэйма (онлайн книга без .txt) 📗
Но вместо того, чтобы заставить Сидней паниковать, ясное осознание её успокоило, убедило, что в отношении Тайлера она делает верный выбор. Господи Боже, если один вечер с Лукасом бросает её между увлечением, похотью, неуверенностью и радостью, то какими же должны быть отношения?
Выматывающими.
И полными беспокойства и неуверенности. Видение вереницы женщин вдруг возникло в её сознании. Да, страстное увлечение могло бы иметь место, но, в конечном итоге, это желание приковало бы Сидней без цепей к мужчине, который никогда бы не любил её так, как она в том нуждалась. Мужчина, который никогда не был бы верным.
«Почему ты так быстро поверила статейкам светской хроники», — шепнул предательский голосок в голове девушки.
Нечто, похожее на стыд, шевельнулось в груди Сидней. Особенно с тех пор, как даже она (с её-то скучным существованием) стала мишенью тонко завуалированных уколов и сплетен жёлтой прессы и интернет-таблоидов. Но, так же нечестно, как было поверить слухам о нём, она уцепилась за прочитанное. Решение поверить. Потому что это делало Лукаса неподходящим для неё, недоступным... безопасным.
Нет. Тайлер, который не заставлял сердце Сидней колотиться в головокружительном падении, будто на американских горках... был её идеалом.
Безукоризненным.
Хозяин остановился у столика, укрытого от посторонних взглядов метровой перегородкой и высокими экзотическими растениями. «Уединённое. Интимное. Опасное», — про себя добавила девушка. Провожатый двинулся к её стулу, чтобы помочь Сидней, но Лукас опередил его, выдвинув стул с высокой спинкой и подождав, пока она присядет. Всего лишь на мгновение, он задержался позади, и тыльная сторона его пальцев легко коснулась её спины. На этот раз девушке не удалось подавить дрожь удовольствия, вызванную его быстрым, но впечатляющим прикосновением. И когда он не двинулся с места ещё несколько секунд, Сидней задумалась, а не заметил ли он её предательской реакции.
О да, он заметил.
Ответ эхом отозвался в голове, когда Лукас опустился на стул напротив, его пылающий взгляд был устремлен на её лицо. Испытующее выражение не было ни вежливым, ни отстранённым, а пронзительным, обволакивающим... жарким. Внизу, под платьем, её соски затвердели, мягкий шелк бюстгальтера внезапно стал давить и натирать. Сладкая ноющая боль пульсировала между бедер, и Сидней стиснула бедра, пытаясь облегчить сладострастную пытку. И преуспела в усилении (усугублении) её.
Своевременное прибытие сомелье, позволило девушке незаметно вдохнуть, и, пока Лукас дегустировал различные вина, она пыталась успокоить своё тело. Что там она говорила об опасности? Да этот мужчина положительно опасен, и смертельно к тому же.
— Получили ли вы удовольствие от спектакля? — спросил Лукас, протягивая девушке бокал с вином густого рубинового цвета. — Попробуете? — затем напряженным неотрывным взглядом провожал каждый её глоток. Богатый, но сладкий букет каберне скользнул по языку, и Сидней приопустила ресницы, чуть затрепетавшие в высокой оценке. Когда она их подняла, одобрение, готовое сорваться с языка, замерло. Взгляд Лукаса вперился в её губы. Девушка нервно облизнула их кончиком языка, и выражение его лица застыло, стало более чувственным. Шрам, пересекающий кожу над и под глазом, только подчёркивал опасность, присущую взгляду. Никогда, ни один мужчина не смотрел на неё с таким... голодом. Как если бы через мгновение он готов был резко поднять Сидней на ноги, жадно обрушить свои губы на её и пировать, как умирающий без пищи мужчина.
Она ощутила нехватку воздуха, и бирюзовый испытующий взгляд переместился выше, жар усилился, обжигая.
— Вам нравится? — вопрос касался вина, но низкий брутальный тембр голоса мужчины намекал на нечто большее... то, что цивилизованные люди не обсуждают за изыскано накрытым столом в пятизвездочном ресторане в присутствии множества людей.
— Да, — прошептала Сидней, дрожащими руками ставя бокал на стол, перед тем, как положить их на колени. — Оно восхитительно.
— Хорошо, — он кивнул и заказал бутылку ожидавшему в молчании сомелье.
О, Боже! Девушка едва не застонала. Как могла она забыть о присутствии постороннего мужчины. Жар покалывал кожу. Какой же магией обладал Лукас, чтобы полностью овладеть её разумом и чувствами?
— Итак, — продолжил он, — спектакль. Довольны ли вы?
Точно. Спектакль.
— Да, — ответила Сидней, мысленно поблагодарив Господа за оказанную милость, что её голос звучал уверенно. — Я люблю «Призрак Оперы», сюжет, любовь, музыка, — она мягко рассмеялась. — Должна признаться, мюзиклы — это одна из моих слабостей.
Одна? Уголок его рта изогнулся.
— И много у вас слабостей?
— Достаточно, и одной бутылки вина будет недостаточно, чтобы признаться во всех, — парировала она, поведя бровью. Его низкий сексуальный смешок заставил Сидней сделать ещё один глоток. Если дело и дальше так пойдёт, она вывалит все свои секреты ещё до подачи десерта. — А как насчёт вашей любимой пьесы?
— Их несколько. «Призрак Оперы», «Отверженные». «Чикаго», — Лукас улыбнулся, и девушка улыбнулась в ответ, помня из своих онлайн-расследований, что он вырос в Городе Ветров. Штаб-квартира его компании по-прежнему там находилась. — И, — мужчина сделал паузу, — «Король-Лев».
Она усмехнулась:
— Симба, ты меня позабыл, — (фраза Джеймса Эрла Джонса, озвучивавшего Муфасу, льва-отца, удавалась Сидней лучше всего) и Лукас рассмеялся, чудесным образом превратившись из просто красавца в красавца в квадрате. — «Король-Лев» был чудесен. Ещё мне нравилась «Злая». И, конечно, «Бриолин».
— Конечно, — протянул Лукас. — Но если вы ждёте от меня чтения Летних Ночей (прим.: песня из мюзикла), то ночь предполагается быть долгой.
— Чёрт, — девушка щёлкнула пальцами, качая головой. Лукас фыркнул, поднеся бокал к губам, широкое округлое стекло казалось хрупким в его длинных пальцах. Быстро отведя взгляд, Сидней спросила: — Так это правда, что вы рассказывали о себе на аукционе? Вы действительно в старших классах играли Билла Сайкса в мюзикле?
Его губы скривились с самоиронией.
— Боюсь, что так. Но не по причине великой любви к театру или «Оливеру»! (прим.: «Оливер Твист» — мюзикл). Это был удачный, но непреднамеренный результат. Видите ли, Колин Мур пробовалась на роль Нэнси. Я прикинул, что если мы оба будем участвовать в спектакле, то вместе проведём уйму дней и вечеров на репетициях, но даже не предполагал, что её пение было похоже на завывания кошки в течку, — Сидней прыснула, и Лукас пожал плечами. — К несчастью, так оно и было. Не скажу, что моё пение было лучше, но я сумел попасть в ноты и запомнить сценарий. Кроме того, — улыбка, стала чуть зловещей, когда он постучал пальцем по кончику своего шрама: — Я выглядел как заправский преступник.
— Он вас беспокоит? — пробормотала Сидней, вопрос сорвался с языка, прежде чем она успела подумать, стоит ли его задавать. Отметина выглядела слишком старой, чтобы причинять боль, но девушка не имела в виду боль физическую. Она прикусила щеку изнутри. Слишком дерзко с её стороны, они были здесь для лёгкого ужина, прежде чем расстаться, и, вероятно, никогда больше не встретиться, за исключением редких светских мероприятий. Неужели она серьёзно рассчитывала, что Лукас проявит свои самые глубокие эмоции.
— Он вас беспокоит? — мягко ответил вопросом на её вопрос Лукас.
Беспокоит? Да. Её сердце сжималось от боли, при мысли о страданиях, которые он перенёс. Во время и после. По опыту, Сидней знала, что люди не были... добры к тем, кого они воспринимали, как чуждого. Любое, бросающееся в глаза несовершенство, подвергалось издевкам или сожалению. Возможно, кое-кто из тех самых людей были теми, кто дал ему прозвище «зверь». О, да! Это беспокоило её, поскольку Лукас был ничем иным, а только милым и внимательным с момента их первой встречи.
Но разве шрам портит его? Вовсе нет... чёрт, нет. Он добавляет его мужественной красоте нотку опасности, тревожной и соблазняющей одновременно.
