Пристойное поведение (СИ) - Вечная Ольга (читать книги бесплатно .txt) 📗
Гребаный трындец, вот что происходит сейчас. Сука, ну почему? За что, блин, мне все это? Я не из тех, кто шантажирует любимых суицидом, мне ближе вылезти из кожи вон, доказывая, что все в полном порядке, а затем неожиданно всех удивить, сиганув с высотки на мокрый асфальт. Иногда мне кажется, что вытерпеть такое невозможно в принципе, как и решить мои проблемы. Если бы я был семнадцатилетней ванильной белоснежкой, я бы просто все бросил и сбежал. Вместо этого с похмелья фигачу боксерскую грушу со всей дури: пытаясь вымотаться до состояния бессилия прежде, чем пойти домой. Я солгал Веронике, нет у меня сегодня работы, полностью свободный день, еще один из череды многих, которые надо пережить.
* * *
— Что ты мне вчера за дурь подсунул? — вместо приветствия говорю тренеру, как только тот подходит ближе, чтобы прокомментировать мои удары. Тренер он так себе, как вы уже поняли, но дружим мы полжизни, поэтому менять его не собираюсь.
— А что? Не вставило? Или, наоборот, хочешь еще? — посмеивается Илья. — Сильнее размах делай, что за бабьи шлепки. Позорище, Озерский.
— Вставило нормально, но такого… — ударяю еще несколько раз, вкладывая последние силы, и останавливаюсь. Ловлю раскачивающуюся грушу, утыкаюсь в нее лбом, по которому крупными каплями катится пот. Облизываю губы, и кажется, что он, пот, у меня с привкусом спирта. Говорю, запыхавшись: — Такого голода я не испытывал со времен турпохода на Байкал. Черт, я проснулся в шесть утра от того, что понял — подыхаю! Залпом выпил два сырых яйца и сожрал пучок сельдерея!
— Кого?! — громко хохочет Илья. — Сельдерея? Это такая фиговина зеленая?
— Да, блин, зеленая! Сгрыз его, как чертов кролик, еще и пальцы облизал, пока ждал, когда раскалится сковородка для яичницы.
Он пополам складывается от смеха, пока я вытираю полотенцем шею.
— Откуда он у тебя вообще взялся?
— Димас забыл пакет с продуктами, я уже неделю их подъедаю в студии.
— А, ты в студии ночевал? Я думал, Ксюха снова у родителей, не кормит тебя.
— Не, Ксюха готовит, как шеф-повар, играет в домохозяйку с таким рвением, что мне иногда страшно. Она молодец, чувствую, мальчик никогда не женится, с такой-то мамашкой! Будет требовать от жены невозможное.
— Вы имя еще не придумали?
— Нет, решили с этим не торопиться.
— Слушай, Егор, — его голос становит тише, его почти не слышно за ударами и пыхтением парней, занимающихся поблизости, — ты же сегодня будешь у меня вечером? Я на тебя рассчитываю.
— Нет, дела.
— Ну смотри, если что — приезжай. Сауна, пиво… — он прослеживает мой взгляд, упирающийся в красотку на беговой дорожке, — девочки — всё в плане у дядюшки Илюши. Санникова точно не будет, никто не узнает, — подмигивает он мне. Коля "Санни" Санников — это мой друг и брат Ксюши по совместительству. Раньше на развратных вечеринках у тренера мы зависали вместе, пока я не женился на его сестре, разумеется. Теперь о подобном не может идти и речи, хотя Илья по-прежнему упорно зовет меня второй год подряд.
— Все, я в душ.
— Ага: давай, торопись массажировать ножки своей королеве, — бросает он мне вслед обиженно, через шаг резко разворачиваюсь и с вызовом показываю ему сразу два средних пальца. Он смеется, я тоже криво улыбаюсь.
— Егор! — гаркает через весь зал, когда уже подхожу к раздевалке. Нехотя оборачиваюсь "ну что еще?". — Потерянный для друзей каблук, надумаешь — ток позвони. Без тебя не то.
* * *
Ксюша встречает у порога. Крошка моя уперла руки в бока, смотрит строго, не испытывать вину под пристальным взглядом этих серых глаз невозможно, но каким-то чудесным образом все же умудряюсь. В квартире приятно пахнет чем-то вкусненьким, и сама Ксения источает ароматы ванили и шоколада. Подозреваю, на десерт у нас будет торт. Безэмоционально целую ее в щеку, прохожу в свой кабинет, некоторое время оглядываю поломанное оборудование для звукозаписи, перевернутый стол, вздыхаю, сдерживая вспышки агрессии, они пятнами идут перед глазами. Гашу. В коридоре и на кухне идеальная чистота, но мои личные вещи снова впали в немилость.
А что же происходит в спальне? Большой-большой секрет. Раз уж до кабинета добралась… Мучают неприятные подозрения. Да и какая разница? Что я, трусов себе новых не куплю?
Иногда, глядя на жену, я чувствую разочарование, но чаще пока еще — ревность. Я бы хотел однажды вылечиться и перестать ее ревновать, вырваться обратно во френдзону и на этом успокоиться. В френдзоне была категорически недоступна киска стоящей передо мной красавицы, но по крайней мере — всегда свободный вход на кокаиновые вечеринки тренера.
Она переминается за моей спиной с ноги на ногу. Самое время для рубрики "Минутка уныния". Засекайте (читать нужно быстро, уложиться в заявленное время — дело крайней важности): я бы хотел подойти к ней, крепко обнять и прижать к себе, прошептать на ухо, что никогда не брошу в беде, заступлюсь, кем бы ни был враг — когда дело касается ее, мне не страшно. И, разумеется, я помогу исправить любые ошибки, начать все заново. Любые да не любые. Все чаще я думаю, что самая большая Ксюшина ошибка — это я сам. Если бы она попросила меня уйти или хотя бы согласилась поговорить начистоту, всем бы стало легче. Наверное. Она ведь знает, как сильно я ее любил, как меня трясло, когда получил доступ сначала к ее губам, потом к телу. В двадцать-то шесть лет, можно подумать, у меня баб до этого не было. Было. Много, разных, и лучше, и красивее ее, и уже, и изящнее, и на одну ночь, и в попытке построить серьезные отношения. Я нервничал, она смеялась, а потом согласилась выйти за меня замуж, добавив: «Егор, я думала, ты никогда не позовешь уже!» А потом снова доказала, что имеет надо мной власть, раздавила парой поступков.
Если бы я знал, кто был с ней, я бы его убил, и мне стало бы легче. Ненадолго. Эмоциям нужен выход, блогеры пишут блоги, понятия не имею, как справляются остальные.
— Если ты извинишься за вчерашнее, я тоже извинюсь, Егор, — говорит она мне осторожно. Голос родной, нежный. Ей грустно. Мне не нравится слышать ее грустный голос, пятнадцать лет я тратил бесконечное количество часов, веселя и радуя ее, а теперь понимаю, что сам — причина ее печали, и ничего не могу поделать. Ей надо оставить меня в покое, пока я не сделал ей больно. — Егор?
У меня не получается самому разобраться в том, что происходит, могу только молчать и делать вид, будто тупой и не понимаю, что мы по кругу ходим, а под ногами ступеньки осыпаются, вот-вот кто-то первый ахнется вниз, и этот кто-то будет не она, потому что, несмотря ни на что, ей упасть я не дам.
Мне нужна помощь, слышишь, блог?
Она решается, подходит и крепко обнимает меня со спины. Прикрываю глаза, чувствуя аромат ее духов. Прилив нежности внутри меня сменяется новой вспышкой агрессии, которую гашу. — Я понимаю, что тебе тяжело дается воздержание, я закрою глаза на твою интрижку. Тем более, что ничего ведь не было? Я успела вовремя предотвратить. А если и было раньше, просто не рассказывай мне, хорошо?
— Я сожалею.
— Только, пожалуйста, не позорь меня впредь перед подругами, хорошо? Ты же понимаешь, что у меня есть определенный статус в глазах окружающих. Да, у нас не лучший сейчас период, но вот такими поступками ты ставишь точку. Пока что у нас есть шанс пережить это, но если ты не перестанешь, то потеряешь его. Потеряем мы вместе.
— Да, скандал — это меньшее, что нам сейчас нужно.
— Вот именно. Ты ночевал у мамы?
— Ага; — она никогда не звонит маме и не проверяет. Возвращаю на место стол, поднимаю микрофоны. Не сломано, просто брошено на пол. На всякий случай проверяю технику. После того, как Ксюша оказалась в интересном положении, она часто крушит мебель, мне велено спускать это на тормозах. Наверное, она тоже нервничает, понимая, что ребенок может оказаться не моим. Ей тоже не позавидуешь. Малышка, вот зачем ты так с нами?
