Последнее интервью - Браун Сандра (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Пока она укладывала в сумку свои записи, в беспорядке валявшиеся на столе, Лайон поднялся с кровати и направился в ванную. Через несколько секунд он вернулся, держа в руках малиновый бюстгальтер и трусики. Только сейчас она вспомнила, что вечером постирала их и повесила сушиться на палку от занавески.
Поймав его взгляд, Энди вспыхнула до корней волос.
– Не забудьте вот это, – нарочито вежливо проговорил Лайон и принялся методично изучать прозрачное белье – Не скажу, что для вас это была бы большая потеря. – Лайон подбросил трусики и бюстгальтер вверх, словно желая проверить, так ли они легки, как кажутся. – Тут терять-то практически нечего, – пришел он к выводу.
Энди выхватила белье. Уложив вещи в чемодан, с силой захлопнула его. Ее досада вызвала у него приступ дикого смеха.
Энди подняла чемодан, решив, что понесет его сама, но Лайон забрал чемодан, чем несказанно ее удивил.
– Вам нужно еще выписаться? – Лайон открыл дверь комнаты.
– Да, – холодно ответила она.
Ей не хотелось признаваться даже самой себе, что сердце ее бьется так сильно, что болит грудь.
– Тогда я отнесу ваши вещи в машину, а вы пока уладите все дела.
Энди не стала возражать.
– Хорошо, – сказала она и вышла из комнаты.
Служащая гостиницы была невероятно, фантастически медлительна. Рассчитать проживание за три дня оказалось для нее задачей непосильной. Наконец она заправила кредитную карточку в аппарат, и в это время к дверям медленно подъехал «Эльдорадо».
Медлительная дама задумчиво оглядела Энди:
– Это Лайон Рэтлиф.
– Да, это он. – Энди посмотрела на нее так, что та не отважилась на какие-либо расспросы или комментарии, а только хмыкнула.
Энди вышла из гостиницы и села в машину. Ей нравился запах кожаной обивки. И еще ей нравился запах Лайона. Даже когда он вошел в дом после погрузки саженцев, от него шел чистый, мускусный запах мужчины.
Он опустил стекло и включил кондиционер. Пока они не выехали на шоссе, его жужжание было единственным звуком в салоне автомобиля. Наконец Лайон повернулся к ней и спросил:
– А что поделывает мистер Мэлоун, пока вы носитесь по всей стране, вторгаясь в личную жизнь других людей?
Его оскорбительный тон обжег ее, как удар хлыстом.
– Мой муж умер.
На его лице не отразилось никаких эмоций, он только перевел взгляд на дорогу. Она тоже отвернулась.
Потом он тихо сказал:
– Мне очень жаль. Как он умер?
Ее удивило то, что он счел нужным извиниться.
– Он погиб в Гватемале, во время командировки. Землетрясение.
– Давно?
– Три года назад.
– Он тоже был репортером?
– Да.
– Работал в газете?
– На телевидении.
– Он много ездил?
– Все время. Он был помешан на своей работе.
– А вы были счастливы?
С какой стати он спрашивает о личном? Раньше он задавал вежливые вопросы незнакомца, который пытается узнать человека получше.
Энди хотелось нагрубить ему, сказать, что история ее семейной жизни не его дело. Но где-то в глубине души она чувствовала, что этого делать не стоит. Ей ведь предстоит работать с его отцом. Если она будет откровенна с Лайоном, конечно, до определенной степени, может быть, он перестанет ей мешать. Кроме того, она устала от этой игры «кто – кого», особенно с тех пор, как почувствовала, что превосходство всегда останется за ним. А вдруг удастся заключить перемирие?
– Да. Мы были счастливы, – услышала она собственный голос.
Лайон так долго на нее смотрел, что ей захотелось взять у него руль – ведь он продолжал вести машину на умопомрачительной скорости. Наконец он перевел взгляд на дорогу.
Энди чувствовала, что между ней и Лайоном существует необъяснимое напряжение от сознания близости друг к другу. Ей вдруг захотелось дотронуться до него, провести ладонью по темным густым волосам, погладить сильные руки.
– И давно вы занимаетесь этой работой?
Вопрос внезапно вернул ее к более безопасному течению мыслей. Силы одного кондиционера явно не хватало, чтобы остудить ее бурлящую кровь.
Энди откашлялась:
– С тех пор как закончила учебу. Я начинала со сценариев для рекламных роликов, работала на местной телестудии. Потом перешла в отдел новостей и в итоге стала ведущей телепрограммы.
– Но сейчас вы преимущественно занимаетесь, скажем так, разведывательной стороной вопроса.
– Да, – неуверенно произнесла она, догадываясь, куда может завести разговор.
– Интересно, почему? – размышлял он вслух. – Понимаете, иногда люди, которые много разъезжают по стране, выбирают такую работу потому, что они несчастливы дома. Скажем, вы сделали жизнь своего мужа несчастной, он отправился в Центральную Америку и там погиб. И теперь вы стараетесь загладить свою вину тем, что следуете по его стопам?
Это был удар. Он был слишком близок к правде. Энди ощетинилась, как раненое животное:
– Как вы смеете говорить мне такие вещи? Вы ничего не знаете ни о Роберте, ни обо мне. Вы…
– Я все о вас знаю. Вы властная, чрезмерно честолюбивая самка с раздутым «я» всего лишь потому, что вам посчастливилось иметь более привлекательную внешность, чем большинству других женщин.
Лайон резко вывернул руль и остановился на обочине у ее машины. Энди схватилась за ручку двери, но его реакция оказалась молниеносной. Он обхватил ее запястье мертвой хваткой и, склонившись к ней, грубым, хриплым голосом сказал:
– Только не думайте, что с помощью красивого личика, потрясающих ног и груди вам удастся обмануть меня. Я прекрасно знаю, что, какой бы мужчина ни отважился вас коснуться, вы останетесь твердой, как панцирь. Ваша кожа может быть мягкой и теплой, но вместо сердца у вас – кусок льда. Я очень хорошо знаю этот тип, Энди Мэлоун. Вы кастрировали бы любого мужика, который по своей глупости решил бы разбудить в вас женщину. Делайте свои проклятые интервью, но не попадайтесь на моей дороге, а я уж постараюсь держаться подальше от вас. Теперь, когда мы поняли друг друга, возможно, нам удастся кое-как терпеть совместное существование.
Лайон отпустил ее руку и распахнул дверь. Поспешно выскочив из машины, Энди очутилась на раскаленной от солнца обочине дороги. Взвизгнув покрышками, выбросив из-под колес гравий, серебристая машина рванулась прочь, оставив позади себя облако пыли.
Через десять минут Энди уже была у парадного входа. Ее встретила женщина. Без сомнения, это была Грейси. Все-таки у Лайона хватило порядочности, чтобы предупредить прислугу, что она появится с минуты на минуту.
– Похоже, вам необходимо освежиться перед ленчем, – сочувственно сказала Грейси. – Стоит такая жара. Пойдемте наверх я покажу вашу комнату. Я никогда не видела генерала в таком возбуждении. Вам отвели самую большую спальню наверху, не считая комнаты Лайона, разумеется.
Грейси Холстед, так она представилась, была пышной женщиной с седыми волосами и по-детски счастливым круглым лицом, сразу располагавшим к себе. Она говорила с Энди ласково, словно с маленьким ребенком.
– Ну вот мы и прибыли. – Грейси открыла двери просторной комнаты, залитой солнечным светом.
Комната выходила на южную сторону. За окном насколько хватало глаз тянулись округлые холмы. Вдали можно было разглядеть мирно пасущихся коров. Недалеко от дома протекала река. Причудливо изогнувшись, она пересекала владения Рэтлифов. По ее берегам высились грациозные кипарисы.
– Это наша река Гваделупа.
– Как здесь красиво! – Энди имела в виду все вместе: вид из окна, комнату, дом.
– Да. Я живу здесь с тех самых пор, как генерал Рэтлиф построил этот дом. Мне никогда не надоедает смотреть на эти холмы. А вы видели бассейн? Генерал говорит, что вам нужно посмотреть все.
– Благодарю вас. Я так и сделаю.
– Лайон привез ваши чемоданы. – Грейси кивнула на багаж.
– Да. Очень мило с его стороны, – сказала Энди, но Грейси не заметила сарказма:
– А теперь я вернусь вниз и потороплюсь с ленчем. Ванная здесь. – Она указала на дверь. – Я там все приготовила, но если что пропустила, то выйдите на площадку и крикните мне.
