Игрушка для босса. Трилогия (СИ) - Рей Ольга "Iva La Rey" (читать книги регистрация .txt) 📗
А Грановскому, похоже, все равно, что о нем думают окружающие. С невозмутимым видом входит в прибывшую кабинку, властным жестом показывая, что поедет один.
Хотя, думаю, смельчаков все равно бы не нашлось, никто даже с места не дернулся. Как только дверь лифта закрывается, я снова принимаюсь верещать:
— Да как ты смеешь так меня унижать?! Я тебе не вещь, чтобы тащить, как мешок картошки… Поставь сейчас же на место, а то поплатишься! — за свою гневную тираду получаю легкий шлепок по попе, вытягиваюсь в струну, замираю.
Замолкаю на мгновение: возмущена бесцеремонной выходкой. Но не долго длится тишина — принимаюсь снова злобно шипеть. Правда, все без толку: не боится меня мерзавец, не слушается.
Спускаемся на парковку. Босс быстрым шагом идет к машине. Бессовестно запихивает меня на заднее сидение и сам забирается туда же. Отползаю от него на противоположный край, глазами рыщу по салону в поиске, чем защищаться, но ничего дельного не нахожу.
— Хватит, Настя, успокойся, — придвигается ко мне вплотную, пытается обнять, а автомобиль тотчас трогается. Но я упорно отбиваюсь, упираюсь ладонями ему в грудь.
Бедный, бедный водитель Артемка! Трудная у него работа, опасная, нервная.
Сколько он наших бурных сцен повидал, чего только не натерпелся! Надеюсь, Грановский не ущемляет мальца: за вредность молоко литрами выдает.
— Я был неправ, не хотел обидеть… Все нелепо вышло, мы не поняли друг друга.
— произносит виновато Герман, растерянно бороздит пальцами волосы, вздыхает.
Текст нескладный, но звучит довольно искренне. Тянется рукой к моей щеке, смотрит проникновенно, но я упорно выгибаюсь назад, не позволяя к себе прикоснуться.
Оскорбленно поджимаю губы, а внутри поднимается паника от того, как он близко. Так хочется выплеснуть ему в лицо все, что накипело, но обобщить размышления, стремительно проносящиеся в сознании, не удается. Мысли путаются, не желая выстраиваться в логическую цепочку.
— Как ты мог так со мной поступить? — укоризненно смотрю на него, но тон изменился — жалуюсь. — Я ведь тебе доверилась, открылась…думала, ты не такой, как другие… — ну вот, только их не хватало… Закатываю глаза, пытаюсь перебороть приступ слезопотери. Отворачиваю лицо в сторону, чтобы не показать мужчине свою слабость.
— Сладкая моя, ну же, не плачь, — подтаскивает меня к себе. Сопротивление бесполезно: сил уже не осталось. Прижимает к груди, гладит по коротким волосам, а я всхлипываю. — Всякое бывает в паре: непонимание, обиды — мы ведь живые люди, порой ошибаемся. Только не отталкивай, не прогоняй, потому что ты очень мне дорога, — приникает к моим щекам, бережно губами ловит катящиеся гроздьями слезинки. А меня накрывает приступ жалости к себе, так хочется разрыдаться громко, искренне, никого не стесняясь.
— Не знал, как жить без тебя, — шепчет, касаясь теплым дыханием моего лица. — Думал: сдохну, когда решил, что потерял свою славную пушистую мышку. Такую сильную и хрупкую одновременно. Такую искреннюю, манящую, мою солнечную девочку, — нежно целует в висок, нос, подбородок, приятно поглаживает по спине.
— Хорошая моя, не надо расстраиваться. Я все исправлю, ты только дай шанс.
Поверь мне в последний раз, пожалуйста, — укладывает меня на сидение, а сам нависает сверху. Смотрит так ласково и пьяняще, что не могу сопротивляться.
Сдаюсь на волю случая.
— Ненавижу тебя, Грановский, — шмыгнув носом, несильно ударяю мужчину кулаком в грудь. А он, припадая к моим губам, касается аккуратно, вкусно, чувственно.
— Да, да…да, моя хорошая, я тоже тебя люблю… и никогда никому не отдам, прижимается ко мне всем телом, целует так, словно делает это в последний раз.
Обвиваю руками шею мужчины, подаюсь ему навстречу. Ловлю его дыхание, втягиваю в себя. Так хорошо становится, тепло на душе, словно это самое правильное, что может быть в жизни. И плевать на гордость — ее больше во мне не осталось. Хочу, чтобы он никогда от меня не уходил, не оставлял одну… Чтобы крепко держал в своих объятиях… Всегда был рядом.
Мой любимый, вредный котяра, как же я благодарна Богу, что ты у меня есть!
Ты даже не знаешь — в тебе столько света! -
Ты будто бы теплое, раннее лето
В волшебном дурмане душистой сирени…
Ты даже не знаешь — ты ветер весенний!
Бродящий по парку…сидящий у двери…
Какой же ты нежный…пожалуйста, верь мне!
С тобою любая дорога — равнина.
Я в теплых руках словно мягкая глина…
Огни нашей ночи искрятся, пылают!
Какой ты любимый! Таких не теряют…
Скучаю. Растаю с приходом заката.
Больна я тобою. Пьяна и богата.
Ты — тихая радость. Ты — горечь разлуки.
Даю тебе душу — бери! — на поруки…
Храни ее вечно. Спасай от ненастья.
Ты даже не знаешь, какое ты СЧАСТЬЕ!
© Алена Васильченко
Эпилог
Спустя год…
Да что сегодня со мной такое? Совсем не могу проснуться! — ерзаю на офисном стуле, пытаясь найти удобную позу, но все без толку. Оттягиваю ворот белой шифоновой блузки, делаю глубокий вдох. Дышать нечем, хоть на форточку лезь и, как кошка, с высунутым языком поглощай кислород.
— Да, дополнительное соглашение на следующий год готово. Наши юристы внесли несколько поправок, ознакомьтесь, пожалуйста, — ровный голос Полины убаюкивает еще сильней. Наблюдаю глазами за светловолосой секретаршей, активно раскладывающей документы перед нашими партнерами. Не могу сдержать зевок, прячу его за тыльной стороной ладони.
От меня сегодня на деловой встрече никакого проку, чувствую себя плохо, поэтому Польке приходится отдуваться за нас двоих. Это ее абсолютно не радует, но она держится профессионально, не выдает отрицательных эмоций на публику. Я всегда говорила, что тандем «Настя-Поля» — не лучший вариант, но разве переспоришь наших мужиков?
У Полины с Глебом маленький сын, но рыжая не особо любит сидеть с ним дома, поэтому работает по полдня. Я примерно в таком же положении, только наше с Грановским чадо обещает появиться на свет через две — три недели, поэтому трудиться со 100 % отдачей я тоже не могу.
Недолго думая, наши парни сделали из нас парочку, и теперь на некоторые сделки, где актуальнее женское присутствие, мы ездим вдвоем… Поглаживаю большой, круглый животик, который сегодня не на шутку активен.
Да-да, вы не ослышались, я уже на девятом месяце беременности, чувствую себя большой и неповоротливой, но вполне счастливой. Мой вредный Котяра, как и обещал, быстренько выполнил все угрозы: женился на мне и тут же занялся воспроизводством потомства. Залетела я в первый же месяц, чем очень порадовала будущего папочку.
— Я думаю, стоит прерваться на обед… — громкий голос Полины возвращает меня в реальность. Обвожу взглядом чопорных мужчин в деловых костюмах, кошусь на рыжую, которая поднимается.
Ну, наконец-то можно встать, — двумя руками опершись о стол, соскребаю себя со стула. Делаю глубокий вдох и медленный шумный выдох. Замечаю, что пузатые дяденьки с умилением смотрят на меня.
— Простите, — смущенно отвожу глаза. Как неудобно!
Все-таки зря я сегодня приехала на встречу, — размышляю про себя, поправляя задравшуюся на животике расклешенную кофточку. — Герка ведь предупреждал, просил, чтобы дома осталась, но я же упертая, сама хотела, — подхватываю бежевую сумку из кожи рептилии, ловлю Полину за руку, останавливаю.
