Воскресный роман (СИ) - Светлая et Jk (книги полностью txt) 📗
Кажется, впервые за эти девять лет Кирилл озвучил один из главных вопросов, мучивших его столько времени. Как Марина?
- Нормально, - в отличие от сына, голос отца не изменился.
- Уверен?
- Не хами.
- В мыслях не было. Ладно, я постараюсь быстро со всем разобраться… Так Машка на свою музыкалку сегодня идет?
- Оказалось, что нет. Поэтому тебе целый день с ней нянчиться, - рассмеялся Вересов-старший.
- Другой бы против, а я за, - хмыкнул Кирилл. – Короче, сейчас манатки соберу, тут не очень много. И буду.
- Ну-ну, - попрощался отец и отправился к Маре.
Эта комната представляла собой нечто среднее между библиотекой, кабинетом и будуаром. Здесь Мара становилась писательницей Вересовой и называла ее мозгодробительной. Мебель расставили по желанию Марины Николаевны, книги, перевезенные из городской квартиры, - по желанию Макса. А потом комната обросла игрушками Машки.
- Сегодня Кирилл приедет, - сказал он жене.
Мара подняла голову от ноутбука. Пучок волос на ее голове вопросительно подпрыгнул.
- Ты говорил, что может приехать. Уже точно?
- Позвонил, сказал – скоро будет, - Макс плюхнулся в кресло. – Еще он у нас поживет какое-то время.
Марина медленно кивнула и уткнулась носом в монитор. Но хватило ее ненадолго. Пучок снова дрогнул. Мара посмотрела на мужа.
- Что-то случилось?
Вересов пожал плечами.
- Предполагаю, остался без жилища.
- И ты, разумеется, даже не попробовал его спросить.
- Приедет – спросим. Заодно сегодня возложим на него дежурство по Машке.
- Тиран.
- Это спорное утверждение, - рассмеялся Макс, - но только потому, что тебе это определенно нравится, я не стану спорить.
- И эгоист. Но это мне тоже нравится. Только, боюсь, у Кирилла не хватит мужества весь день продержаться.
- Вот это ты зря. Он мой сын. И Машку любит.
- Машку все любят, - милостиво согласилась Мара. – В отличие от ее матери.
- Интересное заявление. То есть того, что тебя люблю я, тиран и эгоист, тебе недостаточно. Тебе всех подавай.
- Всех, не всех… Но знаешь, Мозгунова меня достала. Ощущение, что она за мной охотится. Других писателей нет, только Вересова.
- Ясно, - Макс легко поднялся из кресла, - сегодня мне придется ревновать к Мозгуновой.
- Ты? Ревнуешь? – рассмеялась Мара. – С твоей самоуверенностью?
- Жутко, - он подошел к жене, положил руки ей на плечи и стал медленно водить пальцами по ее шее, не скрытой волосами, - ты даже не представляешь. Особенно к Мозгуновой.
- Я тебе ее последнюю рецензию читать давала? На «Кофейный роман»?
- Это удовольствие ты со мной не разделила, - улыбнулся Макс.
- «Что есть такого у Марины Вересовой, что отличало бы ее от любого другого автора в жанре любовного романа? Что делает ее книги литературой, а ее саму – одним из талантливейших молодых авторов? Ни-че-го. Обычное чтиво, какого много на полках книжных магазинов, не литература, а литературный фастфуд», - несчастным голосом процитировала Мара и спрятала лицо в ладонях. – Фастфуд!
- Когда только хвалят – это, конечно, приятно, - его пальцы продолжали гладить ее кожу. – Но очень скоро становится скучно. Как игра в одни ворота. Как процесс со слабым оппонентом.
- Я ничего не имею против сильных оппонентов. Но… Макс, она права, вот что хуже всего. Она абсолютно права!
- Почему вдруг она права?
- Да потому что я это всегда знала, - пожала она плечами. – Графомания отношения к литературе не имеет. Просто… когда это было хобби, то все равно… а сейчас…
- А сейчас?
- А сейчас у меня дурацкое чувство, что занимаюсь каким-то обманом… Знаешь, будто внешне все хорошо, но я-то понимаю, что внутри ничего такого нет… И страшно боюсь разоблачения… Вот Мозгунова такое насквозь видит.
- Далась тебе эта Мозгунова! Ты для нее пишешь?
- Нет! Но я после первой книжки так надеялась на «Кофейный»! А она будто запах мяса почуяла и примчалась.
- Я понял, - усмехнулся Макс. – Придется ознакомиться с твоим творением и заодно с опусом этой ненаглядной Мозгуновой.
- Не надо! – переполошилась Мара, испуганно взглянув на мужа. – Тебе не понравится. Обычный любовный роман, умрешь со скуки.
- Не скучнее моих документов, - заключил он и поцеловал ее в щеку. – А чем занимается наше потомство?
- Полчаса назад контролировала Аллу Эдуардовну на кухне. Надо заставить сесть за уроки.
- Разберемся, - сказал Вересов и отправился на поиски дочери.
Разбираться долго не пришлось. Марина даже не успела вычитать очередную главу, пытаясь запихнуть поглубже ставшую навязчивой в последнее время мысль, что она занимается чем-то не тем. Во времена своего учительского прошлого ей не приходилось задаваться подобными вопросами. Она просто ходила на работу. И просто сочиняла свои истории, никому их не показывая. Пока не позволила себе мечтать о том, что может добиться чего-то большего – в декрете и не такое в голову придет.
Словом, вместо вычитки главы получился очередной сеанс самобичевания. Который прервался резким звонком. И тут стала проблема посерьезнее.
Кирилл.
Об этом думать она не хотела точно, хотя и следовало.
- Макс! – крикнула Мара, выглянув из мозгодробительной.
- И-ду, - отозвался Вересов, открывая дверь, и поздоровался с сыном: – Привет. Проходи.
Вместе с Кириллом в дом ворвался холодный воздух и несколько снежинок. Мело.
Вересов-младший вошел, поставил на пол дорожную сумку и негромко попросил:
- Я мотоцикл в гараж заведу, не возражаешь?
- Нет.
- Ключ.
- Открыто. Алла Эдуардовна тебе сырники готовит. Машка где-то под чердаком. Утверждает, что делает уроки. Твоя задача – сделать сказку былью.
Переваривая информацию, Кирилл неловко улыбнулся. А потом увидел за спиной отца Марину. Она улыбалась тоже. И тоже неловко. Потом разлепила губы и сказала, будто бы разговаривала с учеником:
- Привет! Комнату для тебя приготовим чуть позже, располагайся пока.
- Спасибо. Успеется, конечно, - постарался он пропустить мимо ушей яркий намек на то, кто в доме хозяин. В конце концов, она и была хозяйкой. Уже девять лет.
- Как дела-то?
- Нормально.
- Не замерз?
- Нет.
- Здо?рово, что приехал.
- Так получилось.
Марина замялась, посмотрела на Максима. А потом скороговоркой проговорила:
- Ладно, общайтесь, я работать.
И скрылась у себя.
- Что стряслось с квартирой? – спросил Макс.
- У Нодаровны дочка возвращается, но Нодаровна об этом по-человечески и заранее сообщить не смогла. В общем, в двадцать четыре часа за срач в помещении.
- А срач был?
- У тебя не будет, не беспокойся.
- Учись слышать истинный смысл слов, а не только подтекст. Пригодится, - сказал Вересов-старший. – Иди ешь, Алла Эдуардовна старалась.
- Сейчас. Мотоцикл загоню… - Кир помолчал, испытывая мучительное чувство, похожее на смущение. Вот уж дожил! Потом уточнил: - А уроков теперь много в школе задают?
- По мнению Машки – крайне, - рассмеялся Макс.
- Ну, мне тоже казалось, что практически на грани выживания, - Кирилл приподнял воротник куртки и снова повернулся к двери. Потом взглянул на отца. – А печеночные оладьи Алла Эдуардовна из меню не исключила?
- По собственному желанию она их делает только для тебя.
Кирилл хмыкнул и вышел в метель – прятать железного друга от жизненных невзгод в гараже. В принципе, сам он тоже был совсем не против где-нибудь спрятаться от невзгод, но ему это в скором времени не светило. Как только он повторно переступил порог дома, едва был не сбит с ног ураганом Мария, в миру просто Машкой, спустившейся со своего чердака к простым смертным, дабы приветствовать сводного брата. Остаток дня проходил в абсолютной уверенности, что вокруг ходуном ходят даже стены. И мучил Кира единственный вопрос: как с этим сгустком энергии справляется Вересов-старший. При его-то тотальном пофигизме.
Марина продолжала прятаться у себя.
