Опрометчивость - Адлер Элизабет (книги онлайн без регистрации txt, fb2) 📗
– Ты прав, Боб, – медленно сказал он. – Мне нужно с кем-то поговорить, а ты мой самый близкий друг. Но в моем случае всего не выскажешь словами. Подумай о том, что я был, молодой парень, который пытался пробиться в очень грубый мир. Ты понимаешь, что я имею в виду, Боб?
Боб включил микромагнитофон в кармане своего хлопчатобумажного пиджака от Ральфа Ларена.
– Конечно, – согласился он. – Понимаю.
ГЛАВА 22
В том сезоне «Фиеста» была самой оживленной яхтой во всем Средиземноморье, она плавала от побережья к побережью, от Монте-Карло до Сен-Тропеза, оттуда в Порто-Серве на Сардинии, случалось, бросала якорь в крошечном Калви на Корсике или круто меняла курс и направлялась в Пуэрто-Банус на Марбелле. В постоянном обилии гостей, занявших все кабины, Венеция чувствовала себя захваченной в какой-то водоворот. С одной стороны, это было хорошо – у нее не оставалось времени на грустные размышления. И, несмотря на помощь двух девушек, которых пришлось нанять в Лондоне, она обычно так уставала к ночи, что уже ничто ее не привлекало, и она отправлялась спать.
В первый месяц Фитц МакБейн был на борту лишь дважды, и каждый раз только на одну ночь, он привозил с собой кучу гостей, которые наслаждались его гостеприимством. Венеция ни разу не видела его одного, поговорить с ним ей довелось вообще только раз, это было за обеденным столом, когда гости, подогретые шампанским, пригласили своего шеф-повара, чтобы высказать ей комплименты за обед. Венеция стояла перед ними раскрасневшаяся, в старых шортах, а ее огромный полосатый фартук выглядел таким жалким и грубым по сравнению с элегантными, праздными гостями в их летних, легких шелках. Фитц улыбнулся ей, когда они встретились взглядами, но она хотела только одного – удрать. А потом она наблюдала за происходящим из своего камбуза на верхней палубе, чувствуя себя Золушкой в пантомиме, которую оставили, а сами отправились на бал к Принцу. А как они громко смеялись, готовясь сойти на берег, чтобы отправиться на вечер в отель «Серве»!
Часто гости предпочитали есть в кафе на берегу залива в Калви или в маленьком ресторане в Сен-Тропезе, а потом танцевали весь вечер в какой-нибудь дикой дискотеке. Все было бы просто прекрасно, если бы у нее хватило ума так влюбиться в Моргана, а не в Фитца. Но, как любая из дочерей Дженни, могла ли она вести себя разумно? Нет никакого сомнения, Морган страшно уязвим, но его горечь была направлена против нее, а не против отца. «Я мог такое предположить, – сказал он откровенно, когда она выложила ему все о своих чувствах к Фитцу, – но я думал, все обстоит как-то иначе – он всегда любил тебя».
Она изумленно посмотрела на него, думая, что, возможно, он ее неверно понял – и тут же забыла эту реплику, к его облегчению. А потом сказала, что может быть ему только другом. «Это самая избитая фраза, – усмехнулся он криво, – но я никогда не думал, что кто-нибудь скажет ее мне».
– Может быть, это и избитая фраза, – тихо возразила она, – но именно это я и хотела сказать. Мы были добрыми друзьями с самого начала, Морган – и будет прекрасно, если так все и останется.
Сообщение, что мистер МакБейн присоединится к «Фиесте» на несколько недель, мгновенно облетело всю команду. И так нарядная яхта была заново вычищена и надраена к приезду хозяина, все латунные детали так и сверкали на солнце, и матросы, одетые в отутюженные белые шорты и рубашки, в фуражки с золотыми галунами, с нетерпением ожидали его прибытия. На судне стояла тишина – очередная недельная группа гостей должна была прибыть лишь после обеда – и Венеция с бьющимся сердцем решала, что ей надеть. Она приняла душ, вымыла и высушила на солнце свои белокурые волосы, выбрала короткую белую хлопковую юбку и просторную белую рубашку, которую не застегнула на пуговицы, а перехватила широким кожаным ремнем. С ее зимним загаром, приобретенным за время пребывания на Средиземноморье, с волосами, прядями ниспадающими на лицо, она выглядела как здоровое молодое животное. Пришла пора, твердо решила она, разглядывая себя в зеркале, настала пора действовать немножко в духе Дженни.
Медленно тянулись часы на странно тихом судне. Он опаздывает, раздраженно подумала Венеция, может быть, он вообще не приедет. О, Господи, пусть он приедет… пожалуйста. Она больше не могла этого выдержать, она должна видеть его.
Было уже шесть тридцать, когда они наконец прибыли. Венеция услышала знакомый низкий голос, а потом женский смех. Она поспешно выскочила из своей каюты и побежала по палубе, почти столкнувшись с ними на повороте. Рядом с Фитцем стояла великолепная белокурая женщина и еще с полдюжины смеющихся гостей.
– Венеция. – Оставив Олимпи, Фитц взял ее за руку. – Как дела? – Его темные глаза смотрели серьезно. – Надеюсь, тебе не приходится перерабатывать?
Венеция почувствовала, что снова вспыхнула.
О, Господи, неужто она никогда не избавится от этой детской привычки? Ее рука дрожала в его руке, и она быстро отдернула ее.
– Нет, конечно, нет. Но я ведь нахожусь здесь, чтобы работать…
– Морган сказал мне, что, по его мнению, ты слишком много работаешь и тебе нужно иметь побольше свободного времени… – прервал ее Фитц, – и я с ним в этом согласен. Ладно, позже мы обсудим это. А сегодня мы поужинаем на берегу, так что ничего готовить не надо.
У Венеции упало сердце. Он уходит с этой роскошной женщиной, предположила она.
– Хорошо, – сказала она упавшим голосом.
Олимпи с интересом наблюдала за спокойным разговором между Фитцем и хорошенькой блондинкой с фантастическими ногами. Если это соперница, ей надо знать это. Олимпи умела уловить любовную связь еще до того, как она завязывалась. А между этими двоими, чувствовала она, что-то было.
– Ты не хочешь познакомить меня со своей приятельницей, Фитц? – спросила она.
В душе Венеции вспыхнул гнев. Она не станет играть второстепенную роль только потому, что эта женщина появилась здесь, она будет бороться за то, чего хочет, так же, как это делали Индия и Дженни.
– Я шеф-повар на «Фиесте», – громко сказала она, – к вашим услугам. – И она насмешливо поклонилась, за что получила спонтанную вспышку аплодисментов от гостей, столпившихся на палубе. – Если вы захотите, чтобы вам приготовили что-то особенное, вам следует обратиться ко мне. Мое имя Венеция. Венеция Хавен.
– Хавен? – Олимпи взглянула на нее с большим интересом. – Вы имеете какое-то отношение к Дженни Хавен?
– Дженни была моей матерью.
– О, конечно, теперь я вижу очень сильное сходство. Не так ли, Фитц?
И, конечно, подумала она, это сестра Парис Хавен… Ладно. Олимпи отправилась искать свою каюту, оставив Фитца на палубе с Венецией. Нет, она не думает, что это такая уж серьезная соперница. Венеция молода и очень хорошенькая, но она не знает, как играют в такие игры. Вот если бы тут была Парис, красавица Парис…
– Что ж, Венеция, – бросил Фитц, – мы поговорим обо всем завтра. Кстати, Морган просил сообщить тебе, что он будет здесь на уик-энд.
Небрежно махнув рукой, он ушел. Венеция сердито повернулась и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, помчалась в свою каюту.
– Черт. – Она захлопнула за собой дверь и замерла в отчаянии. – Черт бы побрал его, и черт бы побрал эту женщину. Но кто же она такая? И почему она здесь?
Девушка лежала на постели не шевелясь, слушая голоса собравшихся на задней палубе. Потом она поняла, что все ушли. У нее было достаточно времени для раздумий. Настала пора действий. Сбросив одежду, она включила холодный душ, подставив теплое тело под струи ледяной воды. Освеженная, она уселась перед зеркалом и очень тщательно занялась макияжем. Начесала волосы вперед, подхватила рукой и уложила наверху, оставив с боков только несколько завитков. Так она выглядит более умудренной. Немного парфюмерии от «Блюбелл», и она готова. Сегодня она не будет выглядеть маленькой растерянной девочкой, решила она, всунув руки в рукава короткого атласного синего халата, доставшегося ей от Дженни. Взгляд в зеркало – и она убедилась, что выглядит именно так, как хотела: чуть взбитые волосы, глаза с поволокой и загадочные, длинные, гладкие загорелые ноги и легкая нагота под небрежно повязанной тканью. Портрет соблазнительницы, подумала она, вспомнив, как последний раз застала Фитца в его каюте, а сама была в старых шортах и майке. Если это сработало тогда, то наверняка должно сработать сейчас. Она чувствовала себя сейчас много лучше. Индия была права: нельзя только хныкать и терпеливо влачить свою ношу – нужно что-то делать. А пока она подождет, снова подождет…
