Просто друзья - Сисман Робин (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
«Ты не понимаешь, как трудно написать книгу — достичь глубин собственной души и…»
В этот момент Джек как раз и достиг глубин собственной души. Рука его неподвижно зависла в воздухе. Надолго. Затем он швырнул ручку с такой яростью, что обе кувейтские дамы подпрыгнули и, недоумевая, посмотрели на него. Пусть себе пялятся. Он закрыл глаза и откинулся в кресле.
Все, что он увидел там, в глубине, было сведенное гримасой боли лицо Фреи и слезы у нее в глазах. Он ее обидел. Заставил плакать. Причинил ей боль. Он пытался разложить вину на двоих, скрупулезно оценивая виновность каждого, что так же жестоко и бессмысленно, как предложение Соломона разрубить надвое младенца.
Он внимательно прочел написанное. Он презирал себя. Со страниц соскакивали осколки правды. А настоящая правда рвала ему сердце.
Фрея права. Секс с Тэш тут ни при чем. Главное, что он предал Фрею, рассказал ее злейшему врагу, зачем приехал на свадьбу.
И насчет книги она права. Он сам виноват, что не закончил роман, — не его отец, не агент, не отсутствие денег или времени.
Возможно, и насчет его таланта она права. Пытался ли он всерьез заглянуть себе в душу (что бы под этим ни подразумевалось)? Или же не решался? Боялся наткнуться на пустоту. Джек сгреб в широкой ладони листы и смял их, скатав в комок. Он сжимал бумажный шарик в кулаке все сильнее, пока тот не стал совсем маленьким.
«Я пытаюсь хорошо относиться к тебе, но не могу…»
Он не винил ее. Он был неудачником. Пропащим. И он заставил ее плакать.
«Я не хочу больше тебя видеть».
Ну что ж, прекрасно. И не увидит.
Глава 31
Фрея мечтала лишь об одном — поскорее увидеться с Кэт. Кэт поймет. Кэт откроет бутылку с чем-нибудь, и они будут сидеть допоздна. Кэт поможет ей разобрать Джека по косточкам. Вместе они назовут Тэш своим именем — шлюхой и змеей. Наконец Фрея сможет дать волю возмущению и жалости к себе — и то и другое придется держать под контролем еще целые сутки. Только бы выдержать. Только бы пламя, пылавшее в ней, не спалило ее.
Она сказала своим, что у Джека заболел отец — сердечный приступ — и он полетел домой. Она была почти уверена в том, что отец ей не поверил, в ее рассказе было слишком много темных мест. (Почему она сама не поехала с ним, чтобы поддержать в трудную минуту? Почему, на худой конец, не довезла его до вокзала? Почему, наконец, так странно выглядит?) Фрея видела, что ее скрытность обижает и ранит отца, но изменить что-то было не в ее силах. Велико было искушение выставить Тэш настоящей сукой перед ее собственной мамочкой — и ее «папочкой», — но у Фреи не хватило бы духу причинить им такую боль. Да и признаться в случившемся было бы для нее унизительно. И хотя ей до боли хотелось, чтобы ее пожалели и утешили, сказать правду она не могла — все, связанное с Джеком, было замешено на ее собственной лжи. Сославшись на головную боль, она ушла к себе и легла, свернувшись калачиком, на огромную кровать, терзаясь воспоминаниями о мстительных откровениях Тэш. Ее клонило в сон, но уснуть она не могла. Джек забыл пижаму, и она так и осталась висеть на дверной ручке. Это усугубляло страдания Фреи. Наконец она не выдержала, соскочила с кровати и сунула пижаму в мусорную корзину. От пижамы еще пахло Джеком.
Весь обратный путь в самолете она плакала. Ненавидела себя за эту демонстрацию слабости, смущалась под любопытными взглядами, но ничего не могла с собой поделать — слишком устала и измучилась. Словно в полусне, она поймала такси до своего нового дома. Крохотная, унылая квартирка в самом недорогом квартале в Виллидж. Две комнатушки, никакого вида из окна, тихо и пусто. На полу в спальне кучей были свалены вещи, которые она привезла из квартиры Джека. Холодильник пустой. На улице шел дождь.
Задержавшись только для того, чтобы принять душ и переодеться в чистые джинсы и рубашку, Фрея, уже собравшись выходить, решила все же позвонить Кэт — удостовериться, что она дома. Впрочем, где еще может быть Кэт в девять вечера в воскресенье, в дождь? Номер оказался занят, а ждать Фрее не хотелось. Она накинула плащ и выскочила на улицу — руки в карманах, голова опущена, чтобы дождь в лицо не хлестал. Кэт жила всего в нескольких кварталах отсюда. Фрея буквально бежала. Пожав руку привратнику — старому другу, она бросилась к лифту. Слезы подступили к глазам — Фрея мысленно повторяла то, что собиралась рассказать подруге. Ей не терпелось услышать, как Кэт будет клеймить позором мужской род. Ведь с недавних пор она сделалась мужененавистницей, не так ли? Фрея знала, стоит хорошенько разозлиться, и боль утихнет.
И вот она уже звонит в дверь. Скорее! Никакого движения, ни единого звука. Фрея позвонила еще. Она прислонилась щекой к двери и застонала от отчаяния. Где ты? Она потянула носом. Раз, другой. Разве это не аромат легендарных итальянских спагетти? Фрея в третий раз позвонила и принялась колотить в дверь кулаками.
— Это я! — вопила она. — Открой!
За дверью кто-то зашевелился, затем щелкнул замок. Дверь открылась, и на пороге возникла Кэт — знакомая, чудная. Фрея, спотыкаясь, вошла в квартиру и забросила руки Кэт за шею.
— Слава Богу, ты дома!
Кэт слегка прогнулась под ее весом.
— Что с тобой? — Кэт, чтобы удержать равновесие, схватила Фрею за плечи, обвела взглядом ее лицо, растрепанные волосы. — На тебя напали?
— Гораздо хуже. — Фрея принялась стаскивать плащ. — Ты не поверишь, что со мной произошло в Англии.
— Но ты не ранена? Я имею в виду физически.
— Нет, не в том дело. — Фрея посмотрела на Кэт, слегка раздраженная тем, что ее перебивают на этой ноте. — Но я пережила чудовищно трудное время. — Она сняла плащ и откинула назад мокрые волосы.
— Фрея, — с нажимом начала было Кэт.
— Я ненавижу мужчин, Кэт. А ты?
— Ну, это только…
— Давай выпьем, и я расскажу тебе, что случилось.
Фрея протиснулась мимо Кэт, обогнула угол высокого книжного шкафа, разделявшего прихожую и гостиную.
— Фрея, подожди!
Уже потом Фрея припоминала, что осколки не хотели сразу складываться в мозаику: необычный полумрак, романтическое освещение, маленький обеденный стол накрыт на двоих. На столе — зажженная свеча, теплый аромат свежеприготовленной пищи, звук позади, то ли всхлип, то ли виноватый стон; только сейчас Фрея заметила, что Кэт слишком уж нарядно одета. Потом вспомнилось, что Кэт намеренно не открывала дверь. Но в тот момент она испытывала только изумление. В квартире Кэт сидел мужчина. И этим мужчиной был Майкл.
Он неловко поднялся, встал по стойке «смирно» между Фреей и столом. За воротом рубашки осталась белая льняная салфетка. Да, и это тоже — драгоценные салфетки Кэт, семейная реликвия.
Фрея и Майкл, потрясенные, смотрели друг на друга. Фрея никак не могла понять, что он тут делает. Кэт упомянула о своей встрече с Майклом — их свела вместе работа. Но не станет же она приглашать коллегу домой! Должно быть, они ее обсуждали, как это унизительно! Затем взгляд Майкла скользнул куда-то за плечо Фреи, и выражение его лица изменилось. Фрея резко обернулась и увидела то же выражение на лице Кэт. Взгляд соучастников — неприкрытая, обнаженная близость! Фрея перебегала глазами от одного к другой. Фрея все поняла. Кэт и Майкл. Майкл и Кэт. Ее лучшая подруга и ее бывший любовник. Вместе.
Она попыталась изобразить смешок, но вместо смешка получился всхлип.
Кэт уже шла к ней, протянув руки.
— Дорогая, не расстраивайся. Позволь мне объяснить.
— Мы собирались рассказать тебе, как только ты вернешься из Англии, — добавил Майкл, сделав шаг вперед, чтобы встать рядом с Кэт.
— Дело в том, что вначале не о чем было рассказывать.
— Я встретился с Катериной только пару недель назад.
Катерина?
— Все произошло так быстро.
— Это сюрприз даже для нас.
Слово «нас» заставило Фрею почувствовать себя лишней.