Один шаг (СИ) - Сорока Света (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— может макароны?
— давай.
— а ты знаешь где они лежат?
— Знаю, вон там, — девочка указала на шкафчик висевший над столом.
— А Ниночка — это твоя бабушка? — спросил я стоя как цербер над варящимися рожками, только бы не переварить.
— Нет она моя няня, — ответила малышка усаживая за столом кукол, — они с нами есть будут, — сообщила она мне.
— А твой папа, когда придёт? — я сначала спросил, а потом подумал. Я ведь в квартире не заметил ни одной вещи которая говорила бы о том, что, здесь хотя бы бывает мужчина. А вдруг это закрытая тема? Вот только не хватало ребёнку моральную травму навешать. Эти мысли за секунду пронеслись в голове. Но кажется Алиса ни о чём таком не подумала.
— Мы живём вдвоём с мамой. Ниночка говорит, что мой папа в каком-то далёком путешествии, ищет что-то очень важное, но однажды он вернётся и мы заживём счастливо, вчетвером.
— мама, папа, ты и Ниночка?
— Ты что дурачок? — рассмеялась девочка, пока она рассказывала, как будет, она разглаживала волосы у одной из кукол и расправляла ей платье, но стоило мне спросить подняла глаза на меня и прыснула в кулачок, — я, мама, папа и Мухтар! Ниночка живёт в своей квартире.
— а к маме часто друзья приходят? — меня почему-то мучало какое-то болезненное любопытство, захотелось узнать, как живёт эта женщина. Из того что я сегодня увидел, она мало подходила на расчётливую самку собаки, но как-то же она получила хорошо работающую фирму. Я попытался припомнить какой она была в школе, перед глазами предстало мутноватое серое пятно, я даже не мог вспомнить её лица. Точнее я мог подставить только ту её фотографию, что нашел в альбоме, больше не было ничего, да была такая девица, но не более.
— Ниночка мамин друг.
— а ещё? — я неумело откидывал макароны на дуршлаг, пару рожков укатились в мойку, хорошо не все.
— А разве друзей должно быть много? — удивилась малышка, — мама говорит, что настоящих друзей не может быть много. Знакомых может, а друзей нет. А у тебя много друзей?
Я на секунду замер, даже перестал помешивать макароны в дуршлаге, поливая холодной водой из-под крана. У меня нет друзей и были ли когда-то неизвестно. Я сжал зубы, ни один из тех, кто называл себя моим другом не пришел ко мне на помощь, когда я начал терять работы и у меня закончились деньги. Я вообще уже не верю в дружбу. Этого нельзя, наверное, говорить маленькой девочке. А с другой стороны зачем помогать строить воздушные замки, которые потом всё равно рассыпаются.
— У меня нет друзей, да и не верю я в дружбу. Её нет, люди придумали её, чтобы не было так одиноко, но, когда понимаешь, что это фальшивка, пустой фантик из-под конфеты, бывает ещё хуже.
— Ты не прав, — она сказала это так просто и так уверенно, что я обернулся и посмотрел на неё. Алиса сидела за столом, подперев щёчки кулачками, — друзья есть. Настоящие друзья готовы сделать для своих друзей многое. Вот Ниночка со мной сидит, кушать готовит и денег с мамы не берёт, я слышала, как мама на неё ругалась, что та денег не берёт. А Ниночка говорит: «Как же я с родных деньги буду брать».
— Это сказка, — огрызнулся я и принялся остервенело выкладывать ложкой макароны из дуршлага на сковороду весело шипевшую маслом.
— А хочешь я буду твоим другом? — ничуть не обиделась на мой тон девочка.
Под рёбрами противно защемило, а в глазах защипало, я отложил ложку и повернулся к ней всем корпусом.
— Хочу.
— Вот и договорились, — расплылась в улыбке, девонька.
Дальше мы ужинали, и больше серьёзных тем не поднимали, я старался не касаться в разговорах Маши, ведь это могло завести меня ещё на одну улицу самокопания, а этого не хотел, уж больно сильно неприятно это было. Алиса же с радостью щебетала о куклах, о Мухтаре, о том, как они ходили гулять. После ужина мы смотрели мультик про русалочку, который шел по телевизору. А девочка всё удивлялась, у неё была кукла русалка, так у той в хвосте ничего не было, только мигающие огоньки, а у русалочки из мультфильма откуда-то на месте хвоста выросли ноги, как такое может быть?
В девять, малышка начала сладко зевать, и я поинтересовался как они укладываются спать. Мытьё мы решили отложить на завтра, ну не представляю я, как это должно выглядеть, это же маленькая девочка, а я мужик. Ещё обвинит меня Машка в педофилии. Нафиг, нафиг. Алиса переоделась, в пижамку, я почитал ей сказку и пообещал никуда не уходить пока не придёт мама.
Мария
Когда закончилась операция и пожилой врач сказал мне, что состояние больной стабильно тяжелое, но я могу ехать домой, я его даже не сразу поняла. Он несколько раз устало повторил мне, что к Ниночке сегодня меня не пустит, а если что-то не дай бог случится, мне позвонят, и лучше, чтобы я поехала домой. Я слушала его, кивала головой как китайский болванчик, но информацию воспринимала с трудом. В итоге доктор, всунул мне в руку бумажку с телефоном реанимации и сказал позвонить завтра с утра.
Я шла по улице, похрустывая замёрзшими лужами, надо же как неожиданно случились заморозки, ещё неделю назад можно было бегать в лёгкой курточке, а сегодня ночью уже случился минус, затягивая неровности, на дорожках, заполненные водой, тонкой хрусткой плёнкой. В голову лезли события сегодняшнего дня пытаясь из винегрета фрагментов выстроится в ровное воспоминание.
Всё началось со звонка, когда я услышала в трубке голос дочери, спину покрыл липкий пот. Она не знает моего телефона, маленькая ещё, не запоминает. Она не умеет пользоваться мобильным телефоном, мы ей не показывали. Что-то случилось! А когда она говорит, что Ниночка не просыпается, мне становится совсем страшно.
А вот дальше всё как-то кусками: Игорь с ключами на ладони, его руки, нервно сжимающие руль, кисти постоянно двигаются вперёд-назад, будто это не мне, а ему звонил пятилетний ребёнок, который сейчас в квартире с человеком без сознания. Как он жестко говорит со мной, но в такие моменты я начинаю соображать, гораздо проще выполнять приказы, а не думать самой. Надо же я спокойно и уверено держала в руках штурвал управления компанией, а ведь не раз возникали сложные моменты, не раз фирма была близка к банкротству, но я решала многое быстро и спокойно, а тут, казалось бы, надо отвезти человека в больницу. Что проще? А я терялась и металась. Следующий обрывок, когда Игорь говорит с Алисой, спокойно, размеренно, не пугая ребёнка, но как с равной. Потом вижу, как он вытаскивает Ниночку из машины и идёт к приёмному покою, а я опять мечусь и не знаю, что делать, в итоге решаюсь закрыть машину и бегу за ним, под возмущенные крики охранника. А что я могу? Машину я всё равно не отгоню.
Калейдоскоп в голове крутится с удвоенной силой, вот он просит врача помочь, вот сидит в приёмном покое, закрыв лицо руками. Игорь? Красавчик, который в школе слова доброго не сказал, не только мне, наверное, никому. Он сейчас, закрыв глаза покачивается, будто привёз не кого-то кто не имеет к нему никакого отношения, а мать родную. Вот я отдаю ему ключи, разрешая поехать к моей дочери. Сама я не знаю, что хочу. С одной стороны, я не могу спокойно сидеть, мне необходимо периодически слышать, как там Ниночка и больничные коридоры приносят призрачное успокоение, с другой я знаю, что мне надо к дочери, она боится переживает, но я решаюсь обойтись малой кровью и доверяю своё золотко этому чудовищу Игорю Ершову. Сейчас я понимаю, что однозначно повредилась в разуме раз на такое решилась.
Да как в мой больной мозг пришла подобная идея? Я уже костерила себя на чём свет стоит. Что он может сказать моему ребёнку? А вдруг он напьётся? Вспомнились его глаза, когда он уходил: очумевшие и потерянные. Я и сама бы сейчас была не против выпить. Мысли скакали с одного на другое, без какой-либо приличной логики
Мне удалось увидеть Ниночку перед уходом, через крохотное окошко в двери. Она лежала на кровати и казалась такой худенькой и иссохшей, что мне стало страшно, в маленькие, словно птичьи лапки, кисти были воткнуты иглы капельниц. Мне было страшно, почему я теряю близких людей, пусть некоторые только кажутся близкими, как Сашка, но Ниночка мой единственный друг, она заменила мать, которой у меня толком и не было. Она должна выжить, выдержать, нам с Алиской без неё никак и дело не в тех функциях, что она взвалила на свои хрупкие плечи, дело в том сколько она душевного тепла нам отдавала. Её просто не было рядом, она не болтала со мной, не улыбалась мне, и я будто осиротела.
