Плюш (ЛП) - Лав Тея (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Мама — профессиональный визажист, и пусть наш город не мегаполис, без работы она не остается.
— Как дела в школе? — Папа смотрит на меня и потирает свою русую щетину.
Прожевав, я пожимаю плечами.
— Как обычно. Сезон в разгаре, все сходят с ума.
— Кай вчера говорил, что у них теперь другой тренер, — напоминает мама.
— Нет, — папа качает головой. — Просто второй тренер стал главным после того, как Вэйч переволновался.
— Переволновался? — Мама округляет глаза и передает мне тарелку с салатом. — Алекс, у него был инсульт.
— Да, милая, знаю и это печально, но в любом случае, команда в надежных руках. Я слышал у этого парня впечатляющий опыт. К тому же он молод.
Все мои внутренности буквально переворачиваются, пока я слушаю этот непринужденный разговор. Мне хочется, чтобы он поскорее закончился, потому что я не знаю как себя вести и в каком месте кивать.
К счастью через пару минут папа меняет тему, и все напряжение покидает мое тело. Теперь я могу спокойно есть и не особо вникать в разговор.
Наевшись, я хватаю свою тарелку и бегу к раковине.
— Вив, мы уберем, — говорит папа. — Можешь подняться в свою комнату и заниматься.
— Без музыки, — добавляет мама.
— Мне восемнадцать, — я пытаюсь придать своему голосу твердость.
— Да хоть двадцать.
— Как же я хочу в колледж, — вздыхаю я.
Папа посмеивается, глядя на нас с мамой.
— Ты будешь всего в часе езды.
— Это не важно, — отмахиваюсь я, открывая холодильник. — У меня будет свобода.
Я смеюсь, слыша за своей спиной мамин недовольный возглас. Папа подхватывает, и мы смеемся вместе. Если бы у всех были такие родители, как у меня, подростковых суицидов могло бы и не быть вообще. У меня всегда была свобода, но я никогда ей не злоупотребляла. По крайней мере, открыто.
— Меня не беспокоить. — Со стаканом шоколадного молока я прохожу мимо обеденного стола и пересекаю две широкие ступени, которые разделяют кухню и гостиную. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, милая.
Ступая босиком по пушистому ковру, я задерживаюсь возле углового серого дивана и хватаю свой кошелек, который бросила еще днем. Мой взгляд падает на ключи, лежащие на стеклянном столике.
— Мам, я могу завтра взять твою машину?
— Хорошо, тогда ты заберешь меня после шести?
— Без проблем.
У меня никогда не возникало проблем в связи с отсутствием собственной машины. Школа находится совсем рядом, нужно лишь пройти парк. Торговый центр и все мои любимые кафе в нескольких кварталах. К тому же я могу пользоваться маминой «Джеттой» когда захочу. Иногда я беру машину Кайдена, которую он держит у нас в гараже, и забирает ее лишь на выходные. Папа строго следит за нашими правами, так как до получения настоящих нам нужно продержаться всего лишь год (прим. в большинстве провинций Канады водительские права получают с 19 лет, до этого возраста подростки могут получить ученические права с ограничениями).
Даже если бы у меня была огромная необходимость в собственном автомобиле, я бы не стала ставить этот вопрос перед родителями. Я вижу, как они из кожи вон лезут, чтобы обеспечить нам комфортную жизнь. Моя учеба в частной школе стоит папе кровавых мозолей, он день и ночь работает рубанком, а мама в прямом смысле создает красоту и стиль. Совсем скоро я начну самостоятельную жизнь, и им станет легче.
Оказавшись в своей спальне, я запираюсь, и осторожно поставив стакан с молоком на прикроватную тумбу, запрыгиваю на кровать. Мне становится слишком тесно в этой комнате, в которой я провела бо́льшую часть своей жизни. Бежевые стены больше не покрывают различные постеры, только возле компьютерного стола на стены прикреплены различные буклеты разных университетов. Университет БК выделен красной галочкой. Я уверена, что получу положительный ответ.
Упав на спину, я изучаю сводчатый потолок, который проходит по всей длине нашего дома. Затем тянусь к выключателю светильника-бра, свисающего с потолка, и начинаю играть со светом. Прямо как в фильме ужасов.
Темно — светло.
Темно — светло.
С каждым днем я чувствую в себе растущее желание как можно скорее расправить крылья. Мои мысли наполнены именно этим, но есть еще одна вещь, которая никак не дает мне покоя.
Дребезжание лампы приводит меня в чувство. Моргнув пару раз, лампа гаснет, и я остаюсь в полнейшей темноте.
Отлично.
Надеюсь со светильником все в порядке. Я нашла его на блошином рынке в Монреале, когда мы ездили туда навещать родных.
Нащупав обычный светильник, я снова оказываюсь при свете, затем взяв макбук, устраиваюсь с ним на кровати. Несколько уведомлений с моей е-мэйл почты, Фейсбука и Твиттера.
Каждый раз, открывая компьютер, я заставляю себя не делать этого — не лазить по его страницам в соцсетях. И у меня даже стало это получаться. Но вчера я не смогла сдержаться. И сегодня делаю это снова.
Его аватар в Фэйсбук поменялся всего пару недель назад. Он стоит с кием в руке, опираясь бедром на бильярдный стол. Я долго не позволяла себе следить за его Инстаграмом, тем более подписываться. К счастью его профиль открыт.
Стоп!
Черт бы тебя побрал!
И меня заодно. За то, что позволила себе слишком многое.
В последний раз меня целовали восемь месяцев назад. Именно тогда я чувствовала на себе мужское прикосновение. Я ни с кем не встречалась и даже не целовалась за это время. Сначала меня жег стыд, а затем я поняла, что он бессмысленный и что в какой-то степени с меня снята бо́льшая часть ответственности.
Но как бы то ни было, я больше не могу смотреть на других парней. И это меня раздражает. Как и то, что парни — это последнее о чем я должна думать прямо сейчас.
Вчерашний инцидент ничего не меняет.
Словно напоминание об этом мое колено саднит, когда я сгибаю ногу. А следом за болью в колене приходит воспоминание о том, как он смотрел на меня. Тогда восемь месяцев назад он заставил меня почувствовать себя желанной и ничтожной практически одновременно. Меня убивало это воспоминание. Но после вчерашнего я думаю…думаю, что все восприняла так, как и нужно было. А именно так, как он и хотел.
Поняв, что чем больше я копаюсь в себе, тем запутаннее все становится, я захлопываю макбук и тянусь к телефону. На экране горит непрочитанное сообщение:
Проветримся перед сном?
Быстро написав ответ, я соскакиваю с кровати и снимаю шорты. Отбросив их ногой, я натягиваю джинсы и толстовку. Когда я одета, достаю из шкафа ботинки, затем на цыпочках подхожу к двери и прислушиваюсь.
Папа и мама либо смотрят телевизор в гостиной, либо уже закрылись в спальне. Поэтому я спокойно, но стараясь не шуметь, поднимаю раму окна и выбираюсь на крышу. Сидя на крыше и слушая ночные звуки, я зашнуровываю ботинки. Увидев свет фар, я поднимаюсь на ноги, и осторожно ступая по карнизу, подхожу к самому краю.
На нашем участке прямо перед домом растет красный дуб. Его ветки касаются крыши, а вокруг ствола папа выстроил высокое крыльцо, ведущее в дом. Благодаря крепким ветвям дерева я могу без особых усилий спуститься вниз прямо с крыши. В детстве я просто лазила на дереве, но постепенно оно стало моим способом незаметно улизнуть из дома.
Схватившись за толстую ветвь, я осторожно ставлю ногу на ветвь пониже и уже через несколько секунд оказываюсь на предпоследней ступеньке крыльца. Свет фар становится ближе, и я неспешно иду ему навстречу. Как только серебристый «Аккорд» останавливается возле меня, я забираюсь на заднее сиденье.
— Ужасы или триллеры?
Две пары глаз уставились на меня, вывернув шеи: Трейси за рулем, Кайден на пассажирском сиденье.
— Хочу посмотреть такое, где много крови.
Трейси хмыкает и давит на газ.
— Все части «Пилы», там и ужасы и триллер.
Сегодня четверг и улицы практически пусты. Мы проезжаем мимо домов; в некоторых все еще горит свет, но в большинстве уже темные окна, один лишь фонарь освещает подъездные дорожки и зазелененные участки.
