Тайный враг - Веснина Елена (книга жизни .txt) 📗
— Здравствуйте. Попросите, пожалуйста, Доминику Юрьевну, у нас для нее экстренное сообщение.
Танюша растерялась:
— Но я не могу.
— Понимаю. Она вас просила никому не говорить, что живет здесь. Но видите, я же об этом знаю, она мне сама дала адрес.
— Извините, но я не видела Доминику Юрьевну очень давно. Даже не вспомню, когда видела. Может, Сергей Анатольевич знает, где его жена?
НикНик показал Татьяне удостоверение:
— Хорошо, поговорим по-другому. Я из милиции и хотел бы осмотреть дом.
Татьяна пожала плечами:
— Если хозяин не возражает.
— Хозяин не возражает, — сказал Сергей.
— Тогда прошу. Двери везде открыты. И не намусорьте, пожалуйста, я только что убралась.
Николай Николаевич пошел осматривать дом, а Сергей с Танюшей остались одни.
— А ты неважно выглядишь, — заметил Сергей.
— Это с беременными бывает, — с вызовом ответила Татьяна.
— Ты все-таки оставила ребенка? Рассчитываешь на медаль матери-одиночки?
— Может, и рассчитываю.
— Что ж, не забудь пригласить на церемонию награждения, — попросил Сергей.
НикНик вернулся:
— Ее здесь нет. Никаких следов пребывания. Как вас зовут?
— Татьяна Коркина. Адрес и год рождения называть?
— Зря вы так, Таня, мы ведь Доминике Юрьевне не враги. И вы очень поможете своей хозяйке, если вспомните, где она сейчас может быть. Вы знаете друг друга давно, она могла с вами поделиться какими-то своими тайнами…
— У нас были официальные отношения. Так что о ее тайнах не имею никакого представления. А что, собственно, случилось?
— Ее подозревают в причастности к убийству, — сообщил следователь. — И Доминике Юрьевне лучше немедленно объявиться, чтобы доказать свою невиновность, в которой мы все ни на минуту не сомневаемся.
В разговор вмешался Сергей:
— Короче, если она объявиться, дашь знать мне. А ей о нашем визите ничего не говори.
— Так мы друг друга поняли? — добавил следователь.
Вошел Михаил, все обернулись к нему.
— А я вас как раз искал, Сергей Анатольевич, — сказал Михаил. — Дома вас нет, в офисе тоже, я и подумал, что вы сюда поехали.
— Ну, ты не совсем то подумал, — быстро ответил Сергей. — В прошлый наш разговор мы расставили все точки над «i». А здесь я исключительно по делу.
— Вы тоже не о том подумали, Сергей Анатольевич. Я слышал по радио о Доминике Юрьевне и хотел узнать, смогу ли я ей чем-нибудь помочь.
Сергей облегченно вздохнул:
— Знаешь, я пойду, пожалуй, в машине подожду. Тебе тут без меня все объяснят.
— Вы поможете и Доминике Юрьевне, и всем нам, если как можно быстрее сообщите нам о месте ее пребывания. Я, кстати, следователь по ее делу. Вот мой телефон. — Николай Николаевич протянул Михаилу визитку. — Всего наилучшего.
Татьяна и Михаил остались одни.
— Как ты? — спросил он.
— Неважно, как видишь. У меня сильный токсикоз.
— Пройдет. Я так рад, что ты решила оставить ребенка.
— А у тебя как?
— Был в детдоме, говорил с директором. Но мне девочек не отдадут. Да и куда бы я их взял? В съемную квартиру?
Зазвонил телефон:
— Слушаю, Коркин… Понял, понял, буду через 20 минут. Это вызов. Мне нужно ехать.
— Миша, а как у нас с тобой? — с надеждой в голосе спросила Татьяна.
— С тобой у нас никак. А денег я тебе дам — бросай работу и сиди дома.
Артем понимал, что Доминике грозит опасность.
— Кто на рынке знает твое настоящее имя? — спросил он.
— Самвел, директор рынка. Он сам догадался, кто я такая.
— Плохо, очень плохо, — покачал головой Артем.
— Погоди, не паникуй, что тебе удалось узнать?
— Не очень много, но достаточно, чтобы испугаться за тебя. Знаешь, чем стукнули Ритку? Боксерской грушей. Предмет необычный, но приметный. Как думаешь, что они этим хотели сказать?
Доминика ахнула:
— Эта груша, наверное, моя. Ее мне подарил Сергей, когда я была в больнице. Она оставалась в санатории, вместе с бегемотом Борюсика…
— Зная нашего следователя, нетрудно догадаться, что это убийство будут шить тебе. То, что эта груша осталась в санатории, никого интересовать особо не будет. Главное — она твоя. Плохо, очень плохо.
Доминика стала собираться.
— Ты куда?
— Я в панике бросила палатки. Анжелка меня съест.
— Сиди, я ее дождался, сказал, что ты заболела и несколько дней будешь на больничном. Тебе нельзя теперь и носа показывать на рынок. Не сегодня-завтра вся пресса поднимет вой, что ты убила Ритку. В нашем обществе, к сожалению, нет понятия презумпции невиновности. Ты сам, как последний осел, должен всем доказывать, что ты ничего дурного не сделал.
Пришла Елизавета Андреевна.
— Ника, ты дома? — удивилась она. — Что случилось? Давай включим побыстрее телевизор, мне такое сейчас в пенсионерской очереди за огурцами рассказали…
По телевизору шли новости:
— Милиция, как и положено в таких случаях, не разглашает информацию в интересах следствия. Из некоторых непроверенных источников стало известно, что в числе подозреваемых — бывшая владелица «СуперНики» Доминика Никитина, которой недавно изменили меру пресечения на подписку о невыезде. Напомним телезрителям, что дело первого, неудавшегося, покушения Никитиной на ту же Калашникову, совершенного во время прямого эфира на местном телеканале, до сих пор расследуется. Серия покушений на известную бизнес-леди уже вызвала широкий резонанс в нашем обществе.
Елизавета Андреевна с ужасом смотрела на Доминику.
— Милая Елизавета Андреевна, вы знаете меня много лет, похожа я на человека, который может заказать убийство соперницы? — спросила Доминика.
— Не знаю. Ты сама сказала, что, попав в большой бизнес, люди меняются. Я знаю, что в вашем мире царят страшные нравы.
— Вы меня просто убиваете! Как я могу доказать вам, что я не убийца?!
— А почему же ты тогда скрываешься, а не идешь в милицию и не заявляешь о своей невиновности?
— Я бы хотела туда пойти, но там мне не помогут.
— Но они должны во всем разобраться! Это их работа! А своим отсутствием ты только усугубляешь свое положение.
Доминика начала лихорадочно складывать вещи.
— Я тебя не выгоняю. Просто для меня все это очень странно. Я хочу тебе помочь и не знаю чем… — запечалилась Елизавета Андреевна. — Ника, пойми меня правильно. Ты свалилась мне как снег на голову. Ничего не пожелала объяснить.
Я смирилась и приняла тебя как родную. Но выясняется, что ты не просто жена, убежавшая из дому из-за размолвки с мужем, как я наивно думала, а подследственная. Для меня само это понятие — из мира вещей, уму не постижимых. Пожалей меня, старуху, расскажи мне все, как есть.
— Я вас жалею, поэтому и хочу съехать с квартиры.
— Но куда же ты пойдешь?
— Пока не знаю, но я что-нибудь обязательно придумаю. Мне нельзя опять в тюрьму. Я там больше не выдержу.
— Ты сидела в тюрьме? — ахнула Елизавета Андреевна.
— Я забыла тебе передать слова Юрия Владимировича. Он заявил, что к делишкам своего зятя не имеет ни малейшего отношения, — сказала Анна, входя в кабинет директрисы.
— Странно, — заметила Виктория Павловна.
— Что?
— Странно, откуда он знает про делишки, если я при нем о них не говорила? Ты меня извини, Аня, может, я и зря подняла такой переполох. Но когда я спросила Никитина, почему он обратился именно ко мне, он сказал, что вся его семья меня хорошо знает.
— Пална, не рви мне сердце. Я и без того ночь не спала. Все думала. Ну не может такой человек, как он, заниматься аферами. Он сам мне сказал, что непрактичный. Меня это в нем подкупило.
— Настоящие непрактичные не делают слишком практичных предложений порядочным людям, — отрезала Виктория Павловна. — Хотя, извини, может, я и не права. Не хотелось бы в таком деликатном деле дров наломать.
— Ты, как хочешь, а я не верю, что Шевчук — аферист, — заявила Анна. — Пока ничто меня в этом не убеждает. Может, съездить поговорить с этим проходимцем Сергеем?
