Высота (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
- Эх, Карина, - парень с трудом, но улыбнулся. - Чего я с ней только не делал...
- А-ну, подробности в студию!
- Судя по тому, что я регулярно слышал за стенкой своей комнаты в клубе, ты девочка взрослая, вот и поразмысли.
- Лешка! - Карина возмущенно вскрикнула. - Ну ты и... Неужели здесь?
Парень закашлялся от смеха.
- Детка, пока предел моих мечтаний - это утка! - смех вышел боком и говорить стало сложнее, но Лешка держался. Так даже лучше, то одно, то другое - все отвлекало от собственных невеселых мыслей. - Три года назад. Она со мной тандемом прыгала, а потом еще неделю в кровати скакали. Я, кстати, ее даже запомнил, горячая штучка.
- О черт! - девушка схватилась за голову. Что-что, а байки о похождениях Ферзя знал весь аэроклуб. Надолго девушки не задерживались, каждый раз уходя со скандалом. - Ты... со своей докторшей?
- Угу... - протянул тот.
- Может ее можно как-то заменить? - сейчас все стало на свои места, и дамочка не казалась такой уж холодной. Видимо крепко ее зацепил этот красавчик, что даже год спустя глаза от ярости сверкают, как у разозленной тигрицы.
- Э, нет, - парень мечтательно вздохнул. - Уж лучше она, чем какой-нибудь ее ревнивый коллега, которому в жизни повезло меньше чем мне.
- Ясно... - только и успела ответить Карина, когда за дверью послышались шаги.
Через секунду она отворилась, и в палату заглянул Кузьмич. Судя по внешнему виду, инструктору в последнее время тоже пришлось не сладко, под глазами залегли тени, а морщины стали еще глубже. Небритый, всклокоченный он больше напоминал Нафаню из детского мультика, а никак не грозного инструктора, которого боялись и уважали ученики всех возрастов.
- Ого, кого я вижу! - немолодой мужчина расплылся в довольной улыбке. - Свет очей моих, Карина!
- И вам здравствуйте, Иван Кузьмич, - краснея, ответила девушка. Судя по реакции, он был уже в курсе ее ухода от Булавина.
- Я смотрю весь аэроклуб свалила какая-то неведомая болезнь, - хмыкнул он, осмотрев осунувшееся лицо бывшей помощницы шефа. - Один другого хуже выглядят, что начальство, что подчиненные. Так что, Леха, опять у тебя выделиться не получилось!
- Ладно, я вас оставлю, - Карина поднялась со стула. Так дико было уходить от них, сроднились за последние месяцы в настоящую семью. Душа болела смотреть и знать, что все кончено.
- Погодь, девочка, я тебя провожу, - спохватился инструктор.
Кирина согласно кивнула, догадываясь, зачем ему это было нужно, но не сбегать же каждый раз, видя любое знакомое лицо. Поцеловав Ферзя в щеку, она вышла. Иван Кузьмич не отставал. Стоило закрыться двери палаты, как он взял девушку за руку и повернул к себе.
- Только не говорите, что я поступила неправильно, - Карина не выдержала первой. От отчаяния на глаза слезы наворачивались. - Пожалуйста.
- Да нет! Девочка, что ты! - старик обнял ее, как дочь, - Как раз из вас двоих только ты и поступила правильно. Поражаюсь, откуда в тебе столько силы воли.
- Как он? - не хотела спрашивать, но себя не обманешь.
- Хуже, чем мы могли надеется, - Кузьмич весело улыбнулся. - Только вчера вышел из запоя. Я когда увидел, во что Булавин превратился, глазам своим не поверил.
- Глеб... - она мгновенно сжалась вся, будто от физической боли. - Он мне звонил и писал, но я даже прикасаться к телефону боюсь.
- И правильно делаешь. Пусть помучается, а мы засечем, насколько его хватит, - инструктор заговорщицки подмигнул.
- То есть, вы думаете... - Карина даже произнести это боялась, слишком желанно.
- Булавин своего не упустит! Иначе это не Булавин! Запомни это, девочка.
- Не знаю, Иван Кузьмич... Он так верит в свои слова. Вряд ли я так много значу в его жизни, чтобы что-то изменилось.
- Ты значишь гораздо больше, чем думаешь, просто он все держит в себе, - Кузьмич почесал затылок, недолго поразмыслил, но суть своей вчерашней беседы с Булавиным решил не выдавать. Некоторые вещи мужчина должен делать сам. - К себе он всегда был очень суров. Вот и тебя задело...
- Спасибо вам за все, - Карина взяла в руки сухую морщинистую ладонь старика. - Не знаю, как все сложится дальше, особых надежд я не испытываю, но Вас точно мне будет не хватать. Берегите себя... И его.
- Ты себя тоже береги, девочка... - инструктор обнял девушку на прощание.
***
Булавин нервно вертел в руках поводок. Голова болела, несмотря на таблетки и контрастный душ. Сегодня, как назло, ни Дольф, ни Кузьмич помогать ему не хотели. Бульдог постоянно вертелся, будто само наличие поводка его оскорбляло, а инструктор застрял в больнице дольше обещанного.
Ко всему прочему добавилась еще и жара. За двадцать минут ожидания он упарился так, что возненавидел собственный галстук и пиджак. Глеб уже готов был вернуться в прохладный салон машины, когда из дверей больницы вышла девушка.
Сердце в груди екнуло и забилось быстрей. Ошибки быть не могло, это Карина.
Пока он раздумывал, криволапый бульдог изо всех сил дернул поводок и, чуть не вывихнув ему руку, ринулся в сторону девушки. Радостный собачий лай был слышен, наверняка, за несколько кварталов, и только хозяин пса остался на месте, не в силах сделать даже шаг. Очарованно смотрел, как Карина обнимает и чешет его пса, незаметно утирая слезы, как бешено радуется Дольф, облизывая руки, лицо и все, до чего может дотянуться.
- Карина, - он все-таки ее окликнул.
Получилось тихо, хрипло, словно не своим голосом, но она услышала. Волнение, страх и тоска - все разом отразилось в зеленых глазах. Еще секунда, и он бы сорвался, наплевав на собственное мнение, в котором так старательно убеждал себя все эти дни. Вот она, его женщина, похудевшая, изможденная, с заплаканными глазами, такая родная и такая... любимая...
Ноги сами понесли навстречу. Поздно. Она сбежала и в этот раз. Вначале медленно, затем все быстрее, цепляясь острыми каблучками за плитку, натыкаясь на прохожих, бежала от него и собственной несбыточной мечты. Даже секунда промедления опасна, ведь так сладок соблазн вернуться в мир, где можно засыпать и просыпаться рядом, обнимать и целовать, видеть каждый день и не надеяться на большее. Нет.
Глава 21. Никогда не говори "никогда".
Она сказала: "Пока",
Он долго смотрел ей вслед,
Для неё прошла ночь,
Для него три тысячи лет.
За это время десяток империй
Расцвёл и рухнул во мрак,
Но некоторые женятся,
А некоторые так.
