Дочери Лалады. (Книга 3). Навь и Явь - Инош Алана (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
А тем временем на еловый столб водрузили два вращающихся кольца с множеством ленточек. Участницы гулянья, держась за свободные концы, вприпрыжку носились двумя движущимися в противоположных направлениях хороводами – внешним, состоявшим из женщин-кошек, и внутренним, в котором были только девушки. В этой пляске соприкасались пальцы, встречались взоры, мелькали улыбки, а с венков падали лепестки, усыпая траву; когда чьи-то руки крепко сцеплялись, получившаяся пара выбывала из круга, а новые желающие пытались проскользнуть сквозь хороводы к столбу, чтобы ухватиться за освободившиеся ленточки. Несколько мгновений Крылинка просто смотрела, но желание принять участие в веселье нарастало в груди тёплой волной. Была не была!
Проскочить в середину удалось быстро, ни с кем не столкнувшись, и вожделенная ленточка оказалась у Крылинки в руке. Влившись в вереницу девушек, она радостно понеслась вокруг столба, ощущая себя лёгкой, прыгучей горной козочкой. О её ладонь шлёпались ладони бежавших ей навстречу кошек, и какая-то из этих рук должна была сомкнуться и выдернуть Крылинку из круга. Но что это? Сквозь мелькание лиц она увидела синеглазую незнакомку из леса: та стояла за внешним кругом в гордом одиночестве, со снисходительной усмешкой наблюдая за весельем и, по-видимому, не собираясь присоединяться. Ноги Крылинки вздрогнули и едва не споткнулись, а сердце зацепилось за острый незабудковый крючок взгляда… Хвать! Чья-то рука сжалась вокруг её запястья, и девушка очутилась вне круга.
– Попалась! Как же я по тебе соскучилась, Крылинка! Давно же ты не показывала своего ясного личика на гуляньях!
Мягкие губы Ванды прильнули к её губам, а ветер обвился медово-цветочным дыханием вокруг её косы. Видение синеглазой кошки с обожжённым лицом пропало, и Крылинка вмиг словно осиротела. Ей было не в радость бежать туда, куда её влекла Ванда: хотелось отыскать незнакомку и рассмотреть поближе.
А между тем после «весенней ели» – так звался столб с ленточками – им с Вандой предстояло вдвоём прыгнуть через подожжённое кольцо, после чего какая-нибудь другая кошка должна была попытаться отбить у Ванды Крылинку, а та – отстоять своё право плясать с нею дальше. Чем ближе были круглые врата очищающего огня, тем сильнее стучало сердце девушки: в пылающем кольце стояла обладательница пронзительно-синих глаз-льдинок.
В прыжке их с Вандой руки нечаянно разъединились. Крылинка словно умерла перед огненным кольцом, а родилась уже по другую сторону – в мире, озарённом этими глазами. Шрамы не пугали – они щекотали какие-то струнки в душе, заставляя их ныть и содрогаться болезненно и сладко…
Подвернувшаяся нога Крылинки испортила волшебство мгновения, но упасть ей не дали крепкие, налитые жаркой силой руки.
– Ай! – взвизгнула девушка, только сейчас заметив, что во время прыжка сквозь кольцо у неё занялся рукав.
– Не бойся, дай огонь мне, – раздался хрипловатый сильный голос, звук которого погладил сердце Крылинки, как шершавая ладонь.
Каково же было её изумление, когда озорной пламенный зверёк, принявшийся жадно пожирать рукав её рубашки, послушно перескочил в руку незнакомки со шрамом! На ткани осталась лишь обугленная дырка, а огонь рыжим котёнком-егозой свернулся в горсти у синеглазой дочери Лалады; судя по совершенно спокойному лицу кошки, та не испытывала никакой боли, держа голой рукой живое пламя, и неясно было, чем оно там питалось, на чём существовало и дышало. Рот Крылинки сам собою открылся в ошеломлении, а кошка усмехнулась и сжала руку в кулак. Пламя потухло, и незнакомка показала совершенно чистую и здоровую ладонь без каких-либо ожогов.
– Как это так?! – вскричала девушка, уставившись на укротительницу огня.
– Это сила Огуни, – ответила та, с поклоном снимая шапку. – По роду занятий я – коваль, а звать меня Твердяной.
Из-под шапки блеснула на солнце гладко выбритая голова с длинным и чёрным как смоль пучком волос на темени. Чёрной змеёй коса упала Твердяне на плечо, и полный образ незнакомки из леса раскрылся перед Крылинкой во весь рост, дохнув на неё тёплой, обволакивающей и влекущей за собою силой.
– Позволь спросить твоё имя, – вновь учтиво поклонилась оружейница.
– Крылинка я, – пролепетала девушка.
На глазах у возмущённой до оторопи Ванды Твердяна взяла Крылинку за руку и кивнула в сторону весёлой пляски, развернувшейся совсем рядом.
– Присоединимся? – пригласила она.
Тут Ванда наконец снова обрела дар речи, которого её на несколько мгновений лишило напористое и впечатляющее появление Твердяны. Она, конечно, ожидала попытки отбить у неё девушку, но не такой наглой и уверенной: оружейница словно и не сомневалась ни мгновения, что Крылинка пойдёт с нею.
– Эй! – охрипшим от негодования голосом воскликнула светловолосая кошка. – По-моему, кто-то слишком много о себе возомнил! Ты, я вижу, здесь в гостях… Гостье не помешало бы чуть больше скромности!
– Ты это мне? – двинула густой чёрной бровью Твердяна.
– Тебе, тебе, головешка обгоревшая, – подтвердила Ванда, беря один из составленных шалашиком деревянных шестов для праздничных шуточных схваток. – Сперва покажи, на что способна, а потом и увидим, кто с девицей плясать пойдёт.
Оскорбительное обращение наложило на лицо Твердяны печать непроницаемого холода. Одной рукой выбрав себе шест, другой она подцепила от огненного кольца горсть пламени и провела пылающей ладонью по всей длине палки. Та легко вспыхнула, точно обмазанная смолою, а Твердяна, взявшись за её середину, сделала несколько вращений вокруг себя. Ванда слегка опешила, но отступать не собиралась, хотя схватка из шуточной грозила превратиться в самую настоящую. Она скакала козой и изворачивалась змеёй, уклоняясь от горящей палки, а Твердяна была стремительна и по-кошачьи изящна. Зрители, предчувствуя, что сейчас кого-то придётся тушить, кинулись за водой.
От взмахов языки пламени на шесте не гасли, а только сильнее разгорались, трепеща и развеваясь трескучей гривой. Шест Твердяны порхал, как крылья огненной бабочки, и противница еле успевала отбивать удары. После пары пропущенных тычков Ванда принялась кататься по прохладной сочной траве, чтобы потушить занявшуюся рубашку, после чего снова ринулась в бой. С гулом и свистом палка Твердяны описала дугу над её головой, и прожорливые рыжие зверьки сразу перекинулись на золотисто-ржаную шапку волос Ванды. Та с получеловеческим, полукошачьим воплем заметалась, забегала из стороны в сторону, пока не наткнулась на подставленную ей заботливыми односельчанками полуведёрную братину с квасом. С тихим «пш-ш-ш» огненные зверьки погибли в напитке, а Ванда, встряхнув изрядно пострадавшей гривой, оскалилась и с новой яростью бросилась на противницу.
– Всё никак не угомонишься? – хмыкнула Твердяна, описывая около себя шестом жаркий круг. – Ну, тем хуже для тебя.
Она легко подскочила, уходя от подсечки, и одним мощным тычком в грудь сшибла Ванду с ног, после чего красивым скользящим движением погасила своё оружие, собрав огонь ладонью и задушив его в кулаке. С усмешкой склонившись над Вандой, она убедилась, что схватка окончена: соперница только ловила по-рыбьи разинутым ртом воздух и корчилась от боли на траве. Крылинка в порыве сострадания кинулась к поверженной кошке, но была оттолкнута прочь.
