P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина (мир книг .txt) 📗
— Конечно, — улыбнувшись еще шире, ответила Вика. — Что приготовить?
— Все, что ты хочешь. А завтра я сделаю шашлык, — как только я напомнил ей про шашлык, она тут же обрадовалась. Помнится, в новогоднюю ночь она досадовала, что давно не пробовала это блюдо, а в гипермаркете даже не спросила, зачем нам столько мяса.
— Ура! — крикнула она и чуть ли не повисла на моей шее, все же сохраняя равновесие. Хотя в основном его сохранял именно я, крепко обнимая свою малышку.
В этот момент я ощущал себя самым счастливым на свете человеком, чувствуя, как нежные, тоненькие ручки Вики обнимали меня за шею и прижимались поближе ко мне, опасаясь пропустить между нашими телами хотя бы миллиметр воздуха. Я предполагал, что через пару секунд ее пухленькие губки, в нетерпении, прижмутся к моим, не в силах более оторваться. Знал, что мы надолго зависнем в проходе, наслаждаясь друг другом. Я не знаю, как можно объяснить это неосязаемое счастье. Хотя нет, осязаемое. Потому что оно находится в моих объятьях. В лице моей малышки. Той, которая не только вернула утерянное чувство, но и приумножила его в разы. Не знаю, чем я заслужил это счастье, но упускать свое не намерен. Ни за что.
Много времени мы терять не стали. Я пошел на улицу колоть дрова для камина, который, видимо, так полюбился моей малышке, а она хозяйничала на кухне, недолго разбираясь, где и что лежало. Да, работенки мне родители оставили достаточно, хоть бы парочку дров отложили на черный день, а не уезжали без запаса на следующий приезд. Ничего, как-нибудь справлюсь.
Все время, проведенное на улице, я не мог не почувствовать на себе пожирающий взгляд малышки, но стоило мне повернуться, она делала вид, будто ничего не случилось. Ребенок. Совсем еще маленькая. Я множество раз вспоминал об этом, порой раздражаясь, однако это чувство быстро затмевалось, стоило мне напороться на влюбленный взгляд Вики, который уже не пытался от меня скрыться. Любимая. Наверное, это слово по отношению к другой девушке звучит странно, учитывая минувшие годы без серьезных отношений, но я не видел в этом ничего необычного. По началу — да, мне немного непривычно осознать, что в жизни теперь присутствовали не только Аня или мать, но и моя малышка, за которую я волновался так же, как и за свою семью. Спустя почти сутки, проведенные вместе, я успел к ней привыкнуть. Но это не главное — я успел привыкнуть к ее существованию в моей жизни и не представлял себя без своей девочки. Хорошо ли это? Правильно ли зависеть не только от самого себя, но от одной лишь девушки, играющей значительную роль в жизни? Не знаю. Но это чувство мне нравилось, чем сама мысль об этой самой зависимости.
За нашими делами мы не заметили, как небо начало медленно темнеть. К этому времени я уже успел растопить камин и дом в целом, а малышка подготовила импровизированный фуршет: пара салатов, закуски и, по просьбе именинницы — два килограмма мандаринов, разложенных в большой вазе. Она выпросила их у меня еще в гипермаркете, объясняя это тем, что новый год получился без них неполноценным. И я сдался. Хотя, если быть откровенным, не особо сопротивлялся.
— Отличный салат. Ты очень вкусно готовишь, — похвалил я малышку, замечая, как ее личико вновь налилось краской. Стесняшка. Когда же ты перестанешь воспринимать так близко каждое мое слово похвалы? Хотя нет, не прекращай, мне и так все нравится.
— Спасибо, — поблагодарила она. Я заметил, как она, все еще краснея, отвела от меня взгляд. Все еще смущается. Малышка. — Это оказалось намного легче, чем я предполагала, — продолжила Вика.
— Раньше ты не готовила? — полюбопытствовал я, заметив блеск во все еще отведенных от меня глазах, однако свой взгляд она быстро переключила на меня.
— Почему? Готовила, но вместе с мамой. Она научила меня некоторым блюдам, — начала свой рассказ Вика с энтузиазмом, но затем, видимо, полностью осознав сказанное, ее глаза потускнели. Мысленно я вновь проклинал себя за неудачный вопрос, надеясь хоть как-то спасти неловкую ситуацию. Вашу ж мать! Что сегодня за день такой неудачный?
— Давай потанцуем? — предложил я первое, что пришло мне в голову, отвлекая ее от долгого самокопания. Не хватало, чтобы и сейчас она плакала, обвиняя во всем себя непутевого родителя.
Я протянул малышке руку в знак приглашения, ожидая ее реакции. Надо сказать, долго стоять на своем не пришлось. Она тут же вложила свою ладонь в мою, а я увеличил громкость музыки в колонках, которую включил перед ужином, (как раз на нашу удачу звучал необходимый трек). Теперь, когда за нами никто не наблюдал, я мог спокойно прижать свою девочку покрепче в медленном танце, почувствовать ее хрупкое, но такое теплое тело рядом. Совсем близко. Я мог слушать мелодичный голос, звучащий в такт с исполнителем. Обычно меня всегда бесило, когда люди не давали мне насладиться песней, перепевая ее не самым удачным образом, однако Вика делала все с точность наоборот. Возможно, у меня бы сложилось ощущение, что я вернулся на несколько дней назад в тот самый новогодний вечер, вот только музыка другая и атмосфера между нами. Она более интимная. Безграничная. Спокойная. Наша.
— But I wanna dream. I wanna dream. Leave me to dream, — продолжала петь моя малышка, лаская своим красивым голосом мой слух. Блядь! Эти слова слишком звучат пафосно, но что поделать, если по-другому мои чувства объяснить невозможно? Нельзя разъяснить тот ураган и одновременное спокойствие в душе. Нельзя разъяснить то тепло и одновременный холод, стоило ей хотя бы на миллиметр отойти подальше от меня. Нереально.
— Почему ты бросила вокал? — спросил я, когда она закончила петь, а следом начала звучать уже незнакомая ей песня.
— Мне предстояла подготовка к ГИА, к тому же начались проблемы с голосом, — с досадой ответила она с толикой грусти. Наверное, тяжело осознавать, что ты больше не в состоянии заниматься любимым делом. А любила ли его Вика? — Они и сейчас есть, — продолжали малышка, прижимаясь головой к моей груди.
— Я этого не заметил. У тебя шикарный голос, — приподнимая привычным жестом ее лицо за подбородок, произнес я, завидев, как во взгляде моей девочки начал искриться яркими огоньками.
— Спасибо, Стас, — так же мелодично и нежно, как и пела до этого, произнесла Вика, оставляя влажный после поцелуя след на моей щеке, а затем вновь, прижавшись к моему уху, тихо начала напевать звучащую песню из колонок.
Мы еще немного насладились танцем, пока моя малышка не предложила приступить к десерту в виде двух килограмм мандаринов. Лучше бы мы этого не делали, только эти мысли возникли гораздо позже, к сожалению. Лучше бы продолжили танцевать, а я бы наслаждался нежным голосом моей девочки. Это гораздо правильнее, чем наблюдать, как маленькая долька цитрусово фрукта попадает в ее сладкий ротик. Как она счищает кожицу с каждой из них, как сладкий сок капает по ее губам. Как она слизывает жидкость языком. А мне так хотелось самому слизнуть ее, но я боялся, что превращусь не в благородного мужчину, коим являлся в ее глазах, а в маньяка, желающего насладиться женской плотью. А я желал. Сильно. Да, долгое воздержание давало о себе знать. Сука!
Хуже стало в тот момент, когда она начала кормить меня мандаринами с рук и, не стесняясь, слизывать с губ сок. В эти мгновения перехода от поедания мандаринов в жаркий поцелуй, я проклинал все на свете. Хотел разложить мою малышку прямо там, на том чертовом ковре возле камина. Но сдержался из последних сил, превращая страсть в спокойствие и некое подобие романтики. Если бы кто-то из моих знакомых узнал, что я воздерживаюсь ради одной девушки, ни за что бы не поверили. Даже когда я начал встречаться с Тасей, мы не ждали определенного дня, чтобы впервые сблизиться. А сейчас… я на самом деле чувствую себя ебаным педофилом.
— Стас, — нарушила нашу идиллию малышка, посмотрев в мои глаза с явным беспокойством, — а что будет дальше? — закончила она, заставляя меня отвлечься от тяжести в штанах и окончательно позабыть о жарких поцелуях. С одной стороны я благодарил ее за перевод тему, но с другой — готов убиться головой об стену за этот вопрос. Мне не стоило даже просить разъяснить его, все и так стало ясно. Но это не самое ужасное. Она ждала от меня совершенно другого ответа, чем я ей предоставил.
