Нити судьбы (ЛП) - Калмз Мэри (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Мужчина медленно повернулся, и высокомерная улыбка сползла с его лица, когда он увидел Элая и Чинга, надвигающихся на него с оружием в руках. Судя по его реакции, он готовился встретиться с охранниками, а не с федеральными маршалами.
— Я не сделал ничего плохого, — заверил он их.
— Посмотрим, — ответил Чинг, убирая пистолет в кобуру и вытаскивая пластиковые наручники из кармана брюк, пока Элай прикрывал его.
Однако парень больше не смотрел на Элая, внезапно он задрожал, уставившись на Беккера, направившего на него пистолет.
— Бенджамин Джеймс, — обратился к нему Беккер, когда Чинг поставил парня на колени и крепко стянул ему руки за спиной. — Продолжаешь с того места, где остановился Рего? Сутенерствуешь несовершеннолетних девушек?
Его дрожь перешла в тряску, но мне было уже плевать. Я сосредоточил свое внимание на Вэнь, которая рыдала, крепко вцепившись в меня. Приподняв ее голову, я заглянул ей в лицо.
— Что случилось, милая? Где твоя сестра?
— Хань, — выдохнула девочка, — она очень сильно пострадала. Этот человек… ей было очень больно, когда он… когда… Миро!
Затем, разразившись рыданиями, она растворилась в моих объятиях. Я поднял ее и уложил на больничную кровать, на которой сидел перед этим. Она весила всего ничего, лишь бледное подобие себя прежней, и я завернул ее в одеяло, которое Айра, подняв с пола, протянул мне. Поборов желание пойти и выбить дерьмо из Джеймса, я заставил себя остаться и быть поддержкой для Вэнь, позволив ей опереться на меня и уткнуться в грудь.
— Мы должны увидеться с Хань, хорошо? — взмолилась она.
— Конечно, дорогая.
— Ты ведь не позволишь им снова забрать нас, правда?
— Нет, ты же знаешь, что нет.
Она кивнула.
— Да, знаю. Я просила миссис Каллен, чтобы она разрешила позвонить тебе, но она отказала. Я говорила ей, что мы не ходим в школу, но она сказала, что для китайских девочек пропустить учебу не так уж и страшно, потому что я все равно стану горничной.
Желудок свело, и меня охватил гнев, но голос оставался спокойным, решительным и убедительным ради дрожащей девочки.
— Ты станешь врачом, как твой отец.
Она подняла голову и посмотрела на меня затравленным взглядом.
— Смогу ли я стать врачом после того, что сделали эти люди?
Блядь.
— Абсолютно, — заверил я, сохраняя уверенность в голосе и снова прижал ее голову к своей груди.
Взглянув на Элая, я заметил, как он с трудом сглотнул, как была напряжена его челюсть, и понял, что он на волосок от того, чтобы разорвать Джеймса на части.
— О, не волнуйтесь, ребята, — с мрачной уверенностью заверил Чинг, и на его лице мелькнула ледяная усмешка, самая страшная из всех, что я когда-либо у него видел. — Тюрьма станет для него потрясающим местом, я позабочусь об этом. — Я вспомнил, что некоторые члены семьи Дорси и Чинга тоже отбывали срок. — Никому не нравятся парни, которые обижают маленьких девочек.
Я часто слышал об этом, но не думал, что это правда, пока не начал сажать людей в тюрьму, зарабатывая этим себе на жизнь. Без сомнения это утверждение являлось правдивым. Даже у самых жутких заключенных с пожизненным сроком имелись дочери.
— Отведи меня к Хань, — обратился я к четырнадцатилетней девочке, которую держал в объятиях. — Пойдем навестим твою сестренку.
Это была одна из самых долгих прогулок в моей жизни.
БОЛЬШИНСТВО ЛЮДЕЙ, если их спросить, вероятно, думают, что число свидетелей, ежегодно входящих в WITSEC, исчисляется тысячами, но на самом деле оно намного меньше. Начиная с 1970-х годов, когда защита свидетелей стала программой, и до сегодняшнего дня это число колеблется где-то между десятью и одиннадцатью тысячами, в зависимости от того, к какому отчету вы обращались или кого спрашивали. Значительная часть из них были женаты или имели любимого человека, у кое-кого оказывались семьи, а некоторые являлись несовершеннолетними.
Поскольку дети, ставшие свидетелями преступления — как правило, смерти одного или обоих родителей, — не могли быть переданы родственникам, если те тоже не поступали в WITSEC, большинство из них отправлялись в приемную семью. В настоящее время в Чикаго насчитывалось сто двенадцать несовершеннолетних, помещенных в Департамент по правам детей и семьи, и хотя это агентство отвечало за них, существовала оговорка, что вместе с их социальным работником за ними наблюдал связной из офиса маршалов. Таким образом, в то время как ДПДС боролась с теми же самыми проблемами, что и каждое правительственное агентство — прискорбная нехватка финансирования, хроническая нехватка персонала и широко распространенная ненадежность отчетности, — предполагалось, что для детей в WITSEC все будет иначе, потому что у них имелся кто-то из офиса маршалов, защищающий их. К сожалению, они забили на Вэнь и Хань Ли, чьи родители, доктор Герман Ли и его жена Джиа, оказались убиты во время вторжения в дом в Джексонвилле, штат Флорида.
Произошедшее было ошибкой. Гил «Поршень» Бейкер, глава местной группировки по производству метамфетамина, имевший связи с огромной бандой байкеров во Флориде, считал, что убивает конкурента, в то время как на деле убил одаренного кардиолога. Под метамфетаминовыми парами в темноте он перепутал номера домов, первым выстрелом убив доктора, а затем и его жену, бросившуюся вниз по лестнице вслед за доктором Ли. Девочки видели все это со второго этажа и побежали в свою комнату, заперли дверь, а затем вылезли в окно на крышу, прихватив мобильные телефоны, прежде чем Бейкер даже понял, что натворил. Полиция Джексонвилла поймала его до того, как он успел выехать с подъездной дорожки.
Бейкер остался бы крепким орешком и не сдал байкерский клуб, но под угрозой смертельной инъекции за убийство четы Ли он отвернулся от всех, кого когда-либо называл друзьями. Это был длительный и трудный процесс — ликвидация банды, которая оказалась связана с картелем, занимавшимся проституцией, наркотиками и оружием. И поскольку процесс был открытым, банда Бейкера знала все о Хань и Вэнь, поэтому они были помещены под охрану до завершения судебного процесса — до которого оставались еще годы — или до смерти Бейкера. А поскольку Бейкер находился в добром здравии и фактически назначил награду за каждую девушку, WITSEC стал их единственным вариантом. Пять месяцев назад их привезли в Чикаго. Мы с Яном оформили документы на прием и отвели их наверх, в отдел опеки, которым руководила Себрета Каллен и который курировал новый заместитель Даррен Миллс.
Обычно это представляло собой бюрократическую волокиту. Как правило, сам процесс оказывался длительным, и на все требовалось время — когда расследованию подвергалось должностное лицо или целый отдел, то это происходило со скоростью таяния ледника. Данный случай отличался тем, что управление столкнулось с пиар-кошмаром библейских масштабов, который мог бы реально навредить Северному округу. Такой удар разнес бы в пух и прах репутацию маршалов к чертям собачьим. Но важнее всего было то, что речь шла о несовершеннолетних детях. Кейдж был так взбешен, что даже не кричал, а это являлось очень, очень плохим знаком, предвещающим, что вот-вот покатятся головы.
С подобной проблемой мы сталкивались впервые, потому что Миллс назначил Каллен на эту должность после того, как Морин Прескотт ушла в отставку, и не был обязан пояснять свой выбор Кейджу. Из-за этого, а также того, что Кейдж оказался загружен всем остальным, он не совался в WITSEC.
Я пошел с Кейджем, чтобы встретиться с Каллен, поскольку именно я ему и позвонил. Он ворвался к ней в офис в четыре часа дня как гнев Божий.
Кейдж быстро дал указания своей команде и бухгалтерам — потому что если люди не следили за детьми, то наверняка существовали и финансовые проблемы, — затем социальным работникам из ДПДС, которые знали, что искать, и, конечно же, Прескотт, которая работала на Кейджа на протяжении многих лет до того, как уйти на пенсию, но все еще появлялась, когда была нужна. Также Кейдж привел четверых парней из Службы судебной безопасности, которые разместились по офису, поэтому, когда он велел всем встать и следовать в конференц-зал — расчищая место, чтобы поговорить с Каллен, — никто не колебался. Они просто встали из-за столов и вышли.
