Плохой Ромео (ЛП) - Рэйвен Лиса (бесплатные серии книг txt) 📗

Он делает круговые движения пальцами, его дыхание опаляет мое горло, мой разум мутится, пока внутри меня все закручивается и натягивается.

Я издаю стон, потому что мне недостаточно того, что он делает. Мне нужно больше. Весь он.

— Пожалуйста, — шепчу я, и просовываю руку между нами и нащупываю его сквозь боксеры, твердого и большого.

— Господи, Тейлор…

Я беру его в руку и начинаю медленно двигать верх-вниз, пытаясь притянуть его ближе.

— Итан, пожалуйста…

Он издает низкий стон и обхватывает своими пальцами мою руку.

— Кэсси, остановись. Ты не знаешь, что делаешь.

— Знаю. Хочу тебя. И люблю тебя.

— Ты… что?!

— Итан… войди в меня… Люблю тебя.

— Кэсси!

Потом меня кто-то трясет, и я раскрываю глаза. Холт смотрит на меня сверху вниз, хмурясь и тяжело дыша, в то время как потоки солнечного света заливают комнату.

Я охаю и предоргазменное напряжение тает, когда я понимаю где нахожусь.

Одна моя рука плотно прижата между моих бедер, а другая…

О, боже.

Другая прижата к боксерам Холта, и крепко обхватывает его очень твердую эрекцию.

— О, боже!

Я отпускаю его, и он садится, накидывая одеяло поверх себя.

— Тебе снился сон.

— Извини.

— Ты разговаривала… хваталась за меня…

— О, боже. — Мое лицо горит от стыда. — Как долго я… ?

— Несколько минут.

— Мне так жаль.

Он вздыхает.

— Пустяки.

— Вовсе нет. Я… я домогалась тебя. Я – сексуальная маньячка.

Я накрываю лицо руками и издаю стон, сгорая от стыда так сильно, что даже не могу взглянуть на него.

— Проклятье, Тейлор, бросай краснеть. Это не только твоя вина. Сначала я подумал, что ты уже проснулась и… ну знаешь… передумала насчет нас. Но потом ты начала разговаривать, и я понял, что тебе снится сон. Мне бы стоило остановить тебя, но я мужчина, и потому генетически запрограммирован не убирать руку женщины со своего члена.

Я притягиваю ноги к груди и робко смотрю на него.

— Ты сказал, что я разговаривала. Что я сказала?

Он хмурится и теребит одеяло, потом откашливается.

— Это был сон. Какая разница?

— Я хочу знать.

Он кашляет и отпивает немного воды из бутылки на ночном столике, все это время избегая взгляда со мной.

— Ты что-то бормотала. Говорила, что хочешь меня или типа того. Я не смог точно разобрать.

У меня перехватывает горло. Он лжет.

Я опускаю голову на руки и испускаю стон.

То, что он услышал слово на «Л» само по себе плохо, но что еще хуже, так это понимание того, что я на самом деле имела это ввиду. Прежде я ни к кому не испытывала подобных чувств. Когда-то он был просто парнем, который страшно меня раздражал, а сейчас, без какого-либо предупреждения, стал кем-то еще. Кем-то иным.

Необходимым и незаменимым.

Если это и есть любовь, то она тупая.

— Знаешь, ты тоже болтаешь во сне, — говорю я, настроенная не быть единственной в этом чистилище.

Он резко переводит на меня взгляд.

— Что я сказал?

Я прищурено смотрю на него.

— Ты не помнишь?

Он смотрит на меня несколько долгих секунд, и количество паники, что я вижу в его глазах – не стоит таких усилий. Он либо помнит и жалеет, либо не помнит и в ужасе оттого, что мог такое сказать. Я в любом случае не получу желаемое.

— Не бери в голову, — говорю я. — У тебя был такой жар, что я едва понимала тебя. Давай просто сойдемся на том, что все сказанное во сне – не считается, хорошо?

Он затихает на несколько секунд, и потом разражается сердитым приступом кашля. Затем сгибается вдвое и хватает пару салфеток, чуть ли не давясь тем, что выделяется из его легких. Я поглаживаю его по спине до тех пор, пока приступ не проходит.

— Тебе надо принять душ, — говорю я, гладя его между лопаток.

— Да, наверное. — Его голос усталый.

Он выбирается из постели и направляется к комоду, чтобы взять чистое нижнее белье. Он кидает на меня быстрый взгляд, прежде чем снова посмотреть в ящик.

— Ты… трогала мое нижнее белье?

Пожимаю плечами.

— Частично. — Я перебирала лишь те вещи, которые вызывали во мне безумные чувства.

— Ты странная.

— Это не открытие, милый.

Когда дверь ванной закрывается, я плюхаюсь обратно на кровать и выдыхаю. Я не предвидела того, что забота о своем бывшем-не-парне будет таким унизительным опытом.

Я уже было собираюсь отправиться на кухню, чтобы приготовить завтрак, как звонит телефон Холта.

На экране высвечивается «Дом», и, думая, что это должно быть Элисса, я отвечаю.

— Телефон Итана. Говорит Кэсси.

Следует небольшая пауза, и потом:

— Кэсси? Это Мэгги Холт.

Мой желудок подпрыгивает к горлу, и срывающимся голосом я говорю:

— О, здравствуйте, миссис Холт.

Девушка отвечает на телефон сына с утра пораньше. Это смотрится некрасиво.

— Ну, Кэсси, как вы там?

— Он в душе.

— Ох. Понятно.

— Вот почему я отвечаю на его телефон. Он принимает душ.

— Понимаю. Так ты…

— Просто нахожусь тут. Я знаю, как это может выглядеть со стороны, но я хочу сказать, чтоб вы знали – между мной и Итаном ничего нет. Мы не спим вместе. Ну, вообще-то, вчера спали, но мы спали на самом деле, если вы понимаете, о чем я. Он был под кайфом. Из-за таблеток от кашля. Он болен. Серьезно болен.

Я давлю на переносицу в попытке, чтобы перестать нести околесицу.

— В смысле, он не нуждается в пересадке легких или в чем-то еще, но болен он достаточно серьезно, чтобы нуждаться в чьей-то заботе. Именно этим я и занимаюсь здесь. А еще отвечаю на его звонки. Как видно. Ух ты, как долго ваш сын принимает душ!

Пристрелите меня на месте.

Слышится мягкий смех, и я воспринимаю это как сигнал к тому, что можно сделать вдох. Мое лицо горит сильнее, чем поверхность солнца.

— Кэсси, все нормально. Вчера за обедом Элисса дала нам знать, что он болен, и что она попросила тебя поиграть в няньку. Спасибо, что согласилась. Знаю, мой сын – не самый приятный пациент. Когда он был ребенком, мне приходилось подкупать его игрушечными Черепашками-ниндзя, чтобы заставить принять лекарства.

Образ Холта в роли своевольного малыша – слишком очарователен, и его сложно вынести.

— Правда?

— Боюсь, что так.

Из ванной комнаты доносится сильный кашель, и я слышу, как миссис Холт цокает языком.

— Надо полагать, он не был у врача?

— Нет, но его голос звучит гораздо лучше сегодня.

— Это называется «лучше»?

— Э-э-э…

— Бедный малыш. — Она замолкает, потом говорит: — Вообще-то, Кэсси, я рада, что мы разговариваем. Ты собираешься домой на День Благодарения?

— Э-э… нет. В этом году я могу позволить себе только один перелет туда и обратно, и мама с папой хотят, чтобы я прилетела домой на Рождество.

— Значит, на праздниках ты свободна?

— Пожалуй, да.

— Замечательно. Мне бы хотелось, чтобы ты приехала и погостила у нас в Нью-Йорке.

— О… миссис Холт…

— Пожалуйста, зови меня Мэгги.

— Мэгги, я даже не знаю. Итан…

— Это не имеет никакого отношения к Итану. Элисса тоже дружит с тобой, и она будет рада, если ты останешься. К тому же, мы не можем позволить тебе провести День Благодарения в одиночестве. Это будет трагедией.

— И все же, не думаю, что…

— Вздор! Ответ «нет» не принимается. Ты приедешь, и точка.

Прежде чем у меня появляется возможность ответить, Холт выходит из ванной без футболки, в одни только боксерах.

Он вытирает волосы полотенцем и прокашлявшись, тихо спрашивает:

— Кто это?

Я прикрываю рукой телефон:

— Твоя мама.

Он снова кашляет, и потом протягивает руку.

— Мэгги? Итан только что вышел из душа. Полностью одетый, хотелось бы добавить. Ну, не совсем. На нем нет футболки, но все важные места прикрыты. — О, да ради бога! — Было приятно с вами поболтать.

— Мне тоже, Кэсси. Увидимся на следующей неделе.