Его невинная крошка (СИ) - Богатенко Наталия (книги .txt) 📗
Слева просачивается тусклый лиловый свет, туда-то я и иду. Окно зарешечено, дергаю за прутья, понимая, что попытка бесполезна. Чёрт, они там, случаем, не забыли про меня?!
— Эй вы, засранцы конченые, я писать хочу!!! — истошно ору, разглядев, наконец, дверь, и, метнувшись к ней, молочу ногами. — выпустите меня, гаденыши, слышите?! Мне в туалет надо!!!
Гремит засов, дверь открывается так быстро, что меня отбрасывает в сторону. Хорошо хоть, не приложилась носом. Яркая полоса света стелется по грязному каменному полу, на пороге возникает длинная тень, и луч фонаря ударяет в глаза.
— Чё разоряешься, кукла? — знакомый голос недовольно разносится по периметру, я встаю, шипя от боли — при падении содрала кожу на ладошках, забытое с детства «приятное» ощущение, ничего не скажешь!
— В сортир хочу. — недружелюбно бурчу, делая шаг к гаду, и закрываюсь рукой. — хватит меня просвечивать, ска! Ты говорил, что со мной твой босс поболтать хочет, и где он?!
— Будет тебе и босс, и добавка в виде бонуса — парочка охранников, — гогочет он, оглядывая меня, в помятой юбке, испачканной в пятнах грязи. — ладно, не ссы, мы детишек не обижаем. Пошли, шевели булками.
Хватает попутно за задницу, выталкивая вон, и я яростно шлепаю его по блудливым рукам. Парень хмыкает, толкает вперед, и мы поднимаемся по лестнице. Наверху тепло, из гаража выходим в огромную веранду. За окнами уже ночь, и льет дождь.
— Куда поскакала, стоять! — преграждает путь громила, когда я рванулась к распахнутым раздвижным дверям, больно бьет по шее. — прыткая какая, чё, если ноги от ушей, думаешь, сбежишь? Размечталась, ага!
— Пошел на хер, жертва аборта. — равнодушно отзываюсь, украдкой озираясь, и прикидывая, сколько в самом доме людей.
Но слинять точно не судьба — на крыльце два большущих кавказца, зорко наблюдают за нами, угрожающе рыча, и один приподнимает голову с передних лап, явно готовясь выполнить приказ хозяина.
— Сюда иди. — ничуть не впечатлен моим высказыванием гад, и впихивает меня в смежную дверь. Удерживает за руку, заглядывает влево, вытянув мощную шею. — Максим Григорьевич, наша гостья желает с Вами пообщаться!
Сверху доносится зычный голос:
— Отведи её ко мне, и свободен, Паша.
— Так ты у нас Паштет, стало быть? — глумливо издеваюсь над ублюдком, пока он чуть не волоком тащит меня к лестнице. — будем знакомы, или как?
— Захлопнись. — коротко рявкает он, выходя из терпения, швыряет к стене, и два раза громко бомбит по приоткрытой двери.
— Да, я тут. — доносится из глубины комнаты, я, не без помощи «доброго дядюшки Паши» влетаю внутрь, споткнувшись о собственный развязавшийся шнурок.
Мужик в кресле пристально смотрит на меня, и я медленно пячусь, узнавая его, а сердце болезненно мнёт холодная ладонь страха. Вот он, кошмар из моего прошлого, я вновь сталкиваюсь с ним лицом к лицу…
Неудачная попытка вскрыть сейф в доме «клиента» грозила Алисе неприятностями в виде выволочки от «дяди Мафика». И не только. Те из воспитанников детского дома, кто уже имел неосторожность по собственной наивности поверить в доброту этого страшного человека, знали — малейшая промашка, неподчинение или провал дела верный путь к суровому наказанию.
Кем был упомянутый Мафик, имени которого не знала, Лиска догадывалась. Девчонкой она росла неглупой, смышленой и любознательной, это-то и привлекло пристальное внимание спонсора. Попавшись на незначительной краже (ночью влезла в кабинет директрисы, умелыми ручками вытащив из простенького тайника деньги), Алиса Леонова была вычислена на следующий же день, ибо руководство интерната безошибочно знало, у кого из детишек липкие ладошки.
Тогда-то и состоялась памятная встреча с Мафиком… Бить её никто не стал, как опасалась Алиса, волчонком наблюдая за импозантным, средних лет мужчиной, расхаживающим, заложив руки за спину. От его пронзительного тяжелого взгляда её бросало в дрожь, но, вопреки мучительным ожиданиям самого худшего, произнес он совершенно безобидную фразу:
— Хочешь избежать наказания, детка, будешь делать то, что я скажу. Всё просто — ты выполняешь для меня маленькие поручения, прибегая к своему любопытному умению совать ручонки туда, куда не следует, а я закрываю глаза на незначительные шалости и жалобы в твой адрес со стороны руководства детского дома. На раздумья — ровно минута. Время потикало…
Что ей оставалось? Отказаться и послать «благодетеля» по известному адресату? Но тогда — прощай, свобода и вольная жизнь, а наживать проблемы и врагов шестнадцатилетняя детдомовская девчонка не желала. С этого дня Мафик наведался лишь однажды, вызвал Лиску в кабинет к директрисе и подробно объяснил, что от неё требуется.
Что помешало в ту роковую ночь — случайность или всё же счастливый случай? Она понятия не имела, что хранится в сейфе под замысловатым электронным кодом в роскошном загородном особняке «клиента», да ей было и всё равно. Условие поручения Мафик озвучил жестко — если она провалит дело и не принесёт желаемое, её отправят в бордель.
— Будешь отрабатывать долги, детка, те самые, да — да, из-за которых твои талантливые ручки могли стоить нам огромных проблем! — весело ухмыльнулся он перед уходом Алисы.
Тогда-то, возле тайника, и застукал её хозяин дома. Она была так перепугана возможной расправой и мыслями о дотошном допросе в полиции, что толком не запомнила, как выглядел высокий молодой мужчина, внезапно помешавший «процессу». Но сигануть мимо него умудрилась с небывалой проворностью и улизнула, так и не добыв содержимое сейфа.
Мафик впал в ярость. Избиение могло окончиться для неё тяжелыми телесными травмами, но Алиса Леонова была не из тех, кто позволяет себя унижать. После первой, весьма ощутимой затрещины, выбившей из глаз слезы, она схватила со стола первое, что попалось под руку, и с размаху ударила в лицо обидчику.
«Оружием» оказалась дорогая массивная ручка директрисы, острый наконечник — колпачок проткнул левый глаз Мафика, и жестокая расправа закончилась угрозами со стороны прибежавшей на вопли руководительницы интерната, отборным матом спонсора — палача, и сиреной скорой помощи…
С того злополучного дня этого человека Алиса больше не видела. И вот теперь прошлое напомнило о себе, обещая превратить её жизнь в ад…
— Бля-ять, где её носит со вчерашнего вечера! — в сердцах закинув смартфон в кожаный кейс, стоявший на столе, Руслан резко поднялся.
От неожиданности с грохотом упавшего венского стула Денис вздрогнул, и тоже встал. Соколов был крайне раздражен с самого утра, и с минуты, когда Дэн появился в его кабинете, больше отмалчивался, хмурил брови и о чём-то напряженно размышлял. Допытываться, что его мучает, Оленичев не стал, зная, что друг сам поведает о проблемах, если сочтет нужным.
И вдруг этот яростный, полный растерянности, смешанной со злостью, возглас.
— Рус, что уже стряслось, а? — не вытерпел Денис, шагнув ему наперерез, когда тот метнулся к окну, шаря по карманам в поисках сигарет. — ты сегодня дерганый какой-то. Давай, выкладывай, в чём дело?
Найдя, наконец, полупустую пачку «Макинтош», Руслан прикурил и с наслаждением сделал две глубокие затяжки. Он уже не помнил, с какого года начал предпочитать именно этот табак, но вкус сигарет этой марки нравился ему безумно — легкий аромат хереса и копченостей приятно растекался во рту, начисто отбивая кислый привкус никотина.
— Лиса пропала. — отрывисто и нехотя признался, искоса взглянув на Дениса. — та девчонка из детдома. Я тебе о ней как-то рассказывал.
— Я помню, — на мгновение задумавшись, кивнул Дэн, и пожал плечами. — ну, мало ли, молодая, красивая, с друзьями загуляла. Или с парнем где-нибудь зависла. Чего ты паникуешь сразу?
— Нет у неё никаких друзей, с которыми она могла исчезнуть. И никакого парня тоже нет! — сорвался на хриплый рык Соколов, яростно вдыхая табачный дым. — она никогда не вырубает трубу, я ей запретил. Чё-то случилось, я чувствую, ебать твою мать! Эта коза ни хуя не слушает меня, сует свой любопытный нос, где его оторвать запросто могут!
