Как я босса похитила (СИ) - Майер Жасмин (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Не могу я тебя выпустить. Дверь заперта на ключ.
— Так открой.
И тут до него дошло:
— Подожди, так ты вчера не только мою одежду, ты и ключ от квартиры тоже выбросила?
— Нет, ключи я в канализацию спустила.
— А ты идейная, — вздохнул Воронцов. — Хоть зачем это все? Чего добивалась? Денег надо дать?
Работу она хотела вернуть, но вчера эта идея казалась правильной. А сегодня уже нет. Ничего она этим похищением не добьется, потому что как работать с человеком, у которого такой идеальный член, Оля не представляла.
— Хотела узнать, какой ты человек, Воронцов, — тихо сказала Оля. — Знаешь, сколько разговоров о тебе было, когда только узнали, что «Пламя» твоим станет? Так ждали тебя, так готовились к открытию. Еще и ремонт этот, — Оля вздохнула и провела руками по пятнам краски на одежде. — А ты… Скольких вчера уволил, хоть помнишь?
Прищурил стальные глаза.
— Так ты из клуба. Из кодлы работников, которые на Иваныча впахивали… Пригрел на груди змей. Поверил бывшему ди?ректору, что коллектив добренький, слаженный, ни в коем случае не меняй, говорит. Тьфу какой коллектив! Осиное, блять, гнездо разворошил.
Значит, бывший ди?ректор после того, как клуб проиграл за долги, просил за них у Воронцова. Предсказуемо, если честно.
Иваныч хоть и заядлым картежником был, но широкой души человек. Пил, пропивал целые состояния, но людей никогда с грязью не смешивал. И уж точно не позволил бы себе, как Воронцов уволить лучшего работника нескольких лет кряду вот так, не оборачиваясь и не удостаивая даже взгляда.
Впрочем, это Иваныч Олю никогда бы не уволил. А Воронцову она кто? Никто.
— Что ты несешь, Воронцов? Кровь совсем уже от мозга отлила?
— Имя! — потребовал он. — Быстро назвала свое имя.
— Да иди ты в задницу!
— А я там уже был, помнишь? — протянул он с довольной улыбкой. — Вчера был. Где-то тут поблизости должно валяться детское масло, которое и помогло мне проскользнуть так глубоко, что аж дыхание сперло. А уж как ты от этого извивалась…
А все-таки хорошая идея была с коробкой!
Щеки у Оли вспыхнули так, что аж жарко стало. Не увидит этот гад, как ей стыдно за вчерашнее. Ни за что на свете!
— Можем повторить, если тебе так понравилось, — продолжал Воронцов с наглой усмешкой. — Правда, у меня презервативов не осталось, но может, у тебя найдутся? Девочка вроде взрослая. Не верю я в твою историю со слесарем и выброшенной в окно одеждой. Меня ты хотела, ненасытная похитительница. Так бы сразу и сказала. Давай оторвемся на прощание и потом я уйду. Обещаю не преследовать. И эту бурду с похищением тоже забуду.
Оля облизнула губы под коробкой.
— Хорошо тебе со мной было? — прошептала она.
— Очень, Хлопушка, — хмыкнул он, и Оля вспомнила, что именно это поперек коробки на ее голове и написано.
Издевается, значит.
— Повторить хочешь, Воронцов?
— Очень.
— А силенок-то хватит?
— Если потом еще и накормишь, то хватит.
— Накормить? А не могу я тебя накормить! Я теперь безработная, мне каждую копейку беречь надо!
С этими словами она вылетела из спальни, громко хлопнув дверью.
Глава 7. Мечта любого мужчины
Итак, Хлопушка Овсяная, она же Рыцарь Незабываемого Траха все-таки из клубных. Неудивительно, учитывая обстоятельства вечера и то, где он ее подцепил.
Воронцов до последнего надеялся, что ошибается, и что раз он принял ее вчера за местную шлюху, то ею она и окажется. А она оказалась из работников. Близко, но не горячо.
Горячо было вчера, между вторым и пятым разом. А сегодня утром все так же, как и обычно, когда просыпаешься в чужой постели, где тебе не место. Воронцов скользнул взглядом по чужой невзрачной спальне: кроме кровати, в глубине платяной шкаф и одна тумбочка рядом с кроватью. Никаких фотографий, как будто их убрали, чтобы он не узнал ее лица, или других приметных вещей. Может быть, их здесь и не было. Вчера он не особо интересовался интерьером.
А может быть, квартира и вовсе была съемной, и этот факт нельзя было исключать, учитывая возможный сговор в коллективе ради его похищения.
Вид из окна тоже ни о чем ему не говорил. Другая девятиэтажка, каких бесчисленное множество во всех районах города, никак не помогала уточнить место его похищения.
Подумать только. Иваныч столько трындел о том, какой у него замечательный персонал в клубе, только это как раз предсказуемо. Что ему еще оставалось? Только нахваливать, заливать и заговаривать зубы. И уломал же, хотя Воронцов в ту покерную игру ставку на ночной клуб принимать не хотел. Слишком серьезная ставка, да и собственного ресторана ему хватало выше крыши.
Первые годы, пока он раскручивал дело, так и вовсе были самыми тяжелыми. Прибавьте к этому еще и постоянный молчаливый укор в глазах Ларисы Петровны… Разумеется, она и слова ему кривого не сказала. Никогда не обвиняла, что мог бы и больше времени им уделять. Не женой ведь ему была, чтобы скандалы закатывать.
А вот потом… Когда дело сдвинулось с мертвой точки, а боль в груди поутихла, вот тогда Воронцов и стал возвращаться домой все позже. Отделывался смс-ками, мол, буду поздно, звонить не рисковал, чтобы Даника не разбудить. Вчера, пока ехал на такси к Хлопушке, примерно то же и накатал.
И чем больше врал, тем противнее было возвращаться под утро, пусть и не к жене, а теще. Все равно тошно.
Когда Воронцов возвращался домой, Даня еще спал, а когда уходил, Даня только просыпался.
Сын рос. Очень быстро. И тошнота только усиливалась от мысли, что рос без него. Хотя вот же он, его отец, рядом, верно? Ради сына это все и затевалось, разве нет? Только голос совести деньгами было не заглушить. Воронцов пытался. Не помогло.
Сам все прекрасно знал: и каким отцом паршивым был, и что мужем тоже был так себе, пусть и недолго, но знать самому одно, а вот от посторонних такое выслушивать не собирался. И когда Снежана ляпнула, что сегодня она ему в постели спуску не даст, ведь домой-то ему торопиться не к кому, он и сам удивился, когда сказал, как отрезал:
— Пошла вон.
— Леша? — нахмурилась Снежная Королева. — Ты чего?
А чего он, действительно? Сколько он ее добивался? Деньгами и подарками осыпал. А зачем? Вот зачем, думал Воронцов, глядя на цветочки на обоях, вот зачем это все было? Матерью Даниле Снежана не станет. Ни за что. Он сам ее и близко к ребенку не подпустит.
Тогда зачем ему эта женщина в любовницах?
Статус. Проклятый статус. Все дело в нем.
Для этого и ставку на клуб у Иваныча все-таки принял. Чем выше статус, тем больше денег. Больше денег — больше защиты, спокойствия. Хотелось ведь дать сыну только лучшее, для этого и работал. Хватило ему первых полугода, пока жили впроголодь.
Денег у студента Воронцова было мало, и все уходили на лекарства для Маруси.
Казалось, будь денег больше, смогли бы вытащить ее из цепких лап болезни. Врач в ту ночь, как чувствовал, сказал, что нет, шансов не было, ни за какие деньги мира. Хотел, наверное, его успокоить, нищего студента с трехмесячным сыном на руках.
Но Воронцов эти слова воспринял иначе. Поселилось в груди плохое предчувствие, что если, не дай Бог, что случится с Даней, то на этот раз он должен быть во всеоружии. И прежде всего, — это деньги. Много денег.
Теща была только рада помочь. Заботы о Дане отвлекали ее хоть как-то от безграничного горя.
Находиться дома Воронцову было тяжело. Сложно. Из той съемной однушки Воронцов съехал при первой возможности, а потом пошел, пополз, полез все выше, по головам, двадцать четыре часа в сутки. Так и удалось забыться. Воронцову сын напоминал Машу. Слишком сильно. Даня был вылитой материнской копией, как будто вложила в сына всю себя, а потом от нее самой ничего не осталось.
Рядом постоянно были какие-то женщины. Принимали его за холостяка. Никому не говорил, что на самом деле вдовец. Никаких баб домой не водил, и с Даней ни разу никого не знакомил, боже упаси.
