У тебя есть сын - Майклс Ли (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Бип издал долгий нетерпеливый вздох и уселся на бампер стоящей у тротуара машины. Линдсей была слишком зла на Гибба, чтобы заметить, что машиной этой был, между прочим, новехонький «линкольн», блестящий, по-видимому, только что с завода.
Гибб холодно попросил:
— Не делай этого, пожалуйста, Бенджамен.
— Но я ничего не сломал, — пробормотал Бип. Однако от автомобиля отошел и принялся с независимым видом пинать фонарный столб.
Линдсей посмотрела сначала на сверкающие диски колес, потом на Гибба.
— Твоя машина?
— Не совсем. Это машина «Триангл».
— И если на ней появится хоть одна царапина, шеф оторвет тебе голову, да? Пожалуй, отведу-ка я сына подальше от нее, чтобы он на такую красоту не дохнул ненароком.
— Черт побери, Линдсей…
Она взяла Бипа за руку и зашагала по улице. Шла она быстро, и Бипу приходилось почти бежать.
— Мам, — просительно протянул он. Линдсей замедлила шаг.
— Прости, Бип.
— Ты же не взаправду с ним целовалась?
— Нет, — сказала она. — Это он меня поцеловал — ну, так, как тебя целует бабушка Элла на Рождество.
Бип поморщился.
— Фу-у!
Линдсей не смогла сдержать улыбку. Они уже подходили к магазину, когда он снова заговорил:
— Я не хотел бы, чтобы он был моим папой. Линдсей искоса поглядела на него.
— По какой же причине? — осторожно спросила она.
— Потому что вы постоянно спорите, как предки Томми. У меня даже живот схватывает, когда я это слышу. — Подумав, он добавил:
— К тому же я ему не нравлюсь. Он на меня накричал.
— Нет, это не совсем так. Он был немного рассержен, но я его не виню. Я, конечно, не стала бы накидываться на людей, если бы они прислонились к моей машине, но ведь ты мог нечаянно оцарапать ее. Так что это не значит, что ты ему не нравишься.
Бипа это, кажется, не убедило.
Линдсей взъерошила ему волосы.
— Бип, сынок, как ты можешь кому-то не нравиться? Просто он еще тебя не знает, вот и все. Так что же мы выберем сегодня на ужин?
Глава 3
Ресторанчик на центральной площади был не лучше и не хуже, чем множество ресторанов и кафе, которые Гиббу приходилось видеть во время своих странствий, но то, что в субботний полдень он был полон народу, говорило в его пользу. Гибб занял место неподалеку от кассы и, просматривая местную газету, рассеянно жевал цыпленка под густым соусом с картофельным пюре.
Он почти закончил, когда наконец вошла Линдсей. Села за его столик. Посмотрела на тарелку Гибба и сказала:
— Если ты будешь так питаться, тебе в самом скором времени грозит сердечный приступ.
Гибб указал рукой на вывеску в окне:
— Там написано, что здесь подают домашнюю пищу.
— Может быть, конечно, — если только это дом для самоубийц. — Подождав, пока пройдет официантка с подносом, Линдсей заметила:
— Вот, например, полюбуйся. Три сэндвича с индейкой, с горчицей и кетчупом — это чересчур. — Она повернулась к Гиббу:
— Не стоит тебе ради меня позволять остыть своему обеду.
Он снова взял вилку.
— А ты не хочешь выпить кофе, наблюдая, как я засоряю холестерином свои артерии? Или ты и кофе считаешь слишком вредным для здоровья?
— Как раз кофе я пью с удовольствием. Но я сказала моей помощнице, что вернусь через десять минут. — Она теребила бусы на шее — деревянные раскрашенные бусы, нанизанные на леску. Ничего похожего на дорогие украшения, которые Гибб ожидал на ней увидеть — и которые она всегда так любила, — но, впрочем, может быть, в магазине она предпочитает скрывать свое пристрастие к роскоши.
Подозвав официантку, он попросил принести кофе для Линдсей.
Медленно потягивая кофе, она сказала:
— Ты уже просмотрел протоколы «Траста Арментраута»?
— Большую часть.
— В таком случае принимаю твои извинения за то, что ты обвинил меня в не правильном управлении.
— Очень великодушно с твоей стороны, Линдсей, особенно если учесть, что извинений я еще не приносил.
Гневные вспышки золотом засверкали в ее глазах.
— Ты что же, хочешь сказать, что по-прежнему думаешь, будто я перекладывала деньги траста себе в карман?
— Нет. Но не могу сказать, что средствами траста распоряжались очень правильно.
— Что ж, в следующий раз, когда в траст поступят деньги, ты можешь попросить отца позволить тебе заняться их распределением. А до тех пор дела «Траста Арментраута» тебя не касаются, понятно?
— Согласен. — Прожевав последний кусок жаркого, Гибб облизнулся. — Очень вкусно. Линдсей даже передернуло.
— Если ты считаешь это хорошей домашней пищей…
— Ты не можешь не признать, что мне, в сущности, сравнивать не с чем.
— Ну, если все это время ты жил в отелях… или ты имеешь в виду мою кухню? — Поначалу она хотела было разозлиться, но потом заставила себя изобразить принужденную улыбку. — Впрочем, я была никудышной поварихой. Помнишь тот вечер, когда я хотела разогреть курицу в микроволновке и умудрилась сжечь даже кости?
Гибб неотрывно смотрел на ее губы, изумленный неожиданной мягкостью улыбки.
— Но что я никогда не забуду, — отважился сказать он, — так это яблочный пирог.
Подошла официантка, держа в руках сверток из оберточной бумаги. Линдсей заплатила за сэндвичи.
— Спасибо за кофе, — сказала она Гиббу. Допив кофе, Гибб направился через площадь к своей квартире, наслаждаясь по пути солнечным теплом. Внезапный холодный порыв ветра напомнил ему, что сейчас только март.
Погода эта так похожа на Линдсей, подумал он, то теплая и ласковая, то, через минуту, холодная и злая.
Когда он женился на ней, она во многом была еще ребенком — пылким и очаровательным, но безумно упрямым. Ее мать умерла очень рано, и Линдсей для Бена Арментраута была светом в окошке. Поначалу и Гибб тоже прощал ей все ее прихоти. Но прошло несколько недель, потом — несколько месяцев, а ее своеволие и его упорство не только не уменьшились, но даже возросли; он попытался воздействовать на нее доводами разума и наконец в той, последней, ссоре решился на приказ.
Конечно, это возымело прямо противоположное действие. Этого и следовало ожидать.
В тот день Линдсей вернулась домой, прямо-таки танцуя от радости, что подыскала наконец идеальную мебель для их квартиры и купила ее, не подумав даже посоветоваться с Гиббом, потому что, как она заявила без обиняков, Бен Арментраут заплатит за все, что ни захочет его дочь.
Гибб уже сто раз пытался объяснить ей, что они должны жить только на его заработки и не зависеть от ее отца. На этот раз объяснять он не стал. Не стал даже подробнее выяснять, что именно она приобрела. Просто приказал Линдсей немедленно вернуть покупку в магазин.
На этом ссора, конечно, не закончилась, так что не совсем правильно было бы говорить, что их брак разрушился из-за какого-то мебельного гарнитура. Если бы не диван, или кофейный столик, или китайские безделушки, без которых она не могла жить, нашлось бы что-нибудь другое; все равно их брак был обречен на неизбежный и скорый конец.
Гибб шел погруженный в свои мысли и поэтому ничего вокруг не замечал, когда вдруг ему в живот стремительно врезалось что-то твердое, вроде пушечного ядра. Он охнул, согнулся и схватил за шиворот хулигана — и внезапно увидел перед собой широко расставленные карие, наполненные ужасом глаза сына Линдсей.
Мальчик как завороженный смотрел на него — а может быть, он просто перепугался до потери сознания. Гибб сжимал его плечи, казавшиеся такими тонкими и хрупкими в его руках.
Не надо было долго раздумывать, чтобы понять, что произошло: очевидная причина столкновения практически валялась у него под ногами. Недорогой бумажный змей с перепачканным в грязи хвостом лежал невдалеке на тротуаре, а Бип, выронив катушку, потирал рукой лоб.
— Простите, сэр, — выдохнул он. — Я просто пытался запустить змея и не заметил вас. Гибб все еще не мог отдышаться.
— Ты-то сам в порядке? Бип кивнул.
— Думаю, да. А вы… вы собираетесь рассказать все моей маме?
