Тонкая темная линия - Хоуг (Хоаг) Тэми (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Преследовали ли тени Памелу Бишон? Видела ли она приближающийся призрак смерти, чувствовала ли ее холодное дыхание на затылке? Фуркейд знал ответ.
Памела жаловалась друзьям на настойчивость Ренара, на мелкие авансы с его стороны. Несмотря на ее категорический отказ, Маркус Ренар начал посылать ей подарки. Потом принялся преследовать. Незначительные акты вандализма против ее машины, ее собственности. Вещи, украденные из ее кабинета, – фотографии, расческа, брелок с ключами.
Да, Памела видела приближающийся призрак, но никто не стал ее слушать, когда она попыталась об этом рассказать. Ни один человек не понял страха Памелы, так же как никто не слышал ее криков, когда женщину истязали в ту ночь на Пони-Байу.
Ник сел на корточки и прислонился спиной к дереву, глядя через пустынную улицу на здание, приютившее фирму «Боуэн и Бриггс». На втором этаже горел свет – Ренар работал за своим чертежным столом. Маркус Ренар был партнером в этой фирме, хотя в названии компании его фамилия и не фигурировала. Он предпочитал проектировать жилые дома, особенно по индивидуальным заказам. Ренар вел замкнутый образ жизни, у него не было постоянной подруги. Он жил с матерью, изготовлявшей карнавальные костюмы и маски, и старшим братом Виктором, страдавшим аутизмом. Семья обосновалась в скромном доме, выстроенном в колониальном стиле, который находился меньше чем в пяти милях от дома, где убили Памелу Бишон. Легко добраться на машине, а еще легче на лодке.
Согласно описаниям людей, знавших Маркуса Ренара и работавших с ним, он был молчаливым, вежливым, совершенно обыкновенным или, может быть, чуть-чуть странноватым. Эта оценка зависела от личности говорившего. Но Ник вспомнил и другую характеристику. Мелочно-дотошный, страдающий навязчивыми идеями, закомплексованный, любящий контролировать, пассивно-агрессивный.
За маской обывателя скрывался совсем другой Маркус Ренар, непохожий на того, кого сослуживцы привыкли видеть каждый день за чертежной доской. Они не смогли распознать сущность своего коллеги, которую Ник Фуркейд ощутил при первой же встрече с ним. Этой сущностью была ярость. Глубоко, очень глубоко внутри, под многими слоями хороших манер, воспитания и маской равнодушной апатии скрывалась бурлящая с трудом сдерживаемая ярость.
Только ярость могла заставить человека вбить гвозди в ладони Памелы Бишон. Неконтролируемая ярость.
В окне на втором этаже погас свет. Повинуясь давней привычке, Ник взглянул на часы, отмечая время – 21:47, и проверил улицу в обоих направлениях. Никого. Принадлежащий Ренару «Вольво» пятилетней давности стоял у бокового выхода на скрытой мраком стоянке между зданием фирмы и антикварным магазинчиком.
Скоро Ренар сядет в машину и отправится домой к мамочке, брату и своему хобби – проектировать и создавать изысканные кукольные домики. Этим вечером он уснет в своей постели, и ему приснятся кошмарные, но приносящие эйфорию сны, которые снятся только тем, кому сошло с рук убийство.
Ник перешел улицу и прижался к стене здания, чтобы его не было видно из высоких окон первого этажа. Обмотав руку носовым платком, он вывернул лампочку над дверью и забросил ее подальше.
Фуркейд услышал, как скрипнула дверь, как Ренар пробормотал что-то сквозь зубы, потом начал безуспешно щелкать выключателем. Затем раздались шаги на бетонных ступенях. Прозвучал тяжелый вздох, и дверь закрылась.
Ник дождался, когда Ренар поравняется с ним.
– Ничего не кончилось, Ренар, – негромко произнес он.
Ренар шарахнулся в сторону. Его лицо побелело от ужаса, а выпученные глаза напоминали сваренные вкрутую яйца.
– Вы не смеете преследовать меня, Фуркейд, – заявил Маркус Ренар, но дрожь в голосе делала смешной его попытку казаться храбрым. – У меня есть права.
– Да неужели? – Ник выступил из темноты, его руки в перчатках свободно висели вдоль тела. – А как насчет Памелы? У нее разве не было прав?
– Я никого не убивал, – проблеял Ренар, нервно оглядываясь по сторонам. – У вас ничего нет против меня.
Ник сделал к нему еще шаг.
– У меня против тебя есть все, что требуется. Ты – кусок дерьма, твоя вонь не дает мне дышать.
Ренар, защищаясь, поднял руку. Его так трясло, что ключи от машины, звякнув, упали на асфальт.
– Оставьте меня в покое, Фуркейд. Вы пьяны!
– Точно. – Улыбка прорезала лицо Ника, словно ятаган. – Я к тому же еще и злой. И что ты сделаешь? Позовешь полицейского?
– Только троньте меня, Фуркейд, и вашей карьере крышка, – пригрозил Ренар, пятясь к машине. – Вы недостойны значка детектива. Ваше место в тюрьме.
– А твое – в аду.
– На каком основании? На основании улики, которую вы сами мне подложили? Это вас надо отправить за решетку, а не меня.
– Ты так считаешь? – пробормотал Ник, приближаясь к нему. – Ты решил, что тебе можно преследовать женщину, мучить ее, потом убить и остаться на свободе?
– У вас ничего нет против меня, детектив. И никогда не будет. Вы пьяница и подонок, Фуркейд. И клянусь, если вы хоть пальцем меня тронете, я вас уничтожу.
И тут Ник увидел перед собой другое лицо из прошлого, заслонившее Маркуса Ренара. Он услышал издевательский смешок: «Вы никогда не докажете мою вину, детектив. Она была обыкновенной шлюхой…»
– Ты убил ее, сукин сын! – Фуркейд не знал, с кем именно он сейчас говорит, с убийцей из прошлого или с Маркусом Ренаром.
– Вы не смеете прикасаться ко мне!
– Черта с два, еще как смею.
Ярость Ника вырвалась из-под контроля, и его кулак обрушился на лицо Маркуса Ренара.
Анни вышла на улицу из магазина «Быстрая покупка» с коробкой шоколадного мороженого. Ее совесть была неспокойна. Она могла бы, разумеется, купить мороженое и в семейном магазине тети и дяди, но на сегодня с нее было достаточно общения, и продолжительная беседа с дядей Сэмом стала бы последней каплей. Он непременно пустился бы в рассуждения по поводу процесса над Ренаром, а потом перешел бы на ее сложные взаимоотношения с Эй-Джеем. Стоило только Анни представить себе это, как у нее еще сильнее разболелась голова. Ей просто захотелось купить мороженого, побаловать себя. Она совсем не хотела думать об Эй-Джее, Ренаре, Памеле Бишон или Нике Фуркейде.
Анни слышала много историй о неукротимом детективе из Нового Орлеана. Все говорили о его жестокости. Вокруг нераскрытого дела об убийстве несовершеннолетней проститутки во Французском квартале ходило множество слухов. Фуркейда без всяких оснований обвиняли в подтасовке улик.
«Держись подальше от этих теней, Туанетта… Иначе они высосут из тебя жизнь». Совет отличный, но если она хочет заниматься этим делом, то он никуда не годится. Потому что Фуркейд и убийство Памелы Бишон взаимосвязаны.
Анни завела мотор джипа и свернула к затону. Она включила «дворники», чтобы влага не оседала на ветровом стекле. Остановившись, как предписывал дорожный знак, Анни автоматически посмотрела, нет ли поблизости машин. И тут же увидела черный пикап с вмятиной на левом заднем крыле. Машина Фуркейда была припаркована перед мастерской по ремонту обуви, закрывшейся еще два года назад.
Анни выключила фары и сидела, не шевелясь, мотор продолжал работать. Что привело сюда Ника Фуркейда? Большинство домов вдоль улицы пустует… Но здание фирмы «Боуэн и Бриггс» расположено всего в двух кварталах южнее.
Анни пустила машину на малой скорости и проехала вперед. Она увидела здание конторы, но там не светилось ни одно окно. И ни одна машина не стояла на улице. Шериф снял наблюдение за Ренаром после окончания слушания дела.
Она остановила джип около здания компании «Робишо электрик», выключила мотор, нашла фонарь в куче разного хлама под передним пассажирским сиденьем. Может быть, Фуркейд решил сам продолжать наблюдение. Но если так, он бы не стал парковать свою машину в двух кварталах отсюда.
Анни достала револьвер «сикзауэр р-225» из объемистой сумки-рюкзака и засунула его за пояс юбки, потом вышла из машины, настороженно оглядываясь по сторонам.
