Леди, будьте паинькой - Филлипс Сьюзен Элизабет (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
Эмма рассматривала спутанные чернильные локоны, струйки воды, струившиеся по невероятно красивому, загорелому лицу, темные густые ресницы и горящие глаза.
— Прости, что до меня дошло слишком поздно, но когда я что-то делал вовремя? Главное, что я все-таки понял! Понял все!
Он испытующе взглянул на нее.
— Я знаю, что слишком многого прошу. Мысль о том, чтобы провести всю жизнь с одним человеком, да еще таким легкомысленным, как я, кого хочешь испугает, но стойкости и мужества тебе не занимать, и ты все вынесешь, если поставишь себе цель сделать из меня человека. — Он осекся и нерешительно добавил: — Ведь правда?
Но Эмма, слишком ошеломленная, чтобы ответить, молчала. Ничуть не обескураженный этим, Кенни не собирался сдаваться.
— Понимаю, что никогда не значил для тебя столько, сколько твоя школа, но разве школа даст тебе то, что сумею я? Поцеловать тебя, погулять у подножия гор, заставить тебя смеяться и сердиться. — Голос его смягчился, стал чуть гортанным. — Зато я это могу, Эмма, и не: только это. Дай мне шанс.
Несмотря на то что вода была прохладной, Эмме становилось все жарче. Почему она не вспомнила, что у Кенни все не как у людей? Именно это милое свойство делало его одновременно таким невыносимым и таким притягательным.
Тяжелые туфли для гольфа тянули его на дно, но Кенни продолжал говорить, напряженно, отчаянно, страстно:
— Мы поженились, родная. Пусть в дешевой показушной часовне, но для меня произнесенные обеты не стали от этого пустыми словами. Если ты считаешь, что все было не всерьез, можем обвенчаться здесь, в Уайнете, или полететь в Англию. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Мы связаны друг с другом, навсегда и навеки.
Связаны. Этот человек связан с ней.
— Я знаю, что для тебя эта школа. Может… может, просто купить ее? Я мог бы взять кредит, продать кое-что, включая ранчо, но это все пустяки, лишь бы ты была счастлива.
Эти слова буквально ее подкосили. Он готов продать ранчо, чтобы купить «Святую Гертруду»! Невообразимо… но сердце ее тревожно подпрыгнуло. А тоска в его глазах… нет, ей этого не вынести.
— Ты второй раз бросаешь меня в бассейн, — хрипло сказала Эмма.
— Но ты хотела уйти навсегда, — растерялся он, — и мне ничего умнее в голову не пришло.
— Чем швырнуть меня в воду?
Кенни кивнул с трогательным выражением тревоги и упрямства.
— Пришлось.
Только Кенни Тревелер, главный террорист Уайнета, штат Техас, способен убеждать любимую женщину подобными методами.
— Прекрасно! Тебе все-таки удалось испортить мои любимые босоножки.
Кенни на мгновение застыл, но тут же мягко пообещал:
— Я куплю тебе сотню новых.
О нет, так легко он не отделается! Особенно после того, что ей устроил!
— Это не важно. Главное, что я любила эти босоножки. Итальянские. А кроме того, ты тонешь.
Взгляд Кенни по-прежнему оставался настороженным.
— Ты что-то хочешь сказать?
— Разумеется. Но предпочитаю сделать это на суше.
Подумав, Кенни со вздохом помотал головой.
— Я сделаю для тебя что угодно, но выпущу отсюда, только когда мы все выясним. Ты еще слишком злишься на меня и можешь слинять.
— Но ты тонешь, — повторила она. — Туфли намокли.
— Об этом не волнуйся.
Эмма начала уставать, но прилагала огромные усилия, чтобы держаться на воде.
— Прекрасно. Во-первых, ранчо не продается. А во-вторых…
— А как насчет «Святой Гертруды»?
Эмме показалось, что она различила в его голосе нотки надежды.
— Теперь все это осталось позади.
— Но ты любишь эти развалины, солнышко. Может, я сумею найти способ достать деньги. Сезон в самом разгаре, и некоторые жирные кошельки так и просят, чтобы их выпотрошили. Кроме того, на мою долю наверняка придется пара крупных выигрышей.
Эмма почувствовала, что невольно подпадает под его неотразимое обаяние. Ну нет! Она не сдастся, пока не расставит все на свои места.
— Я не допущу, чтобы ты остался нищим лишь потому, что я беспокоюсь о «Святой Гертруде», хотя признательна тебе за предложение. Уверена, если хорошенько подумать, я найду выход.
Кенни незамедлительно навострил уши.
— Я наконец поняла, что не смогу посвятить школе всю свою жизнь, хотя обязана думать о девочках. Это, как я уже сказала, пункт первый. Перехожу ко второму. Тебе придется смириться с тем, что твоя жена относится к разряду трудоголиков. Я ни за что не брошу свою профессию.
Кенни нахмурился.
— Сможешь ли ты хотя бы на время прерваться… или оставить ее, чтобы родить мне детей?
Эмма едва удерживалась, чтобы не броситься в его объятия.
— Разумеется.
— В таком случае у меня нет возражений.
Эмма понимала, что позволяет ему слишком легко отделаться, но видение малышей с фиолетовыми глазками так заворожило ее, что она едва держала себя в руках.
— Пункт третий… — Эмма откашлялась. — Это очень важно, поэтому, умоляю, слушай внимательно. Если когда-нибудь… в любую минуту, мне придет на ум публично защитить тебя, я так и сделаю, понятно?
Кенни с недоумением кивнул.
— Только, пожалуйста, никого не придуши при этом.
Нет, нужно придумать что-то потруднее. Чтобы он почти наверняка не согласился. Хоть что-то, чтобы отомстить этому гуляке и повесе за все ее терзания.
И тут она неожиданно сообразила, что делать.
— Пойдем, Кенни. Нам нужно где-то сесть и поговорить.
Направляясь к бортику бассейна, она с удовольствием отметила, как официально звучит ее голос, но тут Кенни поймал ее за щиколотку, потянул к себе, и Эмма с разочарованием увидела, что он весело улыбается.
— Все-таки намерена получить свой фунт плоти?
Она, в свою очередь, не смогла сдержать усмешку.
— Это были мои любимые босоножки.
Его улыбка окутала ее сверкающим покрывалом, а во взгляде было столько любви, что сердце ее окончательно растаяло. Но Кенни, мгновенно став серьезным, прошептал:
— Я люблю тебя, милая леди Эмма. Ты ведь знаешь это? Пожалуйста, скажи, что знаешь!
Эмма как зачарованная кивнула.
— Тогда скажи, что и ты меня любишь.
Она снова кивнула, и он почти бросился к ней и, застонав, сжал ее подбородок.
— Я столько глупостей наделал. Прости!
Он обвел пальцем контуры ее лица и, словно умирающий от жажды, припал к губам поцелуем.
Этот поцелуй стал обещанием человека, который не так легко раздавал обещания. Клятвой, соединившей их навеки, и Эмма без слов понимала, что Кенни в эту минуту вручает ей себя. Сейчас она ясно видела их будущее, детей, чувствовала нежность и страсть мужа. Ей предлагалось все, о чем она только мечтала, но давно отчаялась воплотить в жизнь.
Они наконец разъединились, чтобы глотнуть воздуха.
— Сначала он едва не топит ее, — насмешливо протянула Шелби, — потом душит поцелуями. Странная манера обращаться с женщинами, не находишь, Кенни?
Оба виновато подняли глаза и увидели, что остальные, в том числе Бодины, столпились у бассейна.
— По крайней мере он не избивал ее, — сварливо напомнила Тори.
Декс обнял ее за плечи и засмеялся.
Кенни взирал на них со смесью раздражения и снисходительной любви, и Эмма поняла, что испытывает то же самое. Да, они вечно суют нос куда не просят, но добры и искренни. Что же, она всегда хотела иметь семью, и, кажется, ее желание исполнилось.
— Не слишком большая наглость с моей стороны попросить оставить нас в покое? Неужели в этом доме невозможно спокойно поговорить с собственной женой? — осведомился Кенни.
— Не пойдет, — отозвалась Тори. — Если мы уйдем, ты снова все испохабишь.
Эмма решила, что настала пора вмешаться.
— Довольно, Тори, — строго велела она и, нехотя оторвавшись от мужа, подплыла к лестнице.
— Я всего лишь имею в виду ваши личные интересы, леди Эмма, — заверила Тори.
— Вовсе нет. Ты просто находишь удовольствие в том, чтобы дразнить брата.
Кенни вышел из бассейна вслед за женой, и Эмма метнула на него предостерегающий взгляд, напоминая об их соглашении. И только потом произнесла коронную речь:
