Два плюс один (СИ) - Неиванова Елена (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
" Это в ее репертуаре" — подумал и напечатал короткое сообщение, чтобы успокоить, ведь ушел не для того, чтобы поставить ее на место или выразить обиду, а просто потому что душа требовала уединения.
Присел лицом в сторону моря. Ни ветринки, абсолютно тихий вечер: слышно, как вдали сигналит машина, а в густой траве, под ногами трещат насекомые. И пусть темный горизонт скрывает очертания, Макару было важно знать, что там, впереди скалистый берег, о который монотонно покачиваясь, бъются волны. Это вносило определенные нотки спокойствия.
Убрав телефон обратно в карман, Макар закурил и стал размышлять, анализировать, в общем делать вполне себе несвойственные вещи. Это было трудно: он — человек скорее " про действия, а не про слова",но сейчас обстоятельства складывались таким образом, что неразобранные внутренние вопросы, намотавшись в клубок, нарушали внутренний порядок. Пропала четкость, мысли все чаще стали противоречивыми.
" Я чего раздражаюсь? Да, из — за того, что Ксюха сказала об этом придурке. Как его там зовут? Тимофей? Матвей? Да пофиг… Что она там сказала про связь? " — прищурился, глубоко затянувшись.- ".. Что типа мы связаны навсегда… Бред. Нах*р ему не нужен ребенок, это же очевидно. Что она от него хочет? Поддержки? Какой? Менять памперсы или помогать деньгами? " — скулы напряглись и овал лица приобрел жесткие очертания. — " Все размыто, нет никакой конкретики, как зомби твердит про связь, а как то будет выглядеть не знает, это же очевидно. Да и он ненадежный, сейчас звонит, завтра перестанет. А если нет? Если после родов у него проснется совесть…" — вновь затянулся и со злости закусил кончик сигареты. Внутри разгорелся устойчивый огонь ревности, Макар понял, что основная проблема в том, что он не хочет ни с кем её делить. Фрустрация, однако. Ситуация практически неразрешимая в данных обстоятельствах. " Если только… "- слова Мано всплыли и заиграли самым неожиданным образом, будто увидел в них второе, потаённое дно. Размашистыми движениями рисовал на песке широкие волны и ощущал, как сердце наполняется решимостью и новым смыслом. Спустя час внутреннего монолога, он осознал вдруг, что действительно ведет себя странно. Удобно, безопасно, привычно да, но он ни разу не вышел из зоны комфорта, не пренебрег собственными принципами. "А Ксюша? Да она постоянно находится в ней, в этой зоне, каждый день, оправдываясь перед окружающими, борясь с нестабильностью, с маятником в виде этого придурка, и моей неопределенностью". Стало безумно жалко эту молчаливую и терпеливую малышку. По сути, так и было. Не успела вырасти и расправить крылья, как уже кто- то здорово ударил сверху, лишая возможности летать. "Летать"? — подметил про себя. — " Почему в голову пришла эта ассоциация. Летать — быть свободной, не привязанной, не заземленной, значит, без ребенка… "
Потер напряженную переносицу двумя пальцами и постарался нарисовать в голове ближайшее будущее.
" Если все пойдет так, как есть. как это будет, в роли кого я буду встречать их с роддома? Где она будет жить? " — топнул ногой и стёр волны. На душе стало противно и липко, будто на чистую, свежевыкрашенную поверхность насыпали горсть песка. Макар посмотрел на себя со стороны. Казалось всегда, что он настоящий мужик, со своим мнением, принципами. А что сейчас? Так ли это на самом деле?
Шел обратно, словно пьяный, хотя не выпил ни капли. Мимо все также медленно проплывали стайки людей: они никуда не спешили, и явно наслаждались обществом друг друга. Купил кофе на углу, постоял, посмотрел на темное море с высоты птичьего полета. Отлегло. Словно очистилось сознание, впервые за все эти месяцы. Смял рукой теплый стаканчик и бросил в урну, двигаясь по направлению к отелю. Внезапно глазами встретился с молчаливым торгашом возле лавки сувениров и остановился. Не понял, как это произошло, и кто ниспослал эту мысль в голову, но тем не менее — она поставила жирную точку в их удивительной истории.
***
Ксюша не находила себе места, что она только не делала: постучала себе по " дурной голове", прикусила " язык без костей" и вообще — успела обвинить себя во всех смертных грехах. Дважды переодевалась в пижаму и обратно, все же порываясь дождаться Макара на балконе. На нервах стала пальцами перебирать венок и сломала две веточки, похожие на мимозу. Расплакалась — от бессилия и внутренней обиды на себя. Слезы текли просто ручьем, падая на стол и заливая солью виноградные стебельки.
Найти виноватых? Это в нашей традиции. Но кого?
Подумалось, что " если бы не ребенок, Макар вел себя иначе, не было бы столько проблем. А может виноват только Тимур? Какого черта он на "майских" повел себя так безрассудно. Или я сама, надо было делать все- таки аборт… Время шло и оно отсеивало с каждой минутой все лишнее- осталось лишь только желание увидеть Макара и сообщить, что никого в жизни она не видит рядом, кроме него.
Сердце остановилось и замерло, едва услышала шаги по крутой каменной лестнице. Тут же наспех утерла слезы салфеткой и посмотрела наверх. Макар действительно пришел.
— А вот и я, — улыбнулся вымученно и очень грустно. Будто на губах повисло чувство вины, не позволяя уголкам беззаботно подниматься вверх.
— Я ждала, — напротив, улыбнулась широко и искренне, будто ребенок, увидевший что — то незабываемое, яркое.
— Поговорим?
Кивнула, моментально насторожившись. Серые глаза искоса обвели напряжённый профиль Макара.
— Только переоденься, мне кажется с моря очень дует, — присел на диван, немного поодаль. Волновался так сильно, как в первый раз, на операции. Провел рукой по карману и положил руку на стол. Пальцы сами по себе начали перебирать жгутики виноградного веночка.
— Ой, прости, — поднял вверх сломленный стебелёк душистой травы. — Нечаянно.
— Да я тоже..- потянула пальцами из пепельницы два согнутых соцветия. — Нечаянно.
— Оба хороши, — хмыкнул и замолчал, сомкнув губы в плотную линию. — Все поломали..
— Да уж..- также поджала губы, бессознательно отзеркалив Макара.
Молчание повисло в воздухе такими крупными и весомыми каплями, что казалось, еще минута и оно рухнет на голову. На контрасте с влажным, прохладным морским воздухом, внутри Макара кипел нешуточный огонь.
— Ксюш, я говорю, оденься, — одним лишь взглядом выразил всю строгость обращения.
— Ладно, тебе принести толстовку? — обернулась.
— Нет, мне жарко. — искренне ответил, постукивая зажигалкой по столу.
Пока она переодевалась, Макар пролистал телефонный календарь, прикинул в голове суммы и вспомнил о матери. Этот штрих оказался совершенно не к месту, и смазал всю чистоту принятого решения. Но времени на раздумья не оставалось, его и так, по сути, было очень мало.
— Может завтра поговорим? — ничего не подозревая, предложила Ксения.
— Нет, сегодня, — отрезал и отложил телефон в сторону. Пуф. пуф… кровь пульсировала в груди, омывая жаром ребра.
— Хорошо, о чем? — нерешительно присела рядом. Спина прямая, руки на груди — закрылась и напряглась.
— О нас, о будущем… - низко и хрипло выдал. Вот совершенно не умел вести романтические диалоги.
— Ты обиделся из — за Тимура? Я не подумала, что тебе это неприятно будет слушать. Прости.
— Не о чем просить, и не в нем дело, — серьезным взглядом посмотрел на девушку и… не выдержав напряжения, ляпнул первое, что пришло в голову.
— Макарова, короче, ты хочешь поменять фамилию?
— Нет, зачем? — смутилась от такого неожиданного вопроса. И без того выразительные серые глаза стали похожи на совиные.
— Ну на мою, например, — улыбнулся и поймал глазами черные огромные зрачки. Зеленые глаза стали тёплыми, как морская отмель в полдень.
— Зачем мне твоя, у меня своя есть, — кивая от непонимания, начала активно жестикулировать правой рукой. — Я не понимаю твоих приколов и вообще, мы о другом гово..
Почесав подбородок, Макар коснулся кулаком щеки и оперся локтем в стол. Пауза выглядела комично и очень выразительно. Ксюша смутилась от такого прожигающего взгляда и тоже замолчала.
