Улица Светлячков - Ханна Кристин (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
В паузе, наступившей после ее неожиданной вспышки, в камине громко треснуло полено.
Талли посмотрела на Джонни:
— Ну ты и осел!
— Что? — Джонни выглядел таким смущенным, что Кейт чуть было не рассмеялась.
— Так она убирается в доме и стирает твои шмотки? Что, трудно нанять для этого кого-нибудь?
— Но Кейти никогда не говорила, что ей требуется помощь.
До этого момента Кейт как будто сама не осознавала, до какой степени забита всеми домашними проблемами ее голова. Она вдруг почувствовала неожиданное облегчение и расслабилась.
— Вот, теперь говорю, — сказала она, обращаясь к мужу.
Джонни притянул ее к себе, поцеловал и сказал:
— Тебе было достаточно просто сказать…
Кейт ответила на его поцелуй и прижалась к мужу.
— Хватит обжиматься, — прервала их Талли, беря подругу за руку. — Сейчас нам нужно выпить. Джонни, тащи коктейль.
Кейт обняла подругу.
— Спасибо, Тал. Не знаю, почему мне в голову не пришло поговорить с Джонни и нанять помощницу.
— Ну а мне до чертиков нравится приказывать Джонни.
Она опустилась в плетеное кресло. Перед ними чуть поодаль виднелась серебристая полоса прибоя и доносился шелест волн.
Кейт присела рядом с Талли.
Джонни принес женщинам по коктейлю и вернулся в дом.
Подруги долго молчали, затем Талли сказала:
— Я говорю это, потому что люблю тебя, Кейти. Нельзя же так загонять себя! Тебе не обязательно ходить в каждый поход и на каждую распродажу домашней выпечки, тебе нужно личное время.
— Скажи мне лучше что-нибудь, чего я не знаю сама.
— Я читаю журналы и смотрю телевизор. Среди сидящих дома мамочек на сорок процентов больше вероятность…
— Нет, я действительно имела в виду то, что сказала. Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю. И желательно, чтобы это было что-нибудь смешное.
— Я не рассказывала тебе про Париж накануне миллениума? Я имею в виду не фейерверки. Там был один парень… бразилец…
В первый день июля двухтысячного года рядом с кроватью Талли, как всегда по будням, в три тридцать зазвонил будильник. Она со стоном нажала на кнопку, жалея о том, что не может проспать еще хотя бы десять минут, и уткнулась в плечо Гранта. Ей нравилось просыпаться рядом с ним, хотя она редко засыпала в его объятиях. Оба были слишком типичными одиночками даже для того, чтобы спать вместе. За годы их отношений, которые то прекращались, то возобновлялись, они объездили вместе весь мир, побывали на бессчетном количестве гламурных вечеринок и благотворительных мероприятий для VIP-персон. Пресса окрестила Гранта «иногда возникающим бойфрендом» Талли, и она считала, что этот ярлык вполне ему подходит. Но в последнее время она, кажется, начала думать иначе.
Грант проснулся и потрепал ее по руке.
— С добрым утром, любимая! — произнес он хриплым голосом, означавшим, что вечером Грант курил сигары.
— А это так и есть? — тихо спросила Талли, приподнимаясь на локте.
— Что именно?
Он удержался, чтобы не закатить глаза, но выражение лица красноречиво продемонстрировало его раздражение.
— Снова этот разговор? Тебе тридцать девять, я знаю, Талли. Но это не меняет наших отношений. Они хороши такими, какие есть, и не надо их разрушать, ладно?
Он вел себя так, словно Талли попросила на ней жениться или сделать ей ребенка. Но это было не так. Талли встала с кровати и направилась в ванную. Включив свет, она посмотрела на себя в зеркало.
— О боже!
Вид у нее был такой, словно Талли провела бурную бессонную ночь. Волосы, которые были сейчас подстрижены коротко, стояли торчком так, как могут себе позволить носить только Аннет Беннинг и Шарон Стоун, а мешки под глазами были каждый размером с рюкзак.
Больше никаких бессонных перелетов с Западного побережья!
Не тот у нее уже возраст, чтобы все выходные таскаться по вечеринкам в Лос-Анджелесе, а потом выйти в понедельник на работу в Сиэтле. Оставалось надеяться, что никто не сфотографировал вчера ее возвращение домой. С момента трагической смерти Джона Кеннеди-младшего папарацци буквально взбесились. Новости о знаменитостях — и псевдознаменитостях — стали прибыльным бизнесом.
Талли долго стояла под горячим душем, потом высушила волосы и надела дизайнерский спортивный костюм.
Когда она вышла из наполненной паром ванной, Грант уже ждал ее у двери. В костюме, который был на нем накануне вечером, с артистически растрепанными волосами, он выглядел чертовски привлекательным.
— Прогуляем работу? — спросила Талли, обнимая его за талию.
— Прости, любимая, но через несколько часов у меня самолет в Лондон. Надо повидаться с ребятами.
Талли кивнула. Грант всегда находил повод, чтобы уехать. Выйдя из квартиры Талли, они спустились на лифте вниз.
Возле двух черных машин, а Талли и Грант всегда ездили отдельно, припаркованных напротив друг друга на Сентрал-Парк-Вест, Талли поцеловала Гранта на прощание и посмотрела ему вслед.
Когда-то ей нравилось, как этот человек то появляется, то исчезает из ее жизни, всегда приезжая неожиданно и уезжая, прежде чем Талли успевала устать от него или влюбиться. Но последние несколько месяцев Талли вдруг стала чувствовать себя совершенно одинокой и с ним, и без него.
Шофер в форме протянул Талли двойной латте.
— Доброе утро, миз Харт.
Талли с благодарностью приняла кофе.
— Спасибо, Ганс, — сказала она, забираясь в машину.
Откинувшись на спинку сиденья, она старалась не думать ни о Гранте, ни о своей жизни. Талли бездумно смотрела через тонированное стекло на еще темные улицы Манхэттена. В это время суток город еще сладко спал и видел сны. И только самые крепкие духом уже были на ногах — сборщики мусора, пекари, почтальоны, развозящие почту.
Талли много лет считала это рутиной. Почти с первого дня в Нью-Йорке она просыпалась в три тридцать, чтобы успеть первой на работу. А успех только сделал ее долгие дни еще более длинными. С тех пор как ее переманили на Си-би-эс, к утренним эфирам прибавились дневные и вечерние встречи.
Слава, известность и деньги, казалось бы, могли позволить ей немного замедлить темп и получать больше удовольствия от своей успешной карьеры, но все вышло наоборот. Чем больше зарабатывала Талли, тем больше ей хотелось получать еще и тем больше она боялась потерять то, что имела, и от этого работала еще усерднее. Талли бралась за все дела, которые плыли к ней в руки: озвучивала документальный фильм о раке груди, вела новое игровое шоу и даже была в жюри на конкурсе «Мисс Вселенная». Еще она появлялась в качестве гостя в шоу Лено, Леттермана, Рози и других подобных передачах и даже выступала в качестве ведущей праздничных парадов. Талли бросила все силы на то, чтобы оставаться на пике популярности.
Когда ей было слегка за тридцать, жить в таком напряженном графике было несложно. Тогда она могла работать ночью, после чего, проспав несколько часов днем, идти на вечеринку, а потом, утром, выглядеть и чувствовать себя преотлично. Но по мере приближения сорокалетия Талли стала куда быстрее уставать, и вообще чувствовала, что она уже не в том возрасте, чтобы мчаться с одной работы на другую, причем на каблуках. Все чаще и чаще придя с работы домой, Талли сворачивалась калачиком на диване и звонила Кейт, или Марджи, или Эдне. Возможность появиться — и быть сфотографированной — на открытии модного клуба или на какой-нибудь премьере с красной дорожкой вдруг утратила для нее привлекательность. Вместо этого ей все чаще хотелось находиться рядом с людьми, которые знали ее по-настоящему и которым она была небезразлична.
Эдна часто повторяла ей, что это была часть той сделки, которую заключила Талли. Она пожертвовала всем в своей жизни ради успеха. «Но зачем нужен успех, — спросила Талли Эдну за выпивкой на прошлой неделе, — если тебе не с кем его разделить?»
Эдна просто покачала в ответ головой и сказала: «Вот потому-то это и называют жертвой. Нельзя иметь все сразу».
