Роковое селфи (СИ) - Безрукова Елена (читать книги онлайн полностью без сокращений txt, fb2) 📗
Хлопнула входная дверь. Вот и всё...закончилась наша горе-лавстори. Рухнула в рыданиях на руки. Взвыла от боли, раздирающей нутро. Господи, дай же сил мне это вынести!
7.
Утром кое-как пошла на работу. Благо, сегодня была репетиция, где я не нужна особо, а потом — выходной. Я отработала, словно робот, и в надежде на то, что за день отдыха более-менее приду в себя, снова вернулась в одинокую, ставшую вдруг сиротливой квартиру. Увидела, что нет ни его ботинок, ни курток, ни рубашек в шкафу, опять принялась плакать. Когда же эта боль отступит?
***
Бутылка винца выпита полностью, я пьяненькая сидела на ковре и рыдала над полупустым флаконом одеколона, который Женя оставил на полке в прихожей, как мусор.
Я мазохистка — брызгала себя его духами и рыдала ещё громче. Он не вернётся... Никогда.
Где-то в сумке пиликал телефон. Кто-то звонил. Пусть звонят, я не хочу никого слышать... Второй звонок, третий. Да кто такой настырный, Господи?!
Рома?! Этому-то что надо от меня?
Собравшись немного, приняла звонок:
— Да.
— Привет, Аля, — сказал мужчина.
— Привет.
— Что у тебя с голосом? Ты плачешь?
— Ром, извини, но тебя это не касается. Ты что хотел?
— Женя просил меня передать тебе, что уехал в другой город и не вернётся. Не знаю, почему он не смог сказать об этом сам. Вы что — поссорились? Почему он уехал?
— Ясно, — голос сорвался.
Трубка выпала из рук...
— Аля? Аля! Ты где? — звала меня трубка, но я будто впала в прострацию и зависла, глядя в одну точку.
Спустя полчаса в дверь настойчиво постучали. Я все тридцать минут так и просидела на полу. Очнувшись, помотала головой — ну кого там ещё принесло? То звонят, то приходят — не дают человеку пострадать спокойно!
Пришлось вставать и открывать дверь.
— Роман? — моему удивлению не было предела.
Он что, по телефону не всё сказал, что аж прибежал сюда?
— Можно войти?
Я молча отступила от двери вглубь квартиры, пропуская мужчину.
— Ты чего приехал? Женьки нет... А, ну да, ты же знаешь... — язык начал конкретно заплетаться. — Тогда тем более не понимаю, что ты здесь забыл?
— Ты не отвечала по телефону, и я забеспокоился.
— О, Боже! Чертовски мило! — съязвила я. — Ну что, успокоился?
Мужчина внимательно окинул меня взглядом.
— Ты пьяная?
— А ты мне морали будешь за это читать? Восемнадцать давно есть!
— Аль, ну чего ты кусаешься? Я же из лучших побуждений. Подумал, вдруг тебе плохо.
— Нет, мне очень хорошо. Просто замечательно! Что–нибудь ещё?
Вот только его мне сейчас не хватало! Свалился на мою голову...
— Я знаю, что он тебя бросил, — сказал мужчина, наблюдая за моей реакцией.
Я молча опустила глаза, которые в очередной раз начал омывать океан солёных слёз. С ним я точно не хочу об этом говорить! Я начала вздымать плечи в подступающих рыданиях. Воронцов, заметив моё состояние, близкое к истерике, молча потолкал меня в кухню. Усадил на стул, принялся готовить чай и искать успокоительное. Хозяйничает, будто у себя дома. А мне всё равно. После его слов я опять впала в апатию и уныние. Молча стала пить налитый Романом чай.
— Если тебе тяжело — я готов выслушать. Что у вас произошло? — он сел рядом, заглядывая в глаза.
Не знаю, как и почему, но мужчина будто мне в чай ливанул сыворотки правды. Мой язык развязался, вываливая на Воронцова все мои последние беды как в театре, так и боль испытанного впервые предательства. Он будто бы попутчик в поезде — сел, рассказал, и оба забыли.
Когда я закончила, наконец, говорить, Роман провёл рукой по моей щеке:
— Бедная, тяжело тебе сейчас. Предательство — всегда больно.
Я будто пришла в себя. Сижу на кухне с посторонним мужчиной, и жалуюсь ему на свою жизнь, а он при этом ласкает моё лицо. Смотрю на Воронцова, и рукой пытаюсь убрать от себя эти пальцы. Он смотрит на меня и перехватывает мои руки своими, а потом неожиданно берёт и целует, наклонившись через стол, и держа мои запястья. Что ещё за...?
Я вскочила на ноги, губы наши рассоединились, но мужчина и не собирался отпускать меня. Встав, он притянул меня за руки к себе, будто за веревочки. Не успела и вякнуть, и даже забыла вдохнуть воздуха, как вновь эти настырные губы накрыли мои. Я просто не знала, как прекратить это безумие — руки-то заняты, ногой, что ли, пихать его?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Изловчилась и украла свои губы обратно, а затем локтями начала толкать наглого мужика. Вот ведь подлец какой! Пришёл, значит, пожалеть бедную девочку...
— Воронцов, ты больной, да? — он выпустил меня, и я невольно провела по губам тыльной стороной ладони. — Я тебе рассказываю, как мне плохо сейчас, а ты просто использовал предлог, чтобы подобраться ближе?
Обидно, однако. И что-то ещё, будто бы мне понравилось. Похоже, я тоже больна. Но ведь так не должно быть? Я только рассталась с парнем!
— Прости, я не хотел, — поджал он губы. — Просто не сдержался. Ты мне нравишься, Аля.
Мужчина продолжал плотоядно смотреть на мои губы, влажные от слёз и поцелуя.
— А ты мне — нет. Уходи, — шмыгнула я носом, и отвернулась от него.
Роман молча постоял какое-то время, а потом решил, что лучше всё-таки уйти. Тихо он покинул моё бедное жилище, оставив меня в полном смятении — что это вообще было?!
***
Роман.
Не знаю, сколько я тогда просидел в машине возле её дома. Что это вообще было?! Я же не так всё планировал...
Всё же, собравшись, завёл мотор и поехал по уже пустынной дороге до дома. По радио играла песня, которая несмотря на свою несерьёзность, очень передавала моё состояние и я невольно заслушался. Чёрт, выключу её на фиг! Дальше ехал в полной тишине — так спокойнее.
Зашёл в квартиру, скинул ботинки, как попало, и пошёл прямиком к бару. Надо успокоить нервишки. Завтра выходной, и можно пригубить пару бокалов янтарного.
Что же я натворил? Я, действительно, не хотел целовать её и пугать напором. План был такой — втереться к Але в доверие, побыть другом, и уж потом....
Признаюсь, я — скотина. Сначала специально давил на больное, чтобы она расстроилась окончательно, а я пожалел. Ведь я как никто знал, куда кудрявый уехал, и по какой причине. Сказал — малышка расстроилась, и я подставил ей своё мужественное плечо! И всё шло по плану, пока я не начал слишком пристально смотреть на эти губы, которые распухли от пропитавших их слёз, вышли за рамки и казались такими трогательными и манящими. Как будто, если бы не поцеловал их — умер бы на месте. От недостатка Алькиных губ в крови!
И ведь полез, дурак. Сорвал пару поцелуев, а потом с позором был изгнан из рая. И что теперь делать? В друзей уже больше не поиграть, она мне не поверит.
Чёрт! Плана «В» на всякий случай, у меня пока не было. Придётся подождать и импровизировать...
***
Аля.
После того, как Роман ушёл, я еще долго лежала без сна в постели. Мысли никак не хотели покидать мою бедную, и без того замученную горькими думами, голову. Но теперь я уже думала вовсе не о Жене...
За всё время, что я провела тут одна в кровати, белокурого предателя ни разу не вспомнила — хоть на том «Спасибо»!
Странный мужчина. Что ему нужно от меня? Что у нас может быть общего? Ему — тридцать шесть, мне — двадцать два. Нам толком и поговорить не о чем. Хотя, нет... А как же сегодняшний вечер? Мы довольно долго разговаривали. Ну, это не показатель. Всё равно разница в четырнадцать лет достаточная, чтобы быть на разных полюсах. Я ему, наверное, кажусь глупой, слишком молодой и наивной. Поэтому и решил воспользоваться мои душевным раздрайвом и подкатить.
Видимо, та наша стычка у Романа на работе и моё случайное селфи его основательно раздразнили.
Я не исключаю того, что могу нравиться Воронцову, как девушка. Ну, физически. Я далеко не уродина, и прекрасно знаю, что привлекаю мужчин. Но такому, как Роман, на полном серьёзе вдруг взять и понравиться — это вряд ли.