Моя синеглазая нежность (СИ) - Вольф Марисса (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Забавно. Кажется, мужу ее точно с ней повезло. Интереса ради, нужно будет погуглить.
Я присела рядом с ней на скамейку и приготовилась слушать.
— Знаешь, я хочу подарить тебе помещение, — сразу же огорошила она меня новостью. — Идеально подходит для кофейни-пекарни. Только у меня есть одно условие.
Я слушала ее с упавшей на землю челюстью. Какое условие? Какое помещение? Какая кофейня-пекарня?
— Условие несложное. Один капкейк ты при любой погоде оставляешь для меня. Равно как и чашку кофе. Ах, да, еще сама выделяешь мне пятнадцать минут из своего графика.
Я все еще продолжала слушать ее с открытым ртом.
— Обожаю немного вкусненького по утрам, — мечтательно прикрыла аккуратно подведенные глаза леди.
— А почему я? — только и смогла вымолвить я, когда ко мне вернулся дар речи.
— Много причин — старость, скука, отсутствие наследников. Но одна все же значительнее всего — уж очень ты мне напоминаешь меня в молодости.
Я в спешке оглянула себя. Нет, девушкой пин-ап меня все же ни в каком случае не назовешь.
Леди, увидев мой взгляд, заразительно рассмеялась.
— Нет, дорогая, совсем не поэтому, — продолжала она веселье. А потом в миг стала серьезной. — Муж твой смотрит на тебя так, как когда-то смотрел на меня Альфонсо, — она надолго замолчала. Смахнула маленькую слезинку и тихо добавила, — мне его не хватает. Очень…
Кажется, я понимала, о чем она говорит…
Глава 15. Дерзкий
С чувством непонимания я следил за общением Синеглазки с Розой Виолетто. Для того, чтобы понять все эмоции, отображающиеся на лицах обоих, мне не нужно было находиться с ними рядом. Вот только я все не мог понять, что такое могло вызвать столь сильную грусть, пролетевшую легким облачком по лицу Оли и на время остановившуюся на лице у старой леди.
Потом обе, видимо, затронули более приятную тему, так как от печали совсем не осталось и следа.
Нарушать их идиллию я был абсолютно не вправе. Если Оля решит, она мне потом все расскажет. Если же нет, так тому и быть. У нас с Синеглазкой с самого начала отношений установилось негласное правило — мы никогда не донимали друг друга расспросами. Если человек захочет, он поделится сам. Доверие — это самое ценное, что только может быть в любых отношениях.
Удивление на Олином лице сменилось непониманием, щедро приправленным радостью. Синеглазка перевела на меня свой далекий взгляд и, казалось, что наша связь опять восстановилась.
Вслед за Олей на меня посмотрела и Роза. Сделала подзывающий знак рукой. Я оглянулся в поисках того, кому еще могла махать старая леди. Нет, все же ее вниманием безраздельно владел только я.
Бросив пару слов Ане и временно оставив сына на ее попечение, я направился к жене и Розе.
Оля открыла было рот, но леди бесцеремонно перебила ее:
— Знаю, что жену свою ты и так безумно любишь и ценишь, но скажу одно — не обделяй ее своим вниманием, — зорко смотрела мне в глаза, словно гипнотизируя. — Чем бы ты там по жизни не занимался, всегда оставляй достаточно времени для нее, — сделала останавливающий жест. — Нет, не для семьи и сына, а конкретно для нее.
Эй, и что это такое я сейчас словил во взгляде Синеглазки? Поддерживает даму что ли?
— В общем сейчас я забираю вашего предпринимателя с подругами и вторым младшим, будем ждать вас через полтора часа в моем центре. Думаю, скорее всего в детской комнате, но не уверена. Подойдете, позвоните, — леди ловко всунула мне в руку визитку. — А сейчас вперед, — почему-то передала какие-то ключи Синеглазке.
Оля нежно взяла меня за руку и увлекла к выходу из парка. Конечную точку нашего маршрута она отказалась сообщить, зато постоянно сверялась с картами в телефоне.
Мы остановились перед ничем непримечательной вывеской. Оля с замиранием сердца вытащила ключи из кармана. Открыла деревянную дверь, и мы попали в какой-то параллельный мир. Помещение выглядело так, словно сошло с экрана какого-то американского сериала — огромные тусклые окна со слегка запорошенными пылью светлыми сине-белыми клетчатыми занавесками, скрипучий светло-коричневый паркет, небольшие круглые бежевые столики, густо обставленные такими же изящными деревянными закругленными стульями.
Выложенная белой плиткой барная стойка венчалась широкой деревянной столешницей, на которой лежал забытый кем-то засохший полевой цветок.
Я вопросительно посмотрел на Синеглазку. Она подняла на меня свои притягательные омуты, в которые я уже когда-то попался — раз и навсегда.
— Это подарок от Розы, — тихо прошелестела Синеглазка.
— Замечательно, — я бережно обнял самую лучшую женщину во всей Вселенной. — Когда начинаем? — обвел рукой нуждающееся в уборке и незначительном ремонте помещение.
Она только тихо засмеялась и положила голову на мое плечо, а потом, не удержавшись, приподнялась на цыпочки и потянулась к моим губам.
Глава 16. Оля
Зеркальная колона торгового центра круто уходила ввысь, теряясь где-то между пушистых облаков. Мы посмотрели на маленькую картонку визитки, в сотый раз пытаясь осознать подвох. Так вот о каком центре говорила Роза Виолетто, упомянув свой центр.
Третий гудок сменился приятным сопрано, после чего мы отправились на второй этаж. Детская комната занимала по сути целый этаж, включая в себя качели-карусели-горки, картинг, комнату кривых зеркал и многое другое. Путь наш лежал прямо в желудок этого торгового центра, а именно в детское кафе.
— Мама, папа, как я рад вас видеть, — услышали, едва отворился лифт.
Крепкие объятия и море впечатлений, вкусная еда и огромная компания, молчаливые ребята и разговорчивые девчонки. Кроме прочего весьма экстравагантная, но элегантная леди Роза.
Еще некоторое время мы провели все вместе, а потом отправились по домам. Вместо такси у нас сегодня выступал Воск, который был совсем не против закинуть нас по дороге к себе домой.
Но чем ближе мы подъезжали к дому, тем меньше мне хотелось, чтобы мы отправились спать.
Ведь, если думать сегодня, то Дерзкий уедет послезавтра, а когда мы проснемся, день отъезда трансформируется в завтра. Сердце мое так отчаянно ныло и совсем не хотело его отпускать.
Уложив сына в его кроватку, которую я пока попросила оставить в нашей спальне, а не поставить в его собственную комнату, мы с Дерзким отправились на кухню.
По старой привычке налили чай и попытались было усесться на подоконник в кухне. Но, к сожалению, он был совсем не предназначен для уютных посиделок. А жаль, еще на заре наших отношений мы так любили проводить едва не дни и ночи, разместившись на широком подоконнике у панорамных окон. Так же пили чай, так же общались, вот только не было в соседней комнате маленького чуда. Хотелось бы еще сказать, что не было проблем. Но вот неправда — были. Только они были совершенно другими.
Уселись на диван и долго сидели, обнявшись. Просто глядели в глаза друг другу. Просто держали за руку. Просто не хотели разъединять сердца.
— Девушка, мне, пожалуйста, круассан и чаю, — произнес первый посетитель нашего кафе. Человек в огромных солнечных очках и низко надвинутой кепке.
Мы решили открыться уже на следующий день. Я попросила у Дерзкого только уборку. Мне не хотелось сейчас ничего менять. Ведь это затянется на некоторое время. А времени сейчас как раз и нет.
Я так хотела бы этот вечер провести нашей семьей. Чтобы потом, когда муж уедет, я могла закрыть глаза, представляя, что он тут сидит рядом со мной, как всегда шутит, опаляет взглядом, заставляя трепетать, словно в первый раз.
Именно поэтому с самого утра, пока клининговая служба наводила порядок, а Дерзкий мотался по магазинам в поисках кофемашины и прочих полезных вещей, я пекла первые сладости на продажу.
Зазвенел звонок на двери, который мне почему-то хотелось оставить, и в помещение ввалился Тимур с кучей красок и кисточек под мышкой.
