Измена. Другие правила (СИ) - Олейник Ольга (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT, .FB2) 📗

И она не мелочилась, выбирала только то, что было дорого и шикарно. Доминикана, Бали, Мальдивы. Бедняжка Павел! Интересно, она знает, что он не любит жару?

Опровержение по поводу авторства моей статьи опубликовали в следующем же номере журнала. Принесли мне извинения и продублировали статью еще раз — теперь уже только с моей фамилией. Сослались, конечно, на техническую ошибку, но это было не важно. И хотя это была маленькая победа, мне всё равно было приятно.

И это не осталось незамеченным моими бывшими коллегами. Первым позвонил Константин Андреевич:

— Молодец, Катерина! За свои права надо бороться, — кажется, он намекал не только на науку. — Я и не думал, что такие вещи отслеживать нужно. Но теперь понял и прослежу, чтобы твое имя из коллективной монографии вдруг не пропало.

Позвонил даже наш лаборант Данила:

— Здорово вы, Екатерина Сергеевна, ее на место поставили! Вы извините, если вам неприятно, что я звоню — плохие воспоминания, всё такое. Но я подумал — вы должны знать, что мы на вашей стороне. И нам очень вас не хватает. Павел Дмитриевич, конечно, пытается всё держать под контролем, но ему тоже без вас тяжело. А еще нам не нравится, что нам теперь не показывают некоторые результаты исследований. Дескать, это выходит за рамки того, на что нам дали грант. И ходят слухи, что Павел Андреевич хочет оформить патент на то средство, которое мы пытались получить из живицы сосновой, на себя лично. Я понимаю, конечно, что он — руководитель проекта и всё такое. Но мне за вас обидно. Это же изначально ваша идея была.

К сожалению, идея авторским правом не охранялась. И то, что мы получили в результате исследования, еще нигде не публиковалось. Мы изначально думали оформить патент и старались не разглашать того, над чем работали. Но патент мы хотели оформить на всех участников нашего коллектива.

Было ли мне обидно? Да, конечно. Могла ли я как-то этому помешать? Нет, А значит, следовало поменьше об этом думать.

Ланская тоже не удержалась — позвонила через несколько дней.

— Надеюсь, теперь ты довольна? Можешь поставить журнал себе на полочку. Знала бы ты, каких унижений мне это стоило. Но если ты надеешься, что мы и дальше будем идти у тебя на поводу, то напрасно. Тебе, наверно, уже передали, что мы оформляем патент на лекарственное средство на основе жидкой фракции живицы? Так вот — тебя в патенте не будет. Только я и Павел! Я уже консультировалась — тебе ничего не отсудить, так что даже не пытайся. А патент — это деньги, дорогуша. И знала бы ты, какие большие! Потому что уже есть желающие наладить выпуск этого лекарства. И не у нас, за рубежом. Так что не за журнальчики надо цепляться-то, Катя!

Она ни разу не обмолвилась о тех деньгах за мебель, которые Шестаков мне перевел. Должно быть, ей он о них не сказал. А набралась, кстати, весьма приличная сумма — на нее я купила хоть и подержанную, но в отличном состоянии иномарку. Права у меня были получены еще два года назад, но в Москве я боялась водить, а здесь, в провинции — нет.

— Хотя кому я говорю? — хмыкнула в трубке Арина. — Ты же у нас альтруистка, тебе за науку, наверно, обидно, да? Вроде бы взрослый человек, а наивна как ребенок. Запомни, Демидова — сейчас каждый сам за себя!

На сей раз первой трубку положила она. А я еще долго гуляла по парку, не решаясь прийти домой в растрепанных чувствах.

— Екатерина Сергеевна! — я так увлеклась своими мыслями, что не заметила шедшего мне навстречу Заручевского. — Вы из школы? Как продвигается ремонт? А новые компьютеры уже привезли? — он улыбался, и темные глаза его за стеклами очков просто сияли. — А я, между прочим, нашел для Антона Карпенко школу-интернат для одаренных детей и даже уже списался с директором. Правда, набор на ближайший учебный год у них уже завершен, но директор согласился пообщаться с мальчиком онлайн, чтобы оценить его возможности. Иногда у них и в середине учебного года появляются вакантные места.

— Это же просто замечательно, Никита Константинович! — обрадовалась я. — А с его мамой вы уже разговаривали?

Заручевский сразу помрачнел:

— Еще нет. И я как раз хотел попросить вас сходить к Карпенко вместе со мной — если, конечно, это не будет для вас слишком обременительным.

— Конечно, с удовольствием! Я же его классный руководитель.

Мы договорились встретиться на следующий день после обеда у школы.

Теперь я уже шла домой совсем в другом настроении — и пусть неприятные ощущения от разговора с Ланской никуда не делись, мне было радостно осознавать, что на свете еще были люди, которые иногда делали что-то просто так, не ожидая за это вознаграждения.

Глава 10

Уговорить маму Антона отпустить сына в московскую школу-интернат для одаренных детей нам так и не удалось. На все наши доводы она только качала головой.

— Зачем ему эта математика? Да и выгонят его оттуда после первой же четверти — разве вы не знаете его характер? За поведение выгонят. Да и не близкий свет — кто его в Москву повезет? Думаете, у меня деньги лишние есть?

И хотя Заручевский пытался убедить ее, что пока речь идет всего лишь о предварительном собеседовании, и что после такой школы мальчику будет открыта дорога в престижные вузы, она не хотела нас понимать.

— В ученые, что ли, пойдет? На что ему это? Сколько те ученые получают?

— Да почему же сразу в ученые? — Никита Константинович почти рассердился. — Он просто получит хорошие знания по точным предметам — математике, физике. Да и по остальным предметам тоже. И поступит потом куда захочет — хоть на инженера, хоть не нефтяника, хоть на юриста.

Когда мы спустя час, так ничего и не добившись, вышли на улицу, я порадовалась тому, что Антон не присутствовал при этом разговоре.

— Она не хочет посмотреть дальше своего носа, — Заручевский был сильно расстроен. — Думает только о сиюминутных шкурных интересах. Если старший сын уедет, кто будет присматривать за младшим? Бесплатная нянька, как-никак. И плевать ей на то, что она своим решением лишает Антона того будущего, которое наверняка было бы интересно ему самому.

— Думаю, нам стоит сделать еще одну попытку — чуть позже, — предложила я. — Есть люди, которые сразу не могут принять что-то новое — им нужно время свыкнуться с этой мыслью.

Он кивнул:

— Попробуем, конечно, но поверьте моему опыту — она не передумает. Она даже не хочет понимать, что если Антон останется здесь, то всё с большой долей вероятности закончится дурной компанией, заброшенной учебой и незаконченной школой. Но довольно об это, Екатерина Сергеевна! Простите, что втянул вас в этот неприятный разговор. Мне следовало пойти к Карпенко одному, а я пригласил вас и заставил разволноваться. Теперь я просто обязан как-то поднять вам настроение. И чтобы загладить свою вину, приглашаю вас на чай.

Я подумала, что он приглашает меня в кафе, которое как раз было неподалеку, но он свернул совсем в другую сторону.

— Мама сегодня как раз испекла превосходный пирог с яблоками.

Я сразу же остановилась:

— Ну, что вы, это неудобно.

А он искренне удивился:

— Да почему же неудобно? Я маме сразу сказал, что мы зайдем после беседы с Карпенко. Как чувствовал, что нам потребуется заряд положительных эмоций. И вы же сегодня еще не обедали, правда? Так что она нас ждет.

Мама Заручевского действительно нас ждала — стол уже был накрыт к чаю на три персоны, и всё оказалось именно таким, как я и ожидала. Идеальная чистота в квартире, уютная кухня и множество милых элегантных вещиц, создающих особую атмосферу — фарфоровая посуда, льняные, с вышивкой скатерть и салфетки, мельхиоровые ложечки.

— Прошу вас, проходите, Екатерина Сергеевна. Никита много рассказывал о вас, и я давно хотела с вами познакомиться.

Марина Николаевна оказалась худенькой женщиной среднего роста. Хорошо окрашенные в золотистый блонд волосы (в которых почти неразличимы была седина) были уложены в аккуратную прическу.