Цена любви - Браун Сандра (чтение книг .txt) 📗
Подняв голову, он обеспокоенно спросил:
— Я сделал тебе больно?
— Нет-нет, — всхлипнула, сдерживая слезы восторга, женщина, судорожно притягивая его голову назад к своей груди.
— О, Джордан, — невнятно пробубнил Ривз, потому что губы его были прижаты к ее увлажнившейся, точно росой омытой, коже, — как ты сладка…
Его рот терзал и дразнил ее, но это была самая сладкая мука на свете, и Джордан поняла, что отныне не принадлежит себе самой. Битва была проиграна, даже не начавшись. Ривз победил, потому что перед ним не было противника. Она сдалась на милость победителя — без боя. Потому что хотела этого точно так же, как и он.
Когда Ривз расстегнул на ней брюки и начал стаскивать их с нее вместе с трусиками, она даже не шевельнулась, чтобы помешать ему. Справившись с этой задачей, он встал рядом с кроватью и быстрым движением спустил с себя пижамные штаны. Они остались лежать на полу. А затем снова лег рядом с Джордан и притянул ее к себе.
Она чувствовала каждый выступ твердого мужского тела, столь отличающегося от ее собственного. Его волосатые ноги прижались к нежным бедрам. Поначалу непривычная, их тяжесть подействовала на нее успокаивающе — Джордан почувствовала себя защищенной. Волосы на его груди щекотали ее соски, и без того уже возбужденные. Подушечка большого пальца легко, словно облачко пуха, блуждала по ее щеке. Новый поцелуй длился долго — ни ему, ни ей не хотелось прерывать хрупкий волшебный сон, в который они с наслаждением погружались.
Шершавая ладонь, осторожно ощупав атласную кожу, скользнула между бедер Джордан. Ривз шумно втянул в себя воздух, и тут же эхом прозвучал глубокий вздох женщины — мужская рука достигла ее святая святых. Ее плоть была влажной и податливой, готовой к его ласкам. И он ласкал ее, обмирая от восторга.
— Как ты сладка, Джордан. Мне так хорошо с тобой. Невероятно хорошо…
Его пальцы были подобны колдовскому жезлу, щедро рассыпающему искры экстаза. Эти искры усевали ее всю, с головы до ног, вспыхивая всеми цветами радуги. Страстные поцелуи огненным дождем проливались ей на грудь. Тело Ривза было все время рядом, она чувствовала его нетерпеливое трение. И каждым ответным движением, каждым своим вздохом Джордан умоляла мужчину не останавливаться, идти дальше, дальше…
Когда ее терпение в конце концов иссякло, она изо всех сил стиснула его в объятиях. Он откликнулся на этот молчаливый призыв, и все же у него достало сил спросить голосом, хриплым от вожделения:
— Скажи, Джордан, может быть, есть какие-то препятствия?
Да! Существовали сотни препятствий. Тысячи. В ее затуманенном мозгу всплыло другое мужское лицо, однако она постаралась как можно скорее отогнать это видение. Желание достигло такой степени, когда больше ничто не имело значения. Ривз целовал и ласкал ее так, как не ласкал еще ни один мужчина. Все эти годы, проведенные в безмятежном спокойствии, желание любить и быть любимой жило в ней — теперь она точно знала это! Ему удалось пробудить в ней необузданную страсть, которая долгое время дремала, ничем не давая о себе знать. Этого не должно было произойти. Но все же произошло. И, как сильно не пришлось бы ей позже жалеть, сейчас она была рада этому.
Джордан исступленно замотала головой, разметав волосы по подушке:
— Нет! Нет никаких…
Слияние двух тел было полным и совершенным. Все, связанное с этим мужчиной, доставляло ей неизъяснимое блаженство. В полузабытьи она шептала его имя.
— Да, Джордан, да, — стонал он в ответ, — нам хорошо вдвоем. Сказочно хорошо…
Даже купаясь в розовом тумане страсти, заставляющем забыть обо всем земном, они оба не могли не заметить, насколько гармоничен их союз. Ритм их движений казался отрепетированным. Сейчас им нечего было таить друг от друга. Барьеры пали, от былой скованности не осталось и следа.
Они вершили пир любви не торопясь, упиваясь каждой секундой.
Движение одного немедленно отзывалось в другом сладостной судорогой. Каждая ласка была и рассчитанной и неторопливой, все было подчинено одной цели — доставить партнеру максимум наслаждения. Они черпали это наслаждение друг в друге до тех пор, пока оно, достигнув наивысшей точки, не обрушилось на них обоих гигантской волной, сметающей все на своем пути. Неистовый водоворот подхватил их, неудержимо увлекая в сладкую пучину. Ривз в изнеможении уткнулся лицом в плечо женщины. Джордан судорожно прижала его голову к себе, погружаясь вместе с ним в теплые глубины блаженства.
— Ничего не понимаю. — Придвинувшись поближе, она прижалась щекой к его груди. Его жесткие темные волосы щекотали ее лицо.
— А что тут неясного? — последовал мягкий вопрос. Одной рукой Ривз бережно прижимал женщину к себе, другой гладил ее волосы.
— Это совсем не похоже на меня. Я никогда еще… После смерти мужа я еще не была ни с одним мужчиной, — призналась Джордан. Он, наверное, не поверил ей. Ей и самой верилось в это с трудом.
Приподняв голову с подушки, Ривз пытливо вгляделся в ее лицо, освещаемое лишь пламенем свечи. Указательным пальцем он осторожно провел по ее щеке, еще пылающей от любви.
— К признаниях нет необходимости. Я и так это почувствовал.
Она тоже приподняла голову.
— Неужели я была настолько неуклюжа?
— Ты была великолепна. — Он оставил на ее губах нежный поцелуй. — Просто было какое-то ощущение… В общем, я понял, что ты не так уж часто встречаешься с мужчинами.
Джордан снова зарылась лицом ему под руку, и Ривз еле слышно усмехнулся. Ее смущение казалось ему забавным. Притихшие и задумчивые, они лежали несколько долгих минут, молчаливо радуясь теплу, мимолетным прикосновениям, запаху, своей близости. Когда Ривз заговорил, его голос прозвучал неестественно бодро:
— Кто был твой муж?
Ее рука, рассеянно гладившая его по груди, застыла на месте. Она вспомнила годы замужества, и ей стало жалко себя.
— Мы поженились сразу же после того, как я окончила колледж, и прожили вместе четыре года. А потом он погиб в автокатастрофе.
— Прости, что заставил тебя говорить об этом. Наверное, это был самый страшный момент в твоей жизни.
Джордан вздохнула:
— Как тебе сказать, Ривз… В то время мы уже жили порознь. Чарльз был торговым агентом, причем не самым удачливым. Он всю жизнь прыгал с одной работы на другую, строил воздушные замки, так и не научившись мыслить реальными категориями. Несколько лет подряд я хвостом таскалась за ним из города в город, из штата в штат. Все это время верхом моих мечтаний было хотя бы успеть повесить в новой квартире шторы, прежде чем он примчится с работы и объявит, что новое выигрышное дело требует очередного переезда.
В конце концов эта кочевая жизнь встала мне поперек горла, и я бросила его. Устроилась на работу в газету, начала писать статьи в рубрику «Человек и общество». Не скажу, что моя новая жизнь оказалась захватывающей, но уж во всяком случае, она была стабильной. Чарльз не переставал умолять меня вернуться, но я говорила, что об этом не может быть и речи, пока он не остепенится и осядет прочно на одном месте. Спустя несколько месяцев он погиб.
Прерывисто вздохнув, Ривз сильнее прижал ее к себе.
— Надеюсь, ты не казнишься до сих пор, что оставила его.
Она усмехнулась:
— Наверное, казнилась бы. Однако вскоре после той автокатастрофы ко мне заявилась его подружка и в порыве раскаяния поведала об их интрижке во всех омерзительных подробностях. Они стали любовниками задолго до того, как я сделала ему ручкой.
— Похоже, твой покойный супруг был заправским сердцеедом, — саркастически заметил Ривз.
— Не стоит судить его слишком строго. Чарльз был таким, каким родился, и ничего поделать с собой не мог. В этом он вряд ли отличался от всех нас.
— И все-таки сдается мне, ты слишком уж к нему великодушна, — прошептал мужчина, нежно взяв ее за подбородок. Ответом на его слова стал мягкий поцелуй.
И тут он, едва не оттолкнув ее, резко сел в кровати. Во всем доме ярко засияли лампочки. Поначалу оба не поняли, что происходит, а поняв, покатились со смеху.
