Первая леди - Филлипс Сьюзен Элизабет (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Нили копила гнев, желая обрушить его на негодяя, как только тот откроет дверь.
К несчастью, Мидлберг был сельской местностью. Ни городов, ни поселков, только богатые конефермы и большие поместья. Мэтт, разумеется, без трудаотыщет уединенное местечко! Она даже не удивилась, когда он свернул с бетонной дороги на гравий. Машина то и дело подпрыгивала на выбоинах. Нили схватилась за раковину, когда «Мейбл» сильно тряхнуло. Двигатель замолк.
Нили мрачно поджала губы, распрямила плечи и стала ждать, когда откроется дверь. Ждать пришлось недолго. Нили поспешно вскочила.
— Если думаешь…
Он приподнял ее, грубо прижался к губам поцелуем и вытащил из ванной.
— Прежде чем разразишься гневной тирадой, скажу, что о многом жалею. Но только не об этом. Как прикажешь говорить с тобой, если, стоит только тебе щелкнуть пальцами, тут же появляется легион охраны, чтобы вышвырнуть меня?
— Ты мог бы…
Он толкнул ее на диван и встал на колени.
— Мне хотелось сделать это в более романтической обстановке, но поскольку все началось в «Мейбл», здесь мы все и уладим. — Он сжал ее холодные ступни и начал массировать. — Мне нужно многое тебе сказать, и я хочу, чтобы ты выслушала. Хорошо?
Нили заметила, что он выглядел скорее расстроенным, чем торжествующим. Тепло его рук понемногу стало проникать сквозь заледеневшую кожу.
— У меня все равно нет выбора, не так ли?
— Именно. — Он продолжал растирать ей подъем. — Я люблю тебя, Нили Кейс. Люблю всей душой. — Он глубоко вздохнул. — Именно так. Не только сердцем, но и душой. Последнее время меня терзает ужасное ощущение, что любовь моя безответна, но это ничего не меняет. Ни моих чувств к тебе, ни того, что было, есть и будет. Даже если ты навсегда уйдешь из моей жизни, я хочу, чтобы ты знала: дни, проведенные нами вместе, навсегда останутся лучшим из всего, что у меня есть.
У Нили голова пошла кругом. Перед глазами все плыло. Но Мэтт продолжал шептать:
— Ты — воздух, которым я дышу, пища, которую ем, вода, которую пью. Ты мое убежище, моя отрада, моя святыня, мое вдохновение и моя энергия, мои устремления и мое второе "я". Ты мое счастье.
Он словно окутывал ее поэзией, молил, уговаривал, клялся.
— Стоит тебе войти — и словно солнечные лучи прорываются сквозь самые плотные тучи! До тебя я не жил по-настоящему. Думал, будто знаю, чего хочу от судьбы, но жестоко ошибался. Ты ворвалась в мое жалкое существование и навсегда его изменила. Я люблю тебя, восхищаюсь, вожделею, обожаю…
Его слова звучали в ее ушах любовными сонетами, рапсодией преданности. Этот суровый, резкий человек, старавшийся держаться подальше от прекрасного пола и всего, что с ним связано, воплощал в себе мечту любой женщины.
— Ты заставила меня по-новому увидеть мир. Ты первая, о ком я вспоминаю, просыпаясь, и последняя, кого я благословляю, засыпая. — Он отпустил ее ступни и осторожно сжал руки. — Иногда я грежу об этом. Просто сидеть и держать твою руку. И все. Только держать. Тогда я представляю, как мы вместе идем по жизни. Рука об руку. Пусть даже иногда скандалим и ругаемся. Или как сидим на диване вместе. Или… — Он слегка повысил голос, словно убеждая себя, что это непременно сбудется. — Знаю, это банально, но мне плевать… все эти кресла-качалки, о которых всегда упоминают, стоит лишь зайти разговору о счастливой старости.
Он чуть усмехнулся, желая показать, что не совсем уж сентиментальный слюнтяй.
— Понимаешь, я это вижу. Широкое крыльцо, две качалки рядом, и мы, старые и морщинистые, сидим на солнышке. — Его голос вновь смягчился. — Дети выросли, вылетели из гнезда, мы остались вдвоем, и я хочу расцеловать каждую твою морщинку и просто сидеть и качаться вместе с тобой.
В душе Нили что-то оттаяло. Захотелось петь и смеяться.
Большим пальцем Мэтт рассеянно чертил круги на ее ладони.
— Я и упоминать не стану, как это прекрасно — ложиться с тобой в постель. Знаешь, когда мы занимаемся любовью, ты издаешь совершенно поразительные звуки! И держишься за меня так, словно у тебя больше ничего не осталось, и я сразу чувствую себя неким божеством.
Нили вздрогнула.
— А когда потом мы лежим обнявшись, я с ума схожу, воображая тот день, когда смогу оставить в тебе частицу себя. Когда украду мыло и перекрою воду, чтобы остаться там… в тебе… стать тобой…
Кожа Нили горела, как обожженная. Он осторожно погладил ее нижнюю губу. Голос приобрел хрипловатые, зазывно-манящие нотки:
— Я представляю, как ты выезжаешь из дома, разговариваешь с посторонними, занимаешься делами, но только мы с тобой знаем, что я там, в тебе.
Перед глазами Нили рассыпался сноп разноцветных искр.
— И я наконец понял непередаваемую красоту слияния двух человеческих существ, потому что отныне только этого и хочу. Чтобы мы стали единым целым.
Глаза его влажно блестели. Из-под сомкнутых век Нили выкатились слезы и заскользили по щекам.
— Ты никогда не встретишь мужчину, который любил бы тебя больше, чем я! — свирепо выпалил он. — Который защищал бы тебя лучше, чем любая охрана, любая Секретная служба. Который всегда будет рядом. Что бы ни случилось. Потому что ты сделала меня другим человеком. Чище. Достойнее. И сама станешь другой. Во имя нашей любви.
Нили жалобно всхлипнула.
— И мне наплевать, что отныне придется жить со всем этим красно-сине-белым-звездно-полосатым официозом, который навеки прилип к тебе. Я даже постараюсь полюбить и его, потому что именно он создал самую лучшую на свете женщину, единственную, которую я смог полюбить.
Он замолчал и долго смотрел на нее, словно вся его энергия вдруг иссякла, оставив одни эмоции, не требующие слов.
Нили коснулась его лица, провела по влажным дорожкам на загорелых щеках, всем сердцем впитывая в себя слова Мэтта. Да. Именно об этом она мечтала, но не верила, что когда-нибудь получит.
И когда наконец обрела дар речи, смогла выговорить только:
— Не мог бы ты повторить все с самого начала? Пожалуйста!
Мэтт счастливо рассмеялся, притянул ее к себе и стал осыпать бурными ласками.
Все было так, как она воображала.
Эпилог
По мнению Мэтта, Нили никогда еще не выглядела такой красивой, как в тот январский день, когда стояла перед Капитолием, а неяркое зимнее солнце играло на ее волосах. Ветерок вздымал концы красно-бело-синего шарфа, повязанного у ворота ее шерстяного пальто, позволяя фотографам делать наиболее эффектные снимки.
Сегодня на торжество собралась вся семья. Баттон держала за руки маленьких сестричек. В свои девять она была такой же своевольной и решительной, как в детстве, и позволяла родным называть себя Баттон исключительно в узком семейном кругу. Для всего остального мира она была Трейси — таким оказался ее собственный вариант имени Беатрис.
То и дело откидывая с глаз непослушные белые пряди, она тем не менее зорко следила за Холли, четырехлетним сорванцом, особой совершенно непредсказуемой, особенно в общественных местах. С другого бока смирно стояла шестилетняя Шарлотта, воплощенное достоинство и смирение, хотя Мэтт знал: долго это не продлится. Обе девочки унаследовали его темные волосы и синие глаза матери.
Люси, старшая сестра, которую девочки обожествляли, стояла за ними в компании Бертис, Чарли и напыщенного чопорного старика, ее деда. Старшая дочь в двадцать два года успела окончить колледж, получить диплом специалиста в области социальной сферы и горела жаждой изменить мир. И хотя презрительно фыркала, стоило Мэтту завести разговор на некую животрепещущую тему, он не сомневался, придется не слишком долго ждать, прежде чем она по примеру матери пойдет в большую политику. Он никогда не думал, что будет так гордиться своими женщинами.
Взгляды его и Нили встретились, и он явственно прочел ее мысли: «Новое приключение, любимый. Ты готов?»
Готов? Да он просто сгорает от нетерпения! Позади уже множество увлекательных приключений! Восемь лет их супружеской жизни — это радость и смех, упорный груд, долгие часы работы, горячие споры и еще более жаркая любовь. Столько счастья!
