Жизнь до Израненных - 3 (ЛП) - Уорд Х. М. (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗

Я делаю круг, не говоря ни о чем важном с гостями, когда мама подает мне знак присоединиться к ней и миссис Гамбино, жене конгрессмена Гамбино. Я знаю, что будет дальше, потому что мы так много раз проходили через подобный разговор. Мама будет хвастаться моими достижениями. Я буду скромной, преуменьшающей материнскую гордость. Гостья будет подлизываться к матери, хвастающейся, какая я замечательная, заканчивая красочным «вы должно быть так ею гордитесь».

Это так предсказуемо.

– Реджина, дорогая, я говорила миссис Гамбино о твоей главной роли Жизель в весенней постановки. Наша дочь – прима балерина! – говорит мама, сложив руки.

– Мама! Ты придаешь этому слишком большое значение, – я перевожу взгляд на миссис Гамбино. – Это был больше сольный концерт, чем постановка, и театр, где мы выступили, был маленький. В нем было около пятисот зрителей, – отвечаю я, качая головой.

– Ты очень милая, Реджина, – говорит мне миссис Гамбино, похлопывая меня по руке, прежде чем повернуться к матери. – Миссис Гранц, я видела прежде, как танцует ваша дочь, и она талантлива. Я уверена, это было чудесное выступление. Вы, должно быть, гордитесь ею.

И они гордятся. Хвастовство, преуменьшение, подхалимство и повтор. Кто-нибудь, пожалуйста, пристрелите меня!

Извинившись, я начинаю пробираться через толпу, наконец обнаружив отца с Энтони, погруженных в беседу с… о, боже мой, нет! Что, черт возьми, они здесь делают?

Я нервно осматриваю толпу. Официант подходит с подносом шампанского. Я беру один, подняв палец, попросив его подождать. Я выпиваю содержимое одного бокала, ставлю его на место и беру другой бокал. Официант выжидающе смотрит на меня. Он, должно быть, думает, что я какая-то алкоголичка, намеревающаяся осушить все бокалы на его подносе. Вместо того, чтобы отделаться от него, я одариваю его вежливой улыбкой и ухожу, держа в руке второй бокал.

– ... вот почему мы уверены, что наша продукция разойдется по всему миру. Мы уже обеспечили необходимы патенты и... – папа говорит максимально открыто, стараясь добиться максимального интереса от пары, стоящей перед ним. Я подхожу к группе, прочищая горло, и беру Энтони за руку. В горле невыносимо сухо, и я рефлекторно выпиваю шампанское. От нервов каждая клетка моего тела дергается. Интересно, может ли кто это заметить. Надеюсь, я не покрылась потом.

– Реджина! Ты помнишь мистера и миссис Ферро?

Глава 9

БЕССЕРДЕЧНАЯ

3 АВГУСТА, 17:33

Папа представляет меня своей публике. Пара переводит внимание на меня. У миссис Ферро холодный вид, начиная с ее золотистых волос и заканчивая золотыми туфлями. Алмазы присутствуют в колье на ее шее, на запястьях, в кольцах на всех пальцах, кроме мизинца. Потому что в каждом камне больше пятидесяти карат. Даже в светло-золотом платье на ее талии поблескивает кроваво-красный камень, огромный, как гранат.

Кисточки из чистого золота свисают вниз, образуя своеобразный и изысканный ремень, чтобы удерживать громадный драгоценный камень.

Остальная часть ее платья из шелка с прозрачной тканью, тщательно прошитой золотой нитью и мелким жемчугом.

Миссис Ферро больше его никогда не оденет, и нет сомнений, что платье стоит около миллиона долларов, если не больше. Они так богаты, и любят это показывать.

У мистера Ферро взгляд Пита плюс пара килограммов, а годы к нему были благосклонны. За исключением нескольких морщинок в уголках глаз и полос седины на темных волосах у висков, мистер Ферро выглядит молодо для своих лет. Он крутит толстое обручальное кольцо, которое ничего для него не значит.

У мистера Ферро отсутствующий, полный скуки взгляд, словно он предпочел бы быть где-нибудь еще. Я прекрасно понимаю это чувство. Миссис Ферро же изучает меня с огромным интересом, словно оценивая меня. Ее глаза осматривают мое платье, туфли, волосы и, наконец, мое лицо. Ее оценка, кажется, закончилась, она встречается со мной взглядом и ухмыляется.

Если мои нервы и прежде были на пределе, теперь же они быстро доходят до припадочного состояния. От страха даже пот льется из моих пор. Женщина всегда меня до чертиков пугала, но теперь то, как она смотрит на меня, заставлять думать, будто она сводит меня к материальной стоимости. Такое чувство, будто она хочет выкупить меня у отца и выставить в качестве трофея в особняке Ферро. Инстинкты кричат, чтобы я бежала так далеко и так быстро, как это возможно, но мне удаётся прочно удерживать элегантные сандалии на земле, налепив самую вежливую улыбку и кивая.

– Да, помню. Добро пожаловать в наш дом, мистер и миссис Ферро. Так чудесно, что в этот вечер вы среди наших гостей. Надеюсь, что вам все пришлось по вкусу, – я в игре и справляюсь отлично. Ухмылка миссис Ферро пропадает, сменившись странным выражением. Единственное, как я могу описать это выражение – умиротворенное. Судя по всему, я прошла какой-то тайный тест.

Внимание мистера Ферро пропадает, и я следую за его взглядом, и легко понять почему. Он осматривает жену мистера Гибсона номер пять. Она та, кого можно назвать золотоискательницей, или, если вы предпочитаете эвферизмы, [2] профессиональная вдова. Мистеру Гибсону стукнуло девяносто, когда ей было двадцать один, но он очень довольный девяностолетний старик, и, я предполагаю, это стоит целого состояния.

Миссис Ферро абсолютно не замечает, куда направлен взгляд мужа, или же ее это просто не волнует. Терпеть не могу мужчин, которые охотятся на молодое, свежее мясо. Неудивительно, почему их дети так испорчены с папочкой Козлошлюхом и Бессердечной матерью.

– Да, мисс Гранц. Все… нам по душе, – она делает глоток из своего бокала, ее глаза ни на секунду не прерывают со мной зрительный контакт. Серьезно, эта женщина неописуемо жуткая. Она опускает бокал и продолжает говорить со мной, совершенно игнорируя моего отца и парня.

– Я слышала, что вы тоже работаете над этим проектом? – она приподнимает идеальную бровь, ожидая от меня ответа. Я собираюсь гордо ей сказать, что так и есть, но папа прерывает меня.

– С тех пор как Реджина проходит стажировку в «Ткани Гранц», мы берем ее на заседания, как наблюдателя, обучая ее плюсам и минусам производства и разработки продукции. Это прекрасный для нее опыт.

Наблюдателя? Я работала над проектом с самого начала! Я опускаю взгляд и сосредотачиваюсь на небольшом камне на земле, кусая щеку изнутри, пока мой рот не заполняет металлический привкус крови. Я не могу показать им, что я зла. Сейчас и тем более перед Ферро – не время и не место. Я пытаюсь припомнить, через что прошел отец, когда учился управлять нашей компанией после моего деда, который был еще более жёстким, чем мой отец.

Я не понимала, как тяжело сжала руку Энтони, пока он не зашептал мне на ухо:

– Ты не против не перекрывать циркуляцию крови в мои пальцы? Что случилось, детка? – когда я поднимаю взгляд, то вижу, что взгляд миссис Ферро все еще направлен на меня, хоть она с отцом обсуждает детали, такие как сроки и процедуры тестирования. Почему бы ей просто не оставить меня в покое? Она знает, что я вижу ее сына в своих снах? Так ли это? Упоминал ли он меня вообще в своей семье? От этой мысли в животе порхают бабочки, доказывая, как запутана эта ситуация.

Отец рассказывает ей слишком много конфиденциальной информации, но при гостях я не могу ему сказать заткнуться. Я смотрю на Энтони. Его глаза осматривают мое лицо. Он все еще пытается понять, почему я не в духе. Хорошо, что он пытается загладить свою глупость, когда дело касается моих чувств.

Я наклоняюсь к нему и шепчу, сжав зубы:

– Я наблюдатель? Что за черт? Скажи, Энтони. Отец слушает тебя, попроси его разрешить мне говорить за себя.

Он хмурится и обращается к группе.

– Не знаю как вы, но у меня жутко пересохло в горло. Реджина, почему бы тебе не позвать официанта с новой порцией напитков?

Что за черт? Пересохло? Он попросил меня позвать официанта? Я прошу его включить меня в деловые переговоры, а он понижает меня до девочки на побегушках? Не могу показать свое недовольство прямо перед миссис Ферро, особенно если она до сих пор смотрит на меня своим рентгеновским взглядом. Я ничего не могу сделать. Если останусь, мой характер пересилит мой самоконтроль, а я не хочу показаться раздраженным ребенком, собирающимся закатить истерику. Лучше всего прямо сейчас уйти и успокоиться где-нибудь в другом месте.