Неделимый (ЛП) - Гласс Ивлин (полная версия книги .TXT) 📗
Двое из шести мужчин предъявили свои удостоверения, и Джим направился прямо к ним.
— Я - агент Шерц, а это агент Уилсон.
Джим дружелюбно кивнул.
— Джим Уэйд. Могу вам чем-нибудь помочь?
— Мистер Уэйд, вас недавно освободили из-под стражи по обвинению в убийстве? — спросил агент Уилсон глубоким обвиняющим голосом.
Джим схватил куртку и улыбнулся.
— Я был освобожден, потому что обвинения были сняты. Я никого не убивал и не стрелял. На меня и моих братьев напали. Пули, убившие жертв, были расценены как самооборона. Ты для этого проделал весь этот путь?
— Нет, сэр, нам нужно расследовать другое дело, — сказал агент Шерц. — Мы получили анонимное сообщение, что ваш клуб занимается торговлей наркотиками и другими запрещенными веществами. — Он сунул руку в карман и вытащил свернутую бумагу. — У нас есть ордер на обыск всего помещения, внутри и снаружи, включая личные и служебные автомобили, припаркованные на этой стоянке.
Джим взял предложенную бумагу и пробежал ее глазами. Он увидел достаточно, чтобы понять, что это законно, и молился, чтобы никто из его парней не припрятал такое удовольствие, от которого он уклонялся. Джим кивнул, подавая бумагу к Ари, чтобы тот проверил.
— Продолжайте, джентльмены. Дайте мне знать, если кто-то откажется сотрудничать или вам понадобится моя помощь.
Двое мужчин подозрительно посмотрели на него и переглянулись, а затем агент Шерц коротко кивнул, когда они синхронно направились к зданию. Остальные последовали за ним, и Боксер встал позади Джима.
— Что происходит?
— Готов поспорить, что «Дьяволы» приложили к этому руку. Думал, что они возьмут нас дешевым способом, оставаясь вне событий и утверждая, что у нас здесь есть дерьмо, за которое нас обвинят. — Он покачал головой и усмехнулся. — Склад заперт, верно?
— Да, и ключей здесь нет, — заверил его Боксер. — Они с Вилли и Диггером, которые у тебя дома.
Джим кивнул.
— Отлично. Тогда мы просто посидим и посмотрим шоу.
Внутри у Джима все кипело. Это был удар ниже пояса, даже для «Диабло Бланко», и для дураков было все понятно, когда осматривали вещи каждого члена клуба. Они должны были тихо все прятать, не отрывая глаз, и это разозлило Джима. Когда дело доходило до выживания, он относился к этому серьезно, и на этот раз ему нужно было думать о других людях. Он не собирался позволить «Диабло» взять его сейчас. Защищать свой клуб и свою семью — единственное, ради чего он готов убивать, а это означало его братьев, а также Сьюзен и ее отца.
Закурив очередную сигарету, он облокотился на мотоцикл и стал ждать, зная, что агенты будут разочарованы потерей времени, когда уйдут с пустыми руками. Потом он и его ребята хорошенько посмеются, а затем сядут и обсудят вопрос о возмездии.
ГЛАВА 9
Сьюзен сидела перед домом родителей, глядя на яркий свет, все еще горевший в главной комнате. Она знала, что ее мать была там, так как видела, как ее тень двигалась время от времени. После долгой ночи на работе она чувствовала тревогу и беспокойство, и после предыдущей конфронтации хотела мира, даже, если это означало семейную вражду.
Вылезая из машины, Сьюзен нарочно поплелась по дорожке, зная, что должна сказать остальным членам семьи, что ее отца завтра перевезут. Ей было все равно, что они подумают. В конце концов, она была единственной, кто навещал его или делал что-то для него. Технически, они отказались от права на мнение и принятие решений.
Но больше всего ей хотелось, чтобы они — в основном мать, но и сестра —почувствовали горечь вины за то, что бросили отца. Она не стала стучать, открыв дверь ключом, который взяла из отцовской связки. Сьюзен двинулась к будильнику — хотя он даже не был установлен — и закатила глаза от беспечной оплошности матери.
Женщина появилась из-за угла, все еще на каблуках и выглядя параноиком. Увидев Сьюзен, она прижала руку к груди и с облегчением закрыла глаза. Затем она сердито посмотрела на Сьюзен.
— Какого черта ты делаешь? Пытаешься напугать меня до смерти?
— Нет, мам, но мне нужно с тобой поговорить. Эмма здесь? — она не торопилась, когда прошла мимо матери на кухню, налила себе чашку кофе и поставила его в микроволновку.
— Она уже в постели. Ты знаешь, который час? — увещевала ее мать.
— Да, понимаю. На самом деле, я только что закончила работу, минут пятнадцать назад. — Сьюзен подождала, пока микроволновка отключится, и отхлебнула дымящуюся горькую жидкость. — Садись, мам. Это может занять несколько минут. Поскольку я не хочу повторяться, я могу либо разбудить Эмму, либо ты можешь передать ей эту информацию, когда захочешь.
— Эмма проснулась, — сказала ее сестра своим визгливым голосом, входя в кухню, запахивая плюшевый халат. — Почему ты здесь? Ты пришла поплакать нам о своем уголовнике?
— Вообще-то нет, тем более что он не преступник, но я рада, что ты проснулась. Посиди с нами минутку. — Сьюзен позволила оскорблениям сестры слететь с нее так, как она никогда не могла в прошлом. Она скользнула в кресло напротив матери и не пропустила, как Эмма подтащила стул между ними к матери, как можно дальше от Сьюзен. Ее сестра была таким ребенком.
— Что такого важного, что ты приходишь сюда в любое время ночи и нарушаешь наш распорядок? — рявкнула ее мать.
Сьюзен подняла бровь.
— Твой распорядок? Ты имеешь в виду тот, где ты часами сидишь и смотришь телевизор, пока Эмма спит после своего позорного замужества? У меня тоже есть распорядок. Я встаю, иду в колледж, учусь и работаю. Кроме того, в промежутке я навещала папу в больнице, хоть что-то, что я едва успеваю сделать и во что все еще ухитряюсь вписаться. Поскольку у вас нет работы или учебы, как вы можете не встречаться с ним?
— О, дорогая, я не могу смотреть, как он умирает, — захныкала мать, обмахиваясь веером, словно пытаясь сдержать слезы. — Это слишком больно видеть.
— Да, это очень больно, и единственное, что реально снимает боль - любовь к своей семье. Но я забыла, это все не о тебе. — Сьюзен не могла поверить, что разговаривает с матерью таким тоном, но она устала слушать невротическое хныканье эгоцентричной больной.
— У мамы были проблемы, и ты это знаешь, — защищалась Эмма, обнимая рукой кресло пожилой женщины.
— Ладно, допустим, я куплюсь на это. А ты? Почему ты не навещаешь папу?
Лицо Эммы исказилось от отвращения.
— Почему ты так уверена в своей правоте? Что дает тебе право приходить сюда и ругать нас за то, как мы ведем себя? Как будто ты намного лучше! Разыгрывать, проводить время с этой грязью.
— Этот "мерзавец" — человек, который поможет мне убедиться в том, что последние дни папы прошли спокойно, чего я не могу сказать о вас двоих. Потому что вы двое не можете тратить несколько минут в день, чтобы оторвать свои ленивые задницы и дать папе немного любви и заботы, у него пролежни, он не ел и похудел. Но это изменится, потому что эта "грязь" помогла мне организовать частный уход, пока папа не выздоровеет.
Эмма хлопнула ладонями по столу.
— Что дает тебе право принимать решения, не посоветовавшись с нами?
Сьюзен передразнила сестру, стоя и опираясь на ладони, когда наклонилась к двум женщинам, которых ей было стыдно называть своей семьей.
— Что дает мне право, так это то, что я его дочь и, очевидно, единственная, кто не хочет, чтобы он страдал. Вы двое так озабочены тем, как ему больно, что вам все равно, больно ему или нет, если вы не свидетели этого. Я этого не потерплю.
Она выпрямилась и скрестила руки на груди.
— Я долгое время была за пределами семьи, и, возможно, просила, чтобы меня избегали, но теперь я собираюсь исправить свои ошибки, и вы двое можете жить своими печальными оправданиями для жизней. Завтра утром папу перевезут из больницы туда, где ему будет удобно, и за ним будет ухаживать медсестра. Не то, чтобы вы двое беспокоились, но если вы хотите увидеть его, вам придется связаться с Джимом или со мной, так как только у нас есть ключи. Как только он уйдет, я покончу с вами. Я не могу позволить себе тратить силы на отношения с людьми, которые ничего не дают мне взамен.
