Жара в Архангельске (СИ) - Стилл Оливия (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
— Ну что ж… — остудив свой пыл, миролюбиво произнесла мать, — Раз такое дело, то… поздравляю, дочечка… Конечно, выходи замуж, переезжай, строй свою жизнь… Насиделась уж в девках, хватит…
С этого дня в доме только и разговоров было, что о предстоящей свадьбе Оливы. Мать, обрадовавшись, что наконец-то её дочь выходит замуж, не преминула растрезвонить об этом всем своим родственникам и знакомым. Почти каждый вечер, приходя с работы домой, Олива слышала, как на кухне мать говорила с кем-то по телефону, и каждый раз об одном и том же.
— Вот с приглашениями не знаю, как быть, — вещала она кому-то в трубку, — Жених-то, вишь, в Архангельске живёт, и свадьба ихняя там будет. Где познакомились? Ну, где-где… Известно, где — в интернете… Щас ведь, сама знаешь, молодёжь ни по каким танцам да по выставкам не ходит, все за компьютерами торчат, на каких-то сайтах да на форумах зависают… Там и знакомятся…
Эти реплики Олива слышала уже раз десять, и с каждым разом, несмотря на то, что, казалось бы, должно вызывать приятное чувство, ей наоборот становилось всё тошнее и тошнее. Чем больше оживлялась её мать по поводу предстоящей свадьбы, тем сквернее чувствовала себя дочь: с каждым днём уверенности, что всё так и будет, становилось у неё всё меньше и меньше…
— Вы уже подавали заявку в загс? — тормошила её мать.
— Нет, — мямлила Олива, пряча глаза.
— Да чё ж тянете-то?! А свадебное платье? Ты уже смотрела? В ателье-то шить больно дорого, напрокат разве взять…
— Ах, мама!!! — Олива не выдержала и разрыдалась.
— Ну что ты, глупенькая, ну что ты, — растерянно забормотала мать, торопливо гладя её по волосам, — Страшно замуж выходить? Это бывает, это пройдёт. Стерпится — слюбится. Он у тебя, конечно, хоть и не красавец, но ведь и тебе не восемнадцать, чтоб так женихами перебирать. Они, поди-ка, тоже каждый день на дороге не валяются. Всё, какой ни на есть, а муж, и накормит тебя, и напоит. Всё лучше, чем в девках-то куковать…
Но от этих слов Оливе легче не стало. Нет, не объяснить ей сейчас матери, что она всё не так поняла, что любит она Салтыкова, любит по-настоящему, хоть он и «не красавец», и не боится она за ним хоть на край света идти, хоть за Полярный круг, согласна хоть в самой распоследней хижине с ним жить. Не это заставляло Оливу плакать — если б только эта была причина, она бы сейчас радовалась, а не плакала. Но истинную причину того, что так давило её, она матери сказать не могла.
А причина была проста — Салтыков, с тех пор, как уехал после ноябрьских праздников, перестал вообще говорить о свадьбе и всё чаще начал куда-то пропадать, объясняя это тем, что у него сейчас очень много работы и времени совсем нет. Последний раз они разговаривали по телефону три недели назад — в тот самый день, когда Оливу отчислили. Она написала об этом Салтыкову по смс, и он тут же перезвонил ей на мобильный.
— Да ты чё, мелкий? Как это так?!
— Ну, так… — неохотно отвечала Олива, — У меня это, короче, там хвосты были с прошлого семестра. Курсач ещё висел…
— Не, мелкий. Ты серьёзно, что ли?! — разволновался он, — А с деканом не пробовала поговорить? Поговори с деканом, может, ещё не поздно всё досдать!
— Ой, да ну… Отчислили и отчислили. Мать вот, правда что, разоралась, как узнала, — Олива усмехнулась, — Чуть было ремня не всыпала.
— Не, ну как ты дальше-то собираешься? Без высшего образования…
— Ой, ну ты прям как моя мама, — беспечно отвечала она, — Мы же поженимся. Зачем мне учиться? Я дома буду сидеть, детей рожать.
— Ой, мелкий, мелкий…
— Нет, подожди. Ты чё, передумал, что ли?
Салтыков подавил вздох.
— Ну, конечно же нет, мелкий.
С тех пор он не только перестал ей звонить, но и даже писать стал всё реже и реже. Последняя его смска «мелкий, как дела?» пришла только несколько дней назад, в воскресенье вечером. Олива ответила «нормально, а как у тебя?», на что Салтыков, как обычно в последнее время, сослался на сильную загруженность по работе. Олива не любила, когда он, видимо пытаясь лишний раз показать свою компетентность, пускался в длинные и нудные разговоры о своей работе, сыпая такими терминами как «плита перекрытия», «несущие конструкции», «ростверки свайных фундаментов», «расчёт инженерных сетей», «авторский надзор», «арматура AIII d25», короче, всё то, в чём Олива, конечно же, ни черта не разбиралась. Салтыков же говорил об этом как будто специально, чтобы унизить её, дав ей лишний раз почувствовать своё невежество, и Олива ненавидела его в эти минуты.
«Конечно, он там работает, он зарабатывает нам на квартиру, — думала она, лёжа в своей постели, — Но почему меня это так бесит? Я уже, кажется, начала ревновать его к работе, потому что ей он уделяет куда больше внимания, чем мне…»
Тинькнул телефон. Олива радостно вскочила — эсэмэска! Наверное, от него. Она нетерпеливо вскрыла сообщение и через секунду уныло выпустила телефон из рук. Это была всего лишь рассылка от Билайн.
«Ну напиши же мне, хоть пару слов…» — мысленно умоляла она его. Олива вспомнила, что два года тому назад она так же ждала от него сообщений и так же грустила, когда Салтыков перестал ей писать. А ведь тогда они переписывались вслепую, не знали друг друга даже по фотографиям. Тогда Салтыков разочаровался в ней, а может, решил, что их общение бесперспективно, поэтому и первый перестал писать. Сейчас, конечно, утекло много воды, они год не общались, потом вдруг встретились и стали близки, но, похоже, ситуация повторяется та же самая что и тогда. «Дежа вю», — подумала Олива и мрачно усмехнулась.
«Нет, теперь дежа вю не будет, — временами думала она, устав ждать, — А если Салтыков охладел ко мне, это, конечно, очень печально, но я уже не позволю ему бросить себя. Говорят, психологически гораздо легче послать самой, чем ждать, пока пошлют тебя».
И Олива, думая, что нашла выход из безвыходной ситуации, отворачивалась к стенке и засыпала. Но во сне ей мерещилось, будто он зовёт её, нежно и трогательно: «мелкий, мелкий…», и всякий раз она просыпалась среди ночи со слезами на глазах.
Глава 2
— Оооо, Ленка! О… о…
В квартире № 91 в панельном доме на улице Выучейского был беспорядок. В коридоре стояли какие-то старые коробки, велосипед, несколько пар обуви валялось кучей на полу. Дверь в комнату, откуда раздавались эти стоны, сдерживаемое учащённое дыхание и скрип старого продавленного дивана, была приоткрыта.
В комнате, где происходило чьё-то бурное совокупление, тоже был беспорядок. Одежда, очевидно снятая наспех, была кинута ворохом на стулья; на полу стояла тарелка с недоеденной пиццей. Простыня на диване, где трахались двое, сбилась на сторону, подушка упала на пол. Дешёвые обои на стене бежево тлели незатейливым рисунком в цветочек. Такие же дешёвые тюлевые занавески покрывали немытое с осени окно и чахлую герань на подоконнике.
— Ооооо! Оооо…
Парень, сидевший сверху на девушке, с наслаждением кончил. Когда утихли последние конвульсии страсти, он перекатился на спину, не спеша закурил.
— Ммммм, — девушка поцеловала-укусила его в шею, надавливая зубами сонную артерию, как вампир. Парень чуть поморщился и тут же, закрыв глаза, блаженно заулыбался.
— Ну задуши меня, задуши…
— Кхх! — девушка играючи сжала его шею рукой.
Парень докурил и снова принялся ласкать тело партнёрши. Обцеловав её грудь, спускаясь постепенно всё ниже и ниже, принялся делать ей куниллингус. Она, изогнувшись как змея и обхватив руками его крепкий торс, принялась страстно целовать его в губы, потом языком несколько раз провела от низа его живота и до груди.
— О, Ленка! Ты опять меня возбудила…
— Ну это ж я, — лукаво произнесла она, и оба, не прекращая целоваться, опять сплелись в интимной и грешной позе.
— Ленка, я тебя обожаю… Только ты смогла меня так завести…
— Ммм, во как! — она перекатилась на живот, блаженно вытягивая ноги.
Салтыков невольно залюбовался парой этих длинных стройных прекрасных ног — у Оливы, конечно же, таких ног и в помине не было. Не надо бы сейчас вспоминать об Оливе, подумал он, и вновь принялся целовать Ленку.
