Медленное пламя (ЛП) - Эшли Кристен (читать полную версию книги .txt, .fb2) 📗

Он сглотнул.

— Когда она умерла, это разорвало его на части, — вставила женщина.

— Аделина, — прорычал Тоби, потянув меня за руку.

— Я знаю, что вы не сможете меня простить, и не собираюсь просить об этом. Я не могу просить ее…

Его голос задрожал.

— Я больше не могу просить ее простить меня, — выдавил он и на его лице отразилась мука. — Господи Иисусе, вы так похожи на нее. Точная ее копия. Она была такой… Я просто рад, что вы похожи на Дафну, и вам ничего не досталось от меня.

— Аделина, — прорычал Тоби, и Джонни издал столь же устрашающий предупреждающий звук.

Женщина, Фонда, протянула к нам руку.

— Спасибо, — сказала она, прижав ладонь к животу. — Спасибо, что позволили ему высказаться.

С этими словами меня утащили из комнаты.

— Он извинился, — рявкнул Тоби в машине.

— О, боже, — донесся голос Марго из приборной панели.

Я не позвонила Марго, когда мы отправились в обратный путь.

Это сделал Тоби.

Через динамик грузовика.

— Сказал, что обращался за помощью, — продолжил Тоби.

— Звучит… неплохо, — осторожно поделился Дэйв, поскольку Марго говорила по громкой связи, чтобы он мог все услышать.

— У него есть яйца, раз он имел смелость даже взглянуть на них, — выдавил Тоби.

— Тобиас… — начала упрекать Марго.

— Да, прости, что выбил все дерьмо из твоей мамы. Прости, что ты увидела ее всю избитую. Прости, что твоя сестра видела, как я это делал. Прости, что ты жила в нищете, ну, не знаю, по сути, всю чертову жизнь. Мне помогли. Теперь все хорошо. Не волнуйся, я не буду просить тебя простить меня. Моя мама оставила тебе деньги, и я тоже это сделаю, так что мне станет лучше, даже если я не смогу стереть воспоминания о готовом супе из банок, о хулиганах, которые были засранцами в школе, и о всем остальном дерьме, что тебе пришлось перенести из-за меня. — саркастически сказал Тоби, закончив совсем не саркастически: — Манипулятивная чушь.

Никто ничего не сказал.

Пока тишину не прервал Дэйв.

— Сынок, может, тебе лучше приехать к нам, когда вернешься в Мэтлок.

— Я отвечу, Дэвид, — раздалось бормотание Марго, а также телефонный звонок на заднем плане. — Наверное, это Элиза. Или Джонатон.

— Тоби, — позвал Дэвид. — Ты меня слышал?

— Мы должны забрать Бруклина у Дианны и Чарли, — напомнил ему Тоби.

— Если Дианна и Чарли тоже захотят приехать, им, как всегда, здесь рады, — ответил Дэйв.

— Ладно.

— Увидимся через пару часов, сынок.

— Пока, Дэйв, — сказал Тоби.

— Пока, Дэйв, — подала голос я.

— До встречи, дитя.

Тоби отключился.

Я дала ему время, затем я попросила:

— Поговори со мной.

— Я не хочу, чтобы эта хрень каким-то образом затронула Бруклина, — заявил он.

Я посмотрела в лобовое стекло.

Это было его первое требование как отца, которое он когда-либо предъявлял.

Хотя я не была уверена в своих чувствах по поводу того, что только что произошло, но в том, что это прозвучало как требование отца, я ни сколько не сомневалась.

И мне это нравилось.

— Ты взрослый человек и можешь выбирать, — продолжил он. — Я рядом с тобой, за твоей спиной, чтобы выслушать тебя, что угодно, если ты решишь принять ту оливковую ветвь, которой он и его женщина пытались ткнуть тебе в лицо. Но если ты дашь этому ублюдку шанс, ему предстоит долгий, мать его, разговор, прежде чем он даже приблизится к Бруклину, и он не увидится с тобой без меня. Она тоже.

— На данный момент у Брукса нет бабушки и дедушки, но у него есть три миллиона долларов, — осторожно заявила я.

— Тогда кто, нахрен, такие Марго и Дэйв? — потребовал Тоби.

Дерьмо.

— Я имею в виду кровную родню, а не по сердцу, — быстро исправилась я.

Тоби ничего не сказал.

Я дала ему больше времени, потом сказала:

— Люди меняются.

Тоби не ответил.

— Не он это начал, а она, — напомнила я. — Он не пытался нас остановить. Он просто…

Я сжала губы, думая о том, как закончить фразу: «он просто…».

Дафна простила бы.

Если извинения искренние, мои прекрасные королевы, сказаны от всего сердца — вы никогда не должны закрываться перед таким открытым сердцем.

— Правительственный сыр, — процедил Тоби сквозь зубы, пробиваясь через мамин голос в моей голове.

Я закрыла глаза.

— Джонни показал мне ваши фотографии в их конюшне, — сказал мне Тоби.

Я открыла глаза.

— Фотографии, где вы втроем с лошадью, — продолжил он. — Это случилось после того, как я показал ему кольцо, которое мы с Марго выбрали для тебя. Мы заключили договор, Джонни и я. Никогда больше, Адди.

Я посмотрела на него.

— О чем ты?

— В тот день с вашей мамой, когда вы были детьми. Пластиковые сандалии. Стрижки на дому.

Мне хотелось улыбнуться, потому что я вспомнила те фотографии.

И тот день.

Мы были счастливы.

— Вы с сестрой никогда больше не будете страдать, Аделина. Никогда больше, черт возьми.

О, Боже.

Мой мужчина.

— Тоби, — тихо сказала я.

— Никогда больше, Адди. Особенно от рук этого проклятого человека.

— Мы были счастливы.

— Чушь собачья.

— Теперь я миллионер, — напомнила я.

Ну… чутка.

Делал ли один миллион вас миллионером?

Я не спросила об этом Тоби.

Хотя еще не закончила говорить.

Но Тоби опередил меня.

— Ты была миллионером, когда вошла туда, Аделина. Мое кольцо, моя кровать, наш ребенок, наши деньги.

Я втянула в себя воздух.

— Но это сейчас, — сказал Тоби. — Полгода назад ты не могла позволить себе купить своему ребенку подарки на Рождество.

— Я и говорю, что сейчас я миллионер, но это не отменяет того, что я сказала на Рождество. И этому научила меня моя мама. Ты, наш ребенок, наша собака, наша кровать, и теперь… наша кошка — со мной все в порядке. Так было всегда. Все, что мне было нужно, это мама и Иззи. Потом Брукс. — Я протянула руку и обхватила его бедро. — Я всегда была богата, Тоби. Знаешь, о чем спрашивала мама, когда мы по воскресеньям устраивали себе процедуры по уходу за лицом, сидели под звездами или ели чечевицу, приготовленную по какому-нибудь ее безумному, но вкусному рецепту, смеялись и были счастливы?

— О чем она спрашивала?

— «Интересно, чем занимаются бедняки»?

Его ладонь накрыла мою руку и сжала ее.

— В этом была вся Дафна, — сказала я тихо. — А я и есть Дафна. И у меня есть Брукс и ты, Иззи, Джонни, Марго, Дэйв. Думаешь, мне может что-нибудь причинить боль? Думаешь, Дафна когда-нибудь позволяла ему по-настоящему причинить мне боль? Я выросла самой богатой девочкой в мире. И с тех пор ничего не изменилось.

— Гранит и сталь, — пробормотал он.

Я не была уверена, что поняла его.

Но все равно сказала:

— Да.

Он повел машину дальше.

Через некоторое время я перевела взгляд вперед.

Но руку не убрала.

Наступило долгое молчание.

Тоби прервал его, сказав:

— Если он или его жена сделают попытку, ты его примешь?

— Я поговорю с Иззи и Марго, а потом с тобой и приму решение.

— Хорошо, детка.

Мы снова поехали в молчании.

На этот раз его нарушила я.

— Спасибо, что поехал со мной, дорогой.

Он крепко сжал мою руку.

— Заткнись, Леденец.

Я смотрела в лобовое стекло.

И улыбнулась.

Тоби

Две недели и один день спустя…

Женщины сидели, сбившись в кучку: две белокурые головы, которые могли отличить только их любимые мужчины, голова со стильной черной прической и голова, покрытая шелковым платком.

Мужчины не сидели.

Все они стояли в ряд, прислонившись плечами к стене и скрестив руки на груди.

Джонни, Дэйв, Тоби и Чарли.

Брукс был снаружи с шестнадцатилетней девушкой по имени Лорен, в которую он влюбился, когда время от времени проводил с ней эти последние три месяца.