Непокорная для тирана (СИ) - Лэнг Лили (читаем книги онлайн без регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Сколько ты зарабатываешь за один выходной день?
— Зависит от клиентов и вида работ. Кто-то хочет полный комплект, а кто-то классику. Кто-то вообще на коррекцию приходит.
— В среднем сколько?
— Десять, пятнадцать тысяч, — пожимаю плечами.
— Рублей? — уточняет сноб. Закатив глаза, киваю.
— Восемь выходных в месяце это сто двадцать тысяч.
Математик хренов обходит кухонную зону и, подхватив валяющиеся на диване брюки, выуживает портмоне, вытаскивает деньги, отсчитывает и кладёт на стол между нами.
— С выходными вопрос решили?
Что делаю я? Беру деньги и разрываю их надвое.
— Сделка отменяется! — рявкаю в бешенстве.
Швыряю смятые купюры в лицо урода, хватаю урну со своими вещами и гордо удаляюсь в ванную. Хлопаю дверью так, что побелка сыпется. Закрываюсь на ключ и, вытащив изрядно помятый наряд, одеваюсь. Благо мусорный контейнер пустой и кроме моих вещей там ничего нет.
— Выходи, Крис, — стучит Саид.
— Пошёл к чёрту, Валиев! Я тебе не шлюха!
— Да кто тебя вообще так называл! — рычит, бьёт ладонью по двери.
— Ты! — ору, прыгая на одной ноге.
— Истеричная баба — горе в семье, — вздыхает тяжко один козёл. А после опять стучит. — Выходи и объясни нормально, что именно тебя не устраивает?
Молча одевшись, поправляю подол порванного платья. Чёрт. Оно действительно очень вызывающее. Чем я думала, когда наряжалась?
Вздохнув, распрямляю плечи и распахиваю дверь. Саид стоит злющий и в штанах. Ха! Одеваться он не хотел.
— Вызови мне такси, я уезжаю, — чеканю холодно.
— Я уже сказал, ты никуда не поедешь! — цедит, мягкой поступью подбираясь.
— Насильно удерживать будешь? — выгибаю бровь.
— Это несложно. Я знаю, как сделать из тебя покорную кошечку, — улыбается, явно намекая на инцидент в кресле.
— Ненавижу! — дёргаю подбородком и обхожу эту гору по широкой дуге.
Глава 8
Саид
— Ну всё, достала!
Перехватываю девчонку поперек туловища, закидываю на плечо. Телефон, валяющийся на барной стойке, трезвонит. Игнорирую. Хлопаю по упругой ягодице, чтобы Кристина перестала вертеться, и несу в спальню.
— Пусти, Валиев! — орёт, лупит кулаками по спине, а потом и вовсе пускает в ход ногти, впиваясь прямо в лопатки. Рычу и дёргаюсь. Отстригу эти когти на хрен под корень.
Бросаю малышку на кровать, вижу злорадную улыбку. Явно всю спину мне расцарапала. Кошка! Пятится выше по постели, хочет с другой стороны соскочить. За пятку хватаю и по шёлковому покрывалу легко к себе притягиваю.
— Мы договорились, Саид, — теряет весь свой воинственный настрой, когда под себя подминаю.
— Ты первая договор нарушаешь, — перехватив за кисти, вжимаю их в матрас у её головы. Коленом раздвигаю ноги и вклиниваюсь. Полностью обездвиживаю, заставляя смирной быть. — А теперь нормально скажи, что тебя не устроило?
— Я на сделку согласилась, и на то были веские причины. В остальном мне от тебя ничего не надо, — выпаливает, сверкает серыми очами и вяло трепыхается. — Не всё деньгами решается!
— Ты мои условия выслушала? — спрашиваю жёстко, склоняясь ниже, почти задевая носом её нос. Кивает, поджав губы. — Ты их приняла? — опять кивает и прищуривается. — Значит, тридцать следующих дней ты принадлежишь мне. Без отговорок, отмазок и предлогов и ещё каких-либо выдумок! Не хочешь, чтобы я твои проблемы решал, решай их сама. Но так, чтобы это устроило меня. Поняла⁈
— Да! Закрыли тему. И не пихай мне больше свои деньги, иначе я их тебе в задницу затолкаю! — рявкает тем же тоном, что и я. — И слезь с меня… Пожалуйста.
Кристина отворачивается и глаза прикрывает. Ещё с полминуты смотрю на неё. Хочется одновременно задушить и затрахать. Вот прям всё вместе и сейчас. Чтобы мозги мне не компостировала своими истериками. Покорной эта девчонка бывает только в одном случае.
Трель мобильного телефона раздражает. Хотя я и так на взводе уже несколько часов к ряду и успокоиться из-за одной бестии не могу. Сопьюсь к чертям за месяц и лёгкие прокурю.
Перекатившись, оставляю Крис одну и выхожу в гостиную. Подхватив аппарат, смотрю на пропущенные. Матерюсь себе под нос. Только родственников мне сегодня не хватало. Телефон в руках вновь оживает.
— Семь раз позвонила, неужели кто-то умер? — отвечаю на звонок и, зажав гаджет между ухом и плечом, закуриваю.
— Здравствуй, Саид, — раздается почти равнодушный голос матери. — Ты прав. Умер. Твой дедушка.
Хочется выругаться в голос, но приходится лишь затянуться сильнее. Подхватив бокал с алкоголем, выхожу на балкон. Нужно остыть немного.
— Как бы ты ни отрекался от нас, ты должен присутствовать на похоронах и поминальной службе, — давит мать на наши традиции и обряды, которые до сих пор сохранились.
— Я вряд ли успею на похороны, — замечаю, прислонившись к перилам.
— Твой отец в тюрьме. Камиля похоронили, — мама наигранно всхлипывает, пытается продавить эмоциями. Только не действуют они на меня. Ничего из фальши Валиевской не трогает. — Ты остался за старшего и должен взять ответственность за семью. Бабуля не похоронит его без тебя. Прояви уважение к старикам и прилети до заката.
Напоминание о бабуле заставляет меня передумать. И я нехотя соглашаюсь прилететь. Затушив бычок и замёрзнув окончательно, захожу в гостиную и удивлённо останавливаюсь.
Девчонка сидит за кухонным островком и очень сосредоточенно клеит скотчем разорванные надвое купюры. Подбираюсь к ней, обхожу. Даже не слышит, настолько старается. Кладу обе руки на стол, закрывая её со спины. Нависаю, устраивая подбородок на макушке. Вздрагивает и сопит смешно.
— И что ты делаешь? — спрашиваю тихо.
— Не хочу быть тебе должной, — бурчит, возвращаясь к поклейке. — Сейчас закончу, осталось всего три купюры. Их в любом банке можно обменять.
— Завтра мы летим на похороны, — огорошиваю, и девчонка замирает. Вскидывает голову, смотря снизу вверх. — Загранпаспорт имеется?
— А мне обязательно лететь с тобой? Давай лучше я тебя тут подожду, только деньги корейцу оставь. Иначе нас точно убьют, пока ты там кого-то хоронишь.
— С корейцем твоим улажу вопрос утром. И ты полетишь, Крис!
— В качестве кого? Ты же понимаешь, что у твоей семейки вопросы появятся. И мы договорились, что не афишируем наше взаимовыгодное сотрудничество! — заводится девчонка. Кулаки сжимает.
— Сыграешь невесту как надо — спишу одну неделю, как за две.
У Кристины лицо от удивления вытягивается. Она вскакивает, поворачивается ко мне, взбирается коленями на стул, чтобы повыше быть. За плечи хватается, заглядывает в глаза.
— Повтори-ка. Мы проведем с твоей семейкой целую неделю, и по приезде останется всего две недели?
— Да, всё так.
— Согласна! Только если встречу твою сестру, не обижайся. Вырву ей все волосы по одному! — восклицает девчонка и улыбается так радостно, аж в душе противно что-то скрипит, явно сердце заржавевшее.
— Не волнуйся, она, скорее всего, не прилетит, — хмыкаю, подхватываю за бёдра, на себя тяну и заставляю оплести торс. — И кто-то мне за свою работу задвигал. Оказывается, можешь и на неделю оставить её.
— Я сейчас на больничном три дня. Могу завтра съездить в поликлинику и договориться, чтобы продлили ещё на пять дней, — ворчит, цепляясь за шею.
— Может, на месяц договоришься?
— Это что же за простуда такая, которая месяц лечится? Да и меня тогда точно попрут из салона, — выгибает бровь скептически.
— Так, мозг мне сейчас не взрывай. Завтра отвезу домой, продлишь больничный, а я решу вопрос с выходными в твоём салоне. Чемодан собери. Надеюсь, у тебя есть ещё какие-нибудь тёмные наряды, кроме этого убожества? — щёлкаю по задравшемуся подолу недоплатья.
— Есть, — бурчит, глаза закатив.
— Будь готова к полудню. И ещё кое-что. Тебе нужно быть послушной, примерной спутницей, куколка. Мы едем туда, где женщина ведет себя тихо, смирно и остаётся в тени своего мужчины. Ты ведь помнишь мои условия?
