Ориентирование (ЛП) - Станич К.М. (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗
— Мои извинения, сэр.
Хотя в голосе Рейнджера не слышится особого сожаления. О нет. Я имею в виду, что мой отец, который застал нас покрытыми глазурью и спящими голыми на кухонном полу, будет вечно преследовать меня в воспоминаниях, так что мне немного жаль из-за этого, но Рейнджер не стыдится.
Папа усмехается, усаживаясь за длинный стол для завтрака у входа в ресторан. Мы забронировали столик на это утро. Нам пришлось это сделать: нас здесь будет шестнадцать человек, чтобы поесть.
Мы сидим снаружи, в каменном патио с видом на горы, прохладное утро разбито ярким солнечным светом, который затеняет нас массивными зонтиками. Я сажусь во главе стола рядом с Черчем, мой папа слева от меня, остальные парни рассаживаются веером по обе стороны.
Мы ждём семью Черча, а также мою маму с её плюс один. Все остальные прилетят немного позже на репетицию в церкви, а затем на ужин у нас дома. Я в ужасе представляю, что произойдёт, когда другие семьи узнают об обручение.
Я только надеюсь, что никто не устроит сцену.
Монтегю появляются вскоре после того, как мы получаем напитки, и мы с Черчем поднимаемся на ноги.
— Мой малыш! — Элизабет визжит, на голове у неё большая белая шляпа с обвисшими полями. Она выглядит так, словно её место здесь, в этом шикарном горном городке, её хлопчатобумажное платье развевается на ветру, когда она бросается вперёд и заключает Черча в объятия. Она покрывает поцелуями с яркой помадой обе его щеки, прежде чем повернуться ко мне. — Моя будущая невестка, — она прижимает меня к своей груди и обнимает так, что у меня перехватывает дыхание.
Папа тоже поднялся на ноги, кашляя, чтобы прочистить горло. Он одаривает Дэвида Монтегю одним из этих странных мужских кивков, прежде чем протянуть руку для рукопожатия.
— О, не делай глупостей, — со смехом говорит Дэвид, обходя стол, чтобы заключить моего папу в объятия. Багровый румянец на его лице не становится лучше; он свирепо смотрит на меня через плечо Дэвида. — Теперь мы все одна семья. Мальчики!
Дэвид и Элизабет по очереди обнимают каждого из моих парней, прежде чем орда сестёр Черч появится из-за угла. У них у всех сумки с покупками, все разодеты в пух и прах. Они набрасываются на младшего брата, душат его до смерти, прежде чем переключить внимание на меня.
— Черчи такой счастливчик, — говорит Жизель, младшая сестра Черча, держа меня на расстоянии вытянутой руки и изучая. Сегодня я принарядилась, отбросила образ Чака Микропениса в пользу того, что я считаю своим костюмом Шарлотты Карсон-Монтегю. Я выгляжу чертовски сексуальной, утончённой и как будто действительно могу принадлежать кому-то такому потрясающему, как Черч.
— Это мне повезло, — говорю я, и все его сестры замолкают, прежде чем разразиться смехом.
— Девочки, садитесь, садитесь, — Элизабет усаживает их на места, а затем занимает место Рейнджера справа от Черча. Рейнджер лишь закатывает глаза, но не может сдержать улыбку, которая появляется на его губах. Прошлой ночью, когда до меня дошло, что мы — это всё, что на самом деле есть у Рейнджера, это заставило меня осознать, как нам всем чертовски повезло. Мы не только вступаем в нашу собственную большую, счастливую семью, но и у нас есть люди. Люди Черча, мои люди.
Я собираюсь сесть обратно, когда замечаю, что моя мама и Йен Дэйв входят из задних дверей ресторана.
— Шарлотта! — кричит она, восторженно махая рукой и направляясь к нам. Папа встаёт и предлагает свой стул, одаривая Мику взглядом, который ясно говорит: подвинься, сынок.
Что Мика и делает, отодвигаясь в самый конец, чтобы уступить маминому кавалеру освободившееся место.
— Ты сделала это.
Я с трудом могу признаться, как рада видеть её здесь. Большую часть моей жизни моя мама была ненадёжной, постоянным источником стресса и разочарований для меня. Я рада видеть, что она выглядит такой сияющей, лучше, чем за последние годы. Мистер Дэйв неловко стоит прямо за ней, сцепив руки перед собой.
В прошлом моя мама встречалась с несколькими серьёзными подонками. Но этот парень? У него не только постоянная (и, по общему признанию, довольно крутая) работа в оперативной группе ФБР, которая занимается культами, но он также подстрелил Селену, когда она была так близка к тому, чтобы перерезать мне горло. По-моему, с этим парнем всё в порядке.
— Я сделала это, — соглашается она, позволяя папе пододвинуть её стул. Он неохотно отодвигается, чтобы Йен сел рядом с ней, но наш бывший переодетый библиотекарь только качает головой.
— Вы — родители. Сядьте вместе, пожалуйста, — Йен садится на один из стульев в дальнем конце, рядом с одной из сестёр Черча. Он кажется немного менее хмурым и ворчливым, чем был, когда работал библиотекарем; я была убеждена, что он был одним из моих преследователей. Никогда не суди о книге по обложке, а? Если только на нём не изображены два чувака, один из которых держит другого за подбородок, пока они смотрят друг другу в глаза. Посудите сами: это любовь парней, и она обещает быть жаркой. Я бросаю взгляд на Тобиаса через весь стол, и он приподнимает бровь, глядя на меня.
— Разве это не чудесно? — спрашивает Элизабет, глядя мимо моих родителей на открывающийся за ними вид. Это великолепно, я признаю, и я не самый большой любитель пейзажей или чего-то ещё. Вершины, долины, леса, далёкое мерцание кампуса Борнстеда вдалеке.
Спенсер, сосущий соломинку и строящий мне глазки, пока папа не смотрит.
— Я так счастлива быть здесь, — говорит мама, улыбаясь мне и протягивая руку, чтобы взять меня за руку. Она немного пожимает её, а затем переводит взгляд на меню, немного смущаясь ценами. Я признаю, что это место немного шикарнее, чем то, к которому привыкла моя семья.
— Не беспокойтесь о счёте: мы его оплатим, — предлагает Элизабет, но папа упрямо вздёргивает подбородок.
— Вы заплатили за всю свадьбу; я хотел бы внести свой вклад. Я позабочусь о счёте.
Элизабет отмахивается от него, и папа сердится.
— Чепуха. У нас много денег. Позвольте нам заплатить. Мы рады это сделать, — она смотрит на меня и улыбается, когда Черч испускает лёгкий вздох любимого раздражения. Он любит свою семью, вплоть до их причуд и их своеобразие. — Ты взволнована, Шарлотта? Вы с моим крошкой Черчи не только обрели романтику, но и собираетесь приобщиться к древнему, утраченному искусству многомужества.
Йен захлёбывается водой, а моя мама в ответ растерянно моргает и слегка склоняет голову набок. Мика едва сдерживает смех, и я отчаянно желаю, чтобы разбрасывание еды по столу в модном ресторане не вызывало неодобрения в приличном обществе.
— Много… что? — спрашивает мама, и теперь моя очередь кашлять и давиться своим кофе со льдом. Черч предлагает салфетку, и я беру её, игнорируя сочувственный взгляд Тобиаса и озадаченную полуулыбку Спенсера. Глаза Рейнджера прищурены и смотрят на Элизабет, но он не может скрыть ни малейшего намёка на ухмылку, появляющуюся на его красивых губах.
— Многомужество. Это когда одна женщина выходит замуж за нескольких мужчин, — Элизабет подзывает официантку и делает заказ на мимозы для всех присутствующих. Официантка открывает рот, чтобы попросить документы, но, поймав взгляд матриарха Монтегю, поспешно уходит выполнять её просьбу. По крайней мере, я знаю, что Монтегю оставляют хорошие чаевые. Однажды, после ужина в Натмеге, они оставили чаевые в тысячу долларов, и наша официантка заплакала. — Поскольку Шарлотта выходит замуж за всех пятерых мальчиков…
— Всех пятерых? — спрашивает мама, потрясённо глядя на меня. — В самом деле? Как? Разве это не незаконно?
Ах, Элоиза.
— Да, незаконно. Просто… У нас с Черчем всё законно, и мы проводим церемонию обручения на заднем дворе после церемонии в церкви. Я надеюсь, вы с Йеном сможете прийти, — я играю с соломинкой, ожидая услышать её реакцию.
Она просто смотрит на меня с минуту, как будто понятия не имеет, что со всем этим делать.
— О, что ж, я полагаю, если вы все согласны…
