Столичные каникулы - Дейли Джанет (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
Из глубины комнаты послышался сладкозвучный голос диктора Джеймса Орла Джонса, который объявлял: «В эфире Си-эн-эн».
– Входите, – раздался спокойный, но громкий голос ее отца.
Джоселин открыла дверь. В те дни, когда у супругов было принято спать порознь, этот кабинет был президентской спальней. И лишь во время правления прошлой администрации он стал исключительно рабочим кабинетом. Ковры, шторы, обивка здесь были ярко-красного цвета, что придавало комнате мужественный и президентский вид. Веселые языки пламени подпрыгивали и плясали в камине. На его мраморе, сбоку, была надпись:
«Эту комнату занимал Джон Фицджеральд Кеннеди на протяжении своего президентского правления – 2 года, 10 месяцев и 2 дня.
20 января 1961 г. – 22 ноября 1963».
Где-то еще в комнате находилась табличка, гласившая:
«В этой комнате спал Абрам Линкольн, будучи президентом Соединенных Штатов».
Каждый уголок Белого дома дышал историей. И от нее невозможно было укрыться. Всякий раз, как только Джоселин начинала чувствовать себя комфортно, привыкая к жизни в Белом доме, она вдруг поворачивала голову и натыкалась на что-то, что являлось частью истории и напоминало о том, что она здесь лишь временно.
– Доброе утро. – Ее отец сидел в мягком кресле перед телевизором, на кончике его носа были надеты очки для чтения. На полу возле кресла лежали утренние номера «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк тайме», указывая на то, что их он уже прочел. Три другие газеты лежали на кресле возле него.
– Доброе утро, папа. – Джоселин приблизилась к креслу и чмокнула его в чисто выбритую щеку. Этот ритуал она проделывала уже на протяжении очень долгого времени. – М-м-м, от тебя приятно пахнет. Сегодня жаркая встреча? – Она обняла его и устроилась во втором кресле, которое было точной копией того, в котором сидел отец.
– Только если встречу с мистером Косгровом и его помощником из Судебного департамента ты называешь жаркой. – И он развернул очередную газету.
Джоселин чуть поморщилась, выказав слабое сочувствие.
– Звучит так же весело, как и моя встреча в Департаменте. – Она глотнула кофе, сосредоточив взгляд на экране телевизора. – Что нового сегодня в мире?
– Новостей немного. В Судане предотвратили мятеж, как только первая гуманитарная помощь была доставлена в голодающий район. ОПЕК предлагает повысить цены на нефть – и именно зимой, когда повышенный спрос на горючее, – перечислил президент с явным неодобрением. – И первый зимний ураган движется к степным штатам, что может привести к уменьшению явки избирателей. – Он посмотрел на дочь. – Ты хорошо спала?
– Хорошо, только уснула с трудом. Наверно, была слишком усталой. – Так объяснила Джоселин, хотя правда заключалась в том, что она никак не могла перестать размышлять и строить в уме планы. – Но я чувствую себя отдохнувшей.
На самом деле Джоселин была очень взволнованна и полна энергии.
Стук в дверь известил их о том, что принесли завтрак. Обычно президент заказывал гренки с яйцами-пашот, бекон с очень хрустящей корочкой и булочку с отрубями. Джоселин никогда не могла съесть полный завтрак так рано, поэтому довольствовалась гренкой из пшеничного хлеба с тонким слоем медового масла.
Завтрак на подносе поставили возле кресла. Во время еды президент читал газету, держа ее одной рукой, а другой придерживая тарелку. Джоселин откусила маленький кусочек гренки и сделала вид, будто смотрит телевизор. Хотя на самом деле ее мысли были заняты обдумыванием всех тех вещей, которыми она предполагала заняться в свой «свободный день». Ее фантазии были прерваны тихим хихиканьем. Вздрогнув, почти с виноватым видом, Джоселин повернулась и увидела, что отец улыбается.
– А Такер в хорошей форме, – заметил он.
Такер. Сначала это имя ни о чем ей не сказало, но затем Джоселин вспомнила того высокого неуклюжего корреспондента, с которым вчера днем разговаривал ее отец.
– И что он пишет? – спросила она с притворным интересом.
– Начинает с того ажиотажа, который поднялся вокруг Пола Каннингема, соперника Роквелла из Алабамы на выборах, когда выяснилось, что его дедушка был ку-клукс-клановским колдуном. Вот цитирую: «Я не знаю, какое значение имеет то, что его дедушка занимал высокую должность в Клане. Но вся эта история действительно доказывает, что самый дешевый способ осознать, что твое фамильное древо оставило след в истории, – это выдвинуть свою кандидатуру на государственный пост».
– Это факт, – согласилась Джоселин, скорчив гримасу.
Кивнув, отец продолжил молча читать газету, пока не обратил внимания на следующую часть статьи:
– А дальше он пишет: «Теперь вы наверняка поняли, как важно в политической кампании оставаться здравомыслящим, спокойным и избираемым – вот почему многие кандидаты развивают двойственную политику».
– Ох, – она вздрогнула от этой юмористической колкости.
– Послушай его заключительный комментарий: «Люди жалуются на политические шутки, которые с недавнего времени известны в обществе, и заявляют, что они пагубно влияют на общественную мораль. И я осмелюсь допустить, что они правы. Поэтому, когда сегодня вы будете отдавать ваш голос, убедитесь, что вы не выбираете ни одну из этих шуток».
– К сожалению, пару из них я встречала, когда присутствовала недавно на одних предвыборных дебатах, – цинично заметила Джоселин.
– А кто не встречал? – Отец перевернул страницу и открыл другой раздел.
Она задумалась над словами, которые только что прочитал ее отец.
– Остроумие большинства политических обозревателей сводится к унижению. Но этот Такер лишь весело подшучивает. Он достигает цели, не опускаясь до грубости. Это большая редкость в наши дни.
– И, тем не менее, это так. – Президент взял тост и вилкой намазал на него яйцо-пашот.
– Что ты про него знаешь? – спросила Джоселин, проявив внезапный интерес к Такеру. – Я помню, ты говорил, что он из Канзаса? Но чем он занимался до того, как стал вести эту колонку?
– Я слышал, что сразу после колледжа он писал речи. Из чего понял, что шутить у него получалось гораздо лучше, чем объяснять политическую позицию, – ответил с улыбкой отец. – Предполагаю, до работы в конгрессе он был внештатным сотрудником и писал заметки для различных парламентских партий. – Он посмотрел на Джоселин поверх очков для чтения. При этом глаза его сверкнули. – Говорят, Такер дважды предлагал свою колонку «Вашингтон пост», но ему отказывали. Если учесть, какой популярностью она пользуется сейчас, они наверняка скрежещут зубами.
– Не сомневаюсь, – согласилась с ним Джоселин и откусила еще кусочек гренки.
– А почему ты спросила? Про Такера, я имею в виду.
– Да просто так. Простое любопытство. – Джоселин лениво пожала плечами. – Я подумала, что знаю в лицо практически каждого репортера в Вашингтоне. Но только что осознала, что никогда раньше не сталкивалась с Грэйди Такером.
– Это не удивительно. Такер редко появляется на политических мероприятиях, предпочитая наблюдать со стороны. Он не из тех, кто вмешивается.
– Да он и не похож на общительного человека, – прокомментировала Джоселин, вспомнив, как Такер робко наклонил голову, – напомнил мне застенчивого школьника.
– Может быть. – Отец перевернул страницу, газета зашуршала и хрустнула. – Но я не стал бы его недооценивать. У него зоркий глаз и острый ум.
– Понятно, однако не помню, чтобы я с ним сталкивалась. – Джоселин потянулась к подносу и налила себе кофе. – Какой прогноз погоды на сегодня?
– Тепло и солнечно, около семнадцати градусов. Типичное бабье лето. А что?
– Я пригласила сегодня бабулю на ланч. – Она поднесла чашку ко рту и слегка подула на горячий кофе. – Надеюсь, будет достаточно тепло, для того чтобы мы могли позавтракать на балконе. Может, это последняя возможность в этом году.
– Мама приедет сюда? – Уэйкфилд удивленно поморщился, затем над чем-то задумался. – Если у меня не получится ускользнуть, чтобы ее поприветствовать, то пусть она спустится ко мне перед уходом. Только попроси ее не отвечать на телефонные звонки.
