Гречишный мёд (СИ) - Гринвэлл Ольга (первая книга .txt) 📗
Мы стреляли долго, патронов было более чем достаточно. Знаменитый биатлонист явно не желал сдаваться, а меня это заводило ещё больше. Под конец он снял наушники и потянулся за другой винтовкой.
— Не хочешь «Мосинку» опробовать?
Я кивнула. Думал, испугает меня?
И опять победителей не вышло. Мне даже показалось, что Максим Алексеевич был чем-то недоволен — уж больно у него был задумчивый вид.
— А из «Glock» стреляла?
— Нет, но попробую.
— Ты упрямая, — одобрительно сказал мужчина. — И мне очень это нравится в тебе.
По пути домой мы уже не молчали. Максим Алексеевич с большим интересом разглядывал меня.
— Ты, наверное, голодная? — поглядел на часы. — Мы там провели около трёх часов. Может, в кафешку какую-нибудь? — Я отказалась, вспомнив о плюшках, дожидавшихся меня дома. — Где ты так научилась обращаться с оружием? — наверное, этот вопрос висел у него на языке уже давно.
— Бабушка научила ещё в детстве. Она во время войны снайпером была. Мы с ней и на охоту ходили, а теперь я одна. Бабушка уже старенькая.
— Я знал только одну девушку, которая стреляла так же хорошо, как ты.
— И где она? — тут же прикусила язык.
Мужчина замолчал.
— Ее уже нет, — вздохнул так тяжело, что мне захотелось обнять его и пожалеть, как маленького мальчика.
— Простите, Максим Алексеевич...
— Максим, Макс... зови меня так. — Уже около дома, когда я вышла из машины и направилась к подъезду, Березин окликнул меня. — Ульян, а почему ты работаешь уборщицей?
Рассмеялась.
— Да в вашей Москве работу не так просто найти.
— Предлагаю тебе перейти ко мне на службу.
— К вам?
Он протянул мне чёрную визитку. Серебряная надпись гласила: «Максим Березин, Генеральный менеджер. Частное охранное предприятие “Свой берег”».
Я потеряла дар речи, то поднимала глаза на улыбавшегося мужчину, то опускала на заветную карточку. Неужели он всерьёз? Неужели не шутит?
— Ну так что, Ульян?
— Черт, Максим Алекс... Максим... Да-да, конечно, да!
— Ну и прекрасно. Адрес указан. Приходи послезавтра, — улыбнувшись, повернулся к машине. — Кстати, спасибо за прекрасный вечер. Он пробудил много хороших воспоминаний.
Мужчина сел в машину и уехал, а я ещё долго стояла, разглядывая визитную карточку.
Глава 23
Как жаль, что мне не с кем было поделиться новостями. Ольга уехала, а до Райки и Ромки невозможно дозвониться. Я набрала полную ванну воды, добавила пены. Хотелось просто лежать, глядя в потолок, и мечтать о будущем. Все так хорошо складывалось, похоже, моя жизнь стала налаживаться. Нежилась в воде, наверное, больше часа. Улыбалась сама себе, вспоминая сегодняшний вечер с Березиным. Интересно, какую работу он мне предложит?
Уже когда подушечки пальцев на руках и ногах сморщились, решила, что пора вылезать.
Завернулась в уютный флисовый халат, тщательно вытерла волосы пушистым полотенцем. Из шкафа достала кружевные трусики — одно из последних приобретений, на которое меня подбила Ольга.
Посередине кухонного стола на тарелке аппетитно возвышались ватрушки, о которых я думала с самого утра. Спать совершенно не хотелось, и, несмотря на поздний час, решила устроиться перед телевизором с чашечкой чая.
От резкого звонка в дверь вздрогнула и чуть не уронила заварочный чайник. Кинув взгляд на часы, нахмурилась — двенадцатый час! Кого может принести в это время?
Я тихо, стараясь не шуметь, прошла в прихожую. Постояла около двери, прислушиваясь к звукам извне. На пороге кто-кто нетерпеливо топтался. И снова прозвенел звонок. В конце концов, чего мне бояться? Я могу за себя постоять.
Решительно открыла дверь и обомлела — на пороге стоял Антон. С минуту вглядывалась в его отчего-то бледное лицо. И глаза его бегали по сторонам.
— Антон? — отошла в сторону, пропуская его в квартиру. Явно у парня что-то стряслось. — Что случилось? Что с Вадиком?
— Ульян... — он взял меня за плечи. Несмотря на тусклое освещение, я видела, как перекатывается его кадык. — Уль... — и голос его был такой хриплый, чужой, что ли.
— Да говори ж ты! — крикнула, не выдержав. — Где Наташка? Что с ними?
У меня в голове пронёсся вихрь самых различных и страшных предположений.
— Мне очень жаль...
Он все мямлил, а мои ноги совсем ослабли, я уже чувствовалась, что того гляди рухну на пол.
— Антон!
— Пожар... случился пожар. Вечером.
Я села на пол, закрыла лицо руками. Какой пожар, где? Что сгорело? Антон подхватил меня под мышки и потащил в комнату. Усадил на диван, а сам куда-то побежал. Я, как безумная, оглядывалась вокруг, ничего и не понимая. Парень вернулся со стаканом воды.
— На, пей!
Я ударила его по руке, и стакан упал на пол, оставляя мокрую лужу.
— Да говори же! Говори! Я ничего не понимаю!
— Баба Шура... она была внутри. Ульян, твоей бабушки больше нет...
Мгновение, и я почувствовала, как вся кровь отхлынула от лица, переливаясь куда-то ближе к сердцу, заливая его.
— Что? — я с трудом шевелила губами. — Нет... Не-е-е-ет!
Мне хотелось свернуться в тугой комочек, словно испуганный ёжик. Сжала голову ладонями, закрыла уши, чтобы только не слышать… ничего не слышать. Хотела тишины. Бабушка... Моя бабушка… Мой самый родной и любимый человечек…
— Ульян, ничего нельзя было сделать. Она сгорела заживо.
«Да замолчи ты, заткнись! Я ничего не хочу знать. Не надо больше. Молчи...»
Сжалась пружиной, раскачивалась маятником. Антон утешающе гладил меня по спине. Господи! Да это невозможно! Какая боль!
Парень пытался разжать мои судорожно стиснутые пальцы, растирал их, дул, пытался отогреть. Хорошо, что он сейчас здесь, со мной.
— Антон! Антон! — обхватила его руками за шею, вжимаясь лицом в плечо, вцепляясь зубами в воротник его тенниски.
— Поплачь, поплачь, родная, — его глухой голос утешал и облегчал боль. Горячее мужское дыхание, казалось, иссушало мои слёзы. Антон прошёлся легкими поцелуями от моих век до виска, снимая губами слезы.
— Улечка, девочка моя, хорошая...
Я прижалась губами к его шее, захлебываясь от плача. Как же мне теперь жить без моего маяка, без моего огонька в ночи? Почувствовала лёгкий холодок, скользнувший по плечам, а потом горячие руки накрыли их — спасительный комфорт. Ах, милый Антон! Как хорошо, что ты сейчас здесь, со мной.
— Не уходи, — прошептала распухшими губами и тотчас же почувствовала прикосновение его горячих губ.
Он выдохнул.
— Не уйду... я останусь с тобой, милая моя. — Он целовал мое мокрое соленое лицо, словно стирая мое горе, стирая границы между нами. — Моя, ты моя. Я не оставлю тебя… — говорил Антон.
Хотела быть в его спасительных руках, найти утешение в поцелуях, словно маленькая обиженная девочка. И принимала его ищущие руки, жадно ласкающие мое тело, как во сне. Не помню, как оказалась лежащей на диване, только чувствовала Антона, уже завладевшего мной, измученной и обезумевшей. Всхлипывая, по-прежнему вжимала лицо в грудь парня, а он стонал, двигаясь во мне все быстрее и быстрее.
— Ульяна, Ульяна, спасибо...
Я не понимала, за что он благодарит меня. «Просто обними меня и молчи. Не хочу больше ничего». С трудом отодвинулась от Антона, отвернулась. Его тело было слишком горячим, слишком влажным. И запах не тот, не те феромоны...
Почувствовала, как диван за моей спиной прогнулся — Антон сел. Только сейчас я представила нас со стороны: голый Антон, я с распахнутым халатом на голом теле, пояском вокруг талии — все не так. Так не должно быть. Зачем? Зачем мы это сделали? Зажмурилась, пальцами вцепилась в диванную подушку. Как я могла?
— Уходи, — глухо сказала.
— Что? Ульян...
— Антон... уйди, пожалуйста.
Он послушно встал. Слышала, как собирал разбросанную одежду.
