Катастрофа в две полоски (СИ) - Коваль Алекс (книги хорошего качества txt, fb2) 📗

Отец неопределенно повел плечами. К столику подбежал официант с блокнотом, чтобы взять у нас заказ, а потом парнишка так же шустро удалился.

– Как сказать...  как сказать.

– Лучше прямо и без обиняков.

– Ну, если прямо, то боюсь, что отчасти в твоих проблемах на фирме виноват я, – вздохнул отец, поднимая на меня свой раздосадованный взгляд. – Наверное, мне все же надо было с тобой поделиться кое-какой информацией, сынок.

– Информацией касательно Эллы, или как ее там?

Отец удивленно вскинул брови. А я продолжил:

– Эта, бывшая начальница Леры. Главный редактор желтой газетенки, в которой Лера работала. Я в курсе, что она спелась со Славкой и знаю, что вы с ней знакомы. Пап, не пойми неправильно, но я хочу знать, что вас с этой женщиной связывало и чего от нее вообще ожидать?

Возможно, это прозвучало немного резче, чем мне бы того хотелось. А может, отец увидел в моем выражении лица какой-то намек или упрек, не знаю. Но сразу подобрался и выдал свое жесткое:

– Только не надумывай себе того, чего не было, Мир.

Я кивнул.

– Отношений у меня с этой женщиной никогда не было. Ты же знаешь, что я безумно любил и люблю твою мать. А Элла это, так… – махнул рукой отец, – назовем ее старой знакомой из прошлого.

– Старая знакомая, которая была в тебя влюблена, – сказал я, не спрашивая, а констатируя факт.

– Она так говорит, да. Но человек, который искренне любит, не будет никогда опускаться до таких низостей, как месть, Мирон. И уж тем более не будет отыгрываться на ребенке якобы любимого человека.

Наш разговор прервал снова нарисовавший у столика официант. И что, блин, за умение появляться в самый неподходящий момент?

Парень в светлом костюме поставил перед нами горячее и парочку безалкогольных коктейлей и тут же снова ретировался.

– Элла всегда хотела хорошей жизни, – продолжил отец, – и полагаю, мечтала породниться с влиятельной семьей. В свое время только глухой и слепой не знал фамилию Троицкий. Дед постарался на славу.

– А конкретнее? Откуда ты ее знаешь и что вас связывало в прошлом, если не отношения?

– Конкретнее? – ухмыльнулся отец. – Твоя бизнес-хватка даже в личной жизни впечатляет, Мир. От деда тебе досталось гораздо больше  характера, чем мне.

– Пап, давай не будем съезжать с темы.

Отец снова ухмыльнулся, сделал глоток освежающего напитка и, откашлявшись, поджал губы. Рассказывать ему явно не хотелось, но выбора у него не было. Я же сегодня был за рулем и пить не собирался, однако, похоже, для “принятия” такой истории все же пропустить пару бокалов виски не помешает.

– В общем, познакомились мы, когда я только начал продавать свои первые картины и готовился к открытию собственной галереи…

Дальше я, как говорится, навострил уши и слушал, стараясь не упустить ни одной детали. Но, собственно, ничего страшного, странного или пугающего в истории отца не было. Все соль была в том, что Элла всегда была капризной девчонкой, из богатой семьи, привыкшей получать все, чего она захочет. И эта “принцесса”, которая впоследствии оказалось амбициозной стервочкой, как-то раз попала на выставку картин отца.

Уж не знаю,  почему, но пигалица тут же запала на молодого художника. Парня двадцати восьми лет, у которого на тот момент уже была жена и маленький сын, то бишь я.

Впоследствии, каким-то чудесным образом, хотя тайной за семью печатями это не было, Элла узнала, где находится мастерская отца и записалась на курсы, которые в то время он только начинал преподавать. Поначалу она показалось отцу особой, и правда безумно увлеченной живописью, которая была готова и дневать, и ночевать с кисточкой в руках у мольберта, но  вскоре отец начал замечать интерес молодой  ученицы к себе. Ученицы, с которой у него установились достаточно открытые,  дружеские отношения, выстроилось прекрасное взаимопонимание за пару-тройку лет общения. По словам отца, они даже созванивались время от времени, когда Элла уехала за границу. Поддерживали связь. Могли часами обсуждать живопись и искусство, но никогда ни один из них не позволял себе большего. У Эллы, как казалось отцу, были к нему исключительно дружеские чувства, сам же он был по уши влюблен в жену и в принципе не рассматривал никаких других вариантов развития “отношений” с молодым дарованием, кроме как дружеских. Но однажды все поменялось.

Элла вернулась в город и, видимо, почувствовав момент, решила сделать первый решительный шаг и признаться в своих чувствах моему отцу. Молодая, дерзкая, своевольная и полагающая, что к ее ногам падет весь мир, Элла просчиталась. Натолкнулась на резкий отказ отца, обозначившего, что у него есть любимая жена, маленький сын и быть между ними ничего не может. Девушка закатила истерику и попыталась манипулировать моим отцом через своего родителя, который был хорошо знаком с моим дедом, но увы. Александр Троицкий оказался фигурой несгибаемой. На угрозы Рустама о потери наследства он не реагировал, у него и мускул на лице не дрогнул, к тому моменту он уже и сам более-менее стоял на ногах. А с поддержкой матери был просто непрошибаем.

Собственно, с той поры, не получив ответного признания в любви, Элла обозлилась и дружбе пришел конец. Милая Эллочка превратилась в ту самую людоедочку, которая потом еще не раз истериками и шантажом пыталась увести отца из семьи. Делала попытки соблазнить отца, заманить в свои “сети” и заставить его бросить мою мать, которая смотрела на все ее потуги как на блаж амбициозной девицы. Она, к слову, мама моя, о такой даме в жизни папы знала с самого начала и даже была знакома с Эллой. Что удивительно. Значит, на банкете она просто не узнала бывшую ученицу своего мужа или с женской мудростью и многолетним опытом даже внимания не обратила на захлебывающуюся ядом и завистью Эллу.

– В общем, – вздохнул отец, – чем дальше, тем сильнее у меня развивались подозрения в психическом нездоровье Эллы. Еще немного, и я начну думать, что она опасна для общества и ее стоит изолировать.

– Да, бать, угораздило же, – покачал я головой, потирая щетинистый подбородок, откидываясь на спинку стула и задумчиво покручивая в руках бокал с виски, которое все-таки, не удержавшись, заказал.

Кубики льда звякнули, и я опрокинул в себя горячительное.

К черту! Вызову сегодня такси. Мне нужно слегка ослабить поводья и переварить полученную информацию, а то чувствую, как голова пухнет.

– И не говори.

– И чем в итоге все тогда закончилось?

– А тем, что, в конце концов, я разругался с Рустамом в пух и прах. Отказ развестись с Ксенией и сойтись с выгодной, по мнению твоего деда, партией – Эллой – был воспринят им как бунт и поставил финальную точку в наших с ним взаимоотношениях. – Отец сделал глоток из своего бокала, поморщился. – Мы с твоей матерью приняли решение улететь в Испанию, и с тех пор лет так двадцать я точно ничего не слышал про Эллу. Знал, что вроде как она стала журналисткой, но меня, сам понимаешь, мало интересовала ее жизнь. Успокоилась и то хорошо.

– И как ее угораздило оказаться замешанной в этой истории?

– Прилетев весной в столицу по работе, мы с ней случайно пересеклись в аэропорту.

– И? Думаешь, всколыхнулась прошлая обида?

– Я понятия не имею, что у этой женщины в мозгу. Может, переклинило. А может быть, Слава вышел на нее и разбередил старые обиды. А та оказалась и рада отомстить за “разбитое сердце”. В общем, гадать можно бесконечно, но факт остается фактом, Мирон, она просто так не остановится. И я тебе все это рассказываю, чтобы ты знал, что с ее связями в прессе на тебя может политься такая грязь, что дед…

– Плевать, – перебил я отца, качая головой, – пускай. Честно говоря, я уже давно подумываю бросить все к чертям. Как только узнал, что у нас с Лерой будет малыш…

– Что?! – выпучил глаза отец, а я так заговорился, что и забыл, что новость о беременности Леры пока знает только узкий круг людей. А теперь вот наблюдаю, как на губах отца расплывается улыбка и глаза загораются хитрым огоньком.