Голые - Харт Меган (книга жизни txt) 📗

– Я люблю тебя, – произнес он. – Независимо от того, что ты сделала в прошлом, и независимо от того, что сделаешь в будущем.

Я расстегнула несколько пуговиц на рубашке Алекса, и теперь могла скользнуть рукой внутрь.

– Это звучит как фраза из любовного романа.

Его дыхание касалось моих волос.

– Я провел много времени в аэропортах и самолетах. И прочитал свою долю романов.

– А почему ты выбрал меня? – спросила я, самым бесстыдным образом сворачивая на тему комплиментов, чтобы забыть о жестоких словах матери и о том, что произошло на парковке после работы.

Алекс крепче прижал меня к себе, позволив опереться на него всем весом.

– Ты ешь китайские пельмени на завтрак.

Я откинулась, чтобы посмотреть на него:

– Это не тот ответ, которого я жду.

– И потому, что ты – одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел, – добавил Алекс. – А еще потому, что твой талант поразил меня с первого раза, как только я увидел сделанные тобой фотографии. Потому, что ты почти надрала мне задницу в Dance Dance Revolution. И все-таки не совсем поэтому. Если честно, это все-таки из-за китайских пельменей.

Я не удержалась от смеха, слишком нелепо звучало то, что еда могла привести к любви.

– Почему?

Алекс немного подвинулся, и я слезла с его коленей, снова опустившись на свой стул. Засмеявшись, он обмакнул еще один кусок хлеба в оливковое масло и вручил его мне.

– Я провел много времени в окружении людей, которые считали, что вся их ценность заключается в том, чтобы соответствовать индексу массы тела. Мужчин, которые настолько одержимы своими тренировками, что не могут говорить ни о чем другом, кроме кардиоупражнений и нужного количества подходов. Женщин, которые уверены, что истощение – это сексуально.

Я вскинула бровь.

– Выходит, другими словами, ты пытаешься сказать, что я…

– Пышная, – поспешил оборвать Алекс. – С соблазнительными формами. Аппетитная. Фигуристая.

Я посмотрела вниз, на свои груди, потом еще ниже, на бедра.

– Угу.

Дело в том, что ни одна из женщин – и ни один из мужчин, – с которыми я был за последние несколько лет, ни за что не стали бы есть китайские пельмени на завтрак.

– Похоже, ты провел немало времени с неправильными людьми.

Он пожал плечами.

– Я не из тех, у кого много друзей, Оливия. Я имею в виду настоящих друзей. Зато у меня хренова туча денег – и никого, на кого можно было бы их потратить, кроме себя самого. Когда вращаешься в таком окружении, легко перенять подобный образ жизни.

Я прекрасно понимала, что Алекс имеет в виду. Задумчиво пододвинув к нему блюдо с пастой, я уточнила:

– Ты говоришь о людях, которые заботятся о названиях брендов, например?

Он улыбнулся:

– Детка, люди, с которыми я в свое время зависал, сочли бы «Крэйт энд Баррел» жалкой трущобой!

Я вспомнила о недешевом шарфе, который Алекс забыл в самолете, преспокойно заменив шейным платком.

– Здесь, в Аннвилле, ты вряд ли найдешь слишком много чего-то подобного, с намеком на пафос.

Он усмехнулся и покачал головой:

– Расскажи мне об этом. Мне до зарезу нужны огромная тарелка индийской еды и книжный магазин. Черт, клянусь, я бы съездил какой-нибудь невинной старушке рыбой по физиономии, как в том телешоу [26], только бы найти здесь поблизости книжный магазин!

– Съездил по… – Я в изумлении вытаращила глаза, потом захихикала.

В этом был весь Алекс: одну минуту мы разговаривали о тайнах жизни, а в следующую уже задыхались от смеха.

– Ладно, признаю, я не зашел бы так далеко. Но мне действительно нужен книжный магазин. И, черт меня дери, «Старбакс».

Я наморщила нос:

– Не знала, что ты любишь «Старбакс».

– Я и не люблю. Просто везде, повсюду есть «Старбакс».

– Только не в Аннвилле.

– Не-а. Но в Аннвилле есть ты.

Услышав новую сентиментальную фразу, я в шутку застонала, хотя мне и понравилось то, что он сказал:

– Из какого любовного романа ты это выудил?

– О, думаю, он называется «Страсть на кукурузном поле» или что-то в этом духе. – Подмигнув, Алекс снова накрутил пасту на вилку и отправил в рот внушительный клубок макарон. С полным ртом, отбросив хорошие манеры, он спросил: – А почему ты выбрала меня?

Я уже успела составить список его достоинств. В конце концов, задавая ему столь важный вопрос, я ожидала, что и мне придется дать свой собственный ответ.

– Мне, наверное, стоит упомянуть, что ты – настоящий GQ-самец?

Алекс залился смехом:

– Что еще, черт побери, за GQ-самец?

– Это самец, который так чертовски красив, что достоин находиться на обложке журнала «GQ». – Я помедлила, чтобы подмигнуть ему. – И это ты.

Он подбодрил меня, махнув вилкой:

– Принимаю твой комплимент. Продолжай!

– Я не могу тебе назвать какую-то одну вещь, за которую тебя выбрала. Не было какого-то одного-единственного момента. Это было просто как… ты оказался рядом, когда я нуждалась в ком-то, и позже я осознала, что нуждалась не в ком-то, а только в тебе.

Алекс слизал со своих губ оливковое масло.

– Даже при том, что ты зареклась встречаться с кем-то вроде меня?

– Возможно, главным образом именно поэтому. – Я покачивала пальцем с помолвочным кольцом, заставляя свет играть в гранях бриллианта. – Но ты был прав, когда сказал, что ты – не Патрик. Я не могла перестать думать о том, что каждый новый мужчина будет напоминать его. Я хочу сказать, что вряд ли дала бы шанс гетеросексуалам.

Его глаза сверкнули.

– За гетеросексуалами глаз да глаз нужен, Оливия.

– Ага. За ними надо присматривать.

– О, они все гуляют на стороне, – авторитетно заметил Алекс. – Хотя сами напоминают единорогов.

– Нужно быть девственницей, чтобы укротить их?

– Вообще-то я имел в виду, что они – рогатые, – засмеялся он. – И озабоченные.

Я лихорадочно размышляла, как завести разговор о моей встрече с Патриком, и сейчас, похоже, было самое лучшее время признаться.

– Сегодня вечером я видела Патрика. Он поджидал меня после работы. Он был вне себя от злости из-за того, что я не сообщила ему о помолвке лично.

Лицо Алекса приняло бесстрастное выражение. Не такое непроницаемое, как прежде, но достаточное, чтобы скрыть его эмоции.

– О?

Я засмеялась, чтобы успокоить нас двоих и показать, что придавать значение случайному разговору с Патриком не стоит.

– Да. Его прямо перекорежило от злости, словно я что-то ему должна.

– А ты что, чем-то ему обязана?

Я нахмурилась:

– Нет! Между нами с Патриком много всего произошло, но я ничего, черт побери, ему не должна!

Алекс ничего не ответил, только кивнул. Я провела по тарелке куском хлеба, чтобы собрать масло, но не стала есть. Лишь допила остававшееся в бокале вино.

– Они с Тедди расстались.

Алекс задумчиво повел плечами и поковырял вилкой в тарелке.

– Он сказал, почему?

Мне совершенно не хотелось вспоминать о том, как Патрик объяснил расставание, какие слова это повлекло за собой.

– Он сказал, что трахался направо и налево, но, с другой стороны, у них с Тедди было ведь соглашение на сей счет.

Во взгляде Алекса появилась резкость.

– Нельзя считать это изменой, если оба согласились на нечто подобное. Если же нет, тогда это действительно измена.

– Согласна, думаю, так и есть. – Я немного помедлила, не решаясь продолжить. – Кстати, никогда не понимала этого, вот этой договоренности. Хотя, конечно, это не мое дело. Просто меня это до сих пор удивляет.

Алекс снова пожал плечами, а я сказала:

– Он… он был расстроен. Патрик сказал, Тедди объяснил его похождения тем, что произошло у него со мной… Якобы из-за меня Патрик оказался в таком состоянии…

С губ Алекса слетел возмущенный смешок.

– Он пытался обвинить в этом тебя?

Я не знала, к кому относилось это «он» – к Патрику или Тедди.