Ледяное сердце - Лэнгтон Джоанна (читаемые книги читать TXT) 📗
— Я вовсе не то сказал.
— Но так оно вышло. — И, поскольку близкое присутствие Пола вызывало невыносимую боль воспоминаний, Николь скрестила руки на груди, инстинктивно защищаясь. — Никогда больше не прикасайся ко мне.
Пол снова бросил на нее взгляд. Теперь он был явно удовлетворен.
— Постоянство, с которым ты отвергаешь меня, требует объяснений.
Пол положил руку на ее плечо. Она увернулась. Он издал мягкий, успокаивающий звук.
— Мм. Ты дрожишь.
— Я тебя никогда не прощу за то, что ты привез меня сюда. Куда вообще нам теперь деваться? Я не собираюсь возвращаться в «Старое озеро», чтобы унижаться или «смириться». Что же остается делать?
Пол холодно посмотрел на ее горящее лицо.
— Насладиться моим гостеприимством, — спокойно сказал он и повернулся, собираясь, видимо, уходить.
— Но я не хочу принимать твое гостеприимство, Пол.
Помолчав, он ответил, не глядя на Николь:
— Через пять дней ты все осмыслишь и направишься в «Старое озеро». Если у тебя не хватает ума смириться, ты, без сомнения, испытаешь остроту языка Мартина, но это уж твое дело, а не мое.
Оставшись одна, Николь снова почувствовала себя страшно одинокой и брошенной. Она не хотела отправляться в замок Уэббера, но и здесь, в доме Пола, находиться опасно.
С тяжелым сердцем она поднялась наверх. Экономка провела ее в большую спальню, соединенную с еще одной комнатой, где теперь обосновался Джим. Анна предложила заказать что-нибудь на ужин и стала выяснять прямо-таки в пугающих подробностях, какие кушанья любит ее сын.
Но ни единым словом, взглядом или жестом Анна не намекнула на то, что Джим мог быть кем-нибудь иным, кроме как ребенком гостьи. Николь ругала себя за свое больное воображение, которое завело ее слишком далеко в подозрениях по поводу Анны. Конечно же, Анна не заметила сходства и не связала Джима со своим хозяином! Ясно, что домоправительница просто очень любит детей.
Через сорок минут Николь и ее сына пригласили вниз. На массивном полированном столе в большой, отделанной голубой с позолотой краской столовой стоял один прибор. Слева от него был поставлен высокий детский стул для Джима. Очевидно, Пол не собирался присоединиться к ним. Впрочем, должно быть, он и не ужинает в столь ранний час.
После окончания трапезы Николь повела Джима наверх. Целый парад мягких плюшевых игрушек и множество свертков ожидали их в его спальне. Огромный меховой жираф выделялся среди армии подарков.
Когда Джимми, взвыв от удовольствия, побежал посмотреть на все это богатство, Николь застыла в удивлении и беспокойстве на пороге комнаты.
— Видишь? Малыша легко привлечь новыми игрушками, — растягивая слова, проговорил Пол за ее спиной.
Смешавшись от его неожиданного появления, Николь быстро обернулась.
— Откуда все эти вещи?
— Один мой друг отобрал их для меня и прислал сюда. Здесь должна быть кое-какая одежда.
Николь покраснела.
— И сколько стоит твой великодушный жест?
Пол небрежно пожал плечами.
— Это не имеет значения.
— Да? — Николь негодовала. — Конечно, ты понимаешь, что я не могу принять все это?
— Ерунда. Забудь об этом, — сухо ответил Пол.
— Но я не могу позволить тебе заплатить за все это.
— Не заставляй меня копаться в том прошлом, которое ты так не хочешь вспоминать.
— И что это должно значить?
— Когда дело доходит до моральных принципов, мы оба знаем, что ты не такой уж кристалл.
Боже, он имеет в виду воровство. Она побледнела так, будто Пол ее ударил.
Николь попятилась в спальню и закрыла дверь. Она хотела схватить Пола, как следует встряхнуть и закричать: «Я не воровка!» Она хотела объявить о своей невиновности. Но отказалась от этого, потому что все надо было делать два с лишним года назад.
Свертки содержали полный гардероб для Джима. Нижнее белье и пижамы, пара свитеров, рубашки и брюки, на всех этикетки из не слишком дорогого универмага — в отличие от кричаще дорогих игрушек. Изучая все это, Николь уложила Джима в удобную взрослую кровать. Утомившийся малыш возбужденно завозился посреди мягких игрушек, которые прежде увлекали его, а потом сказал то самое слово, которое Николь уже надеялась не услышать:
— Ваф… где Ваф?
— Вафа нет здесь. Прости меня, — пробормотала Николь, видя, как нижняя губа Джима начала опасно подрагивать, а большие черные глаза вдруг наполнились слезами.
— Хочу Вафа, — зарыдал он.
Через пятнадцать минут непрекращающихся безутешных рыданий няня присоединилась к усилиям Николь успокоить и отвлечь малыша, но рыдания продолжали разноситься по всему дому.
Пол вошел без предупреждения. В белом вечернем смокинге с черной шелковой бабочкой, он явно направлялся на светский ужин. Мрачно посмотрев на Джима, предававшегося безудержному отчаянию, сказал:
— Твой сын знает, как добиться того, чего он хочет.
— Это несправедливо, Пол, — с упреком возразила Николь.
Переведя дыхание, Пол медленно опустился рядом с кроватью и нежно прикоснулся к плечу Джима, чтобы привлечь его внимание.
— Джим, я поехал за Вафом.
— Не давай обещаний, которые не можешь исполнить, — проговорила Николь, но было слишком поздно. Влажная, взъерошенная головка ее сына поднялась с подушки, и выражение надежды уже забрезжило в его заплаканных глазах.
— Если Джордж Кларк хочет, чтобы его затаскали по судам из-за розового жирафа, я сделаю это, — как клятву произнес Пол, поднимаясь.
— Ты рехнулся… Это затянется навеки.
— Дай мне час времени. Джордж произвел на меня впечатление очень уравновешенного и рационального человека.
— Может быть, и получится, — осторожно сказала Николь.
Ошеломленная, она смотрела, как он уходит.
Так или иначе, через час Пол вернулся. Он вошел в дверь с Вафом, торчащим в его руках как важный символ мира. Джим выскочил из кровати, обнял Пола за колени и, получив Вафа, хозяйственно поместил желанную игрушку под мышку.
— Ночи, ночи, — счастливо сказал он, прощаясь на ночь и принимая помощь Николь, чтобы взобраться на кровать.
— Как ты это сделал? — поинтересовалась Николь, когда Пол пошел к двери.
— Кларк был так взволнован, что долго не мог найти Вафа. Он шлет свои извинения за то, что он называет неудачным недопониманием, — сухо сообщил Пол через плечо.
— Правда? — Николь вышла вслед за Полом в коридор. — Что еще он сказал?
— Боюсь, у меня нет времени говорить об этом.
С запозданием она поняла значение белого смокинга, в который он был одет, и сказала:
— Ты опять опаздываешь.
— А завтра утром я улетаю в Мексику на несколько дней. — Пол изучающе посмотрел на нее. — Так что до четверга дом в твоем полном распоряжении.
Николь не спалось. Пол не приехал домой — очевидно, и не собирался делать это, — но почему же она бессознательно стремится услышать сейчас его голос?
Включив свет, она взглянула на будильник. Почти два. Дома тихо. В поисках книги или журнала, чтобы чтением скоротать время, она выскочила из кровати, автоматически поискала халат и вдруг поняла, что, уходя в спешке от Кэтлин, не взяла его, так же как и некоторые другие очень нужные вещи. А она совершенно не имеет денег, чтобы приобрести их. К тому же приближалось Рождество, и ей хотелось сделать подарки Джиму.
Николь спустилась вниз в кабинет. К ее удивлению, все полки были заполнены книгами только на итальянском языке. Она стала ворошить стопку специальных рекламных журналов, как вдруг дверь открылась. В испуге Николь застыла.
Пристальный взгляд черных глаз скользнул по ее застывшей фигуре.
— Что ты здесь делаешь?
Пытаясь прийти в себя, Николь неуклюже развела руками.
— Я искала что-нибудь почитать.
— На моем письменном столе? — сухо сказал Пол, возможно, потому, что она стояла недалеко от него.
— Я не прикасалась к твоему столу, — проговорила Николь, защищаясь и пятясь назад, в то время как Пол медленно двигался вперед. — Я листала журналы вот на этом стуле.
