Шиворот-навыворот (СИ) - Волкова Виктория Борисовна (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
Он не понял, что произошло. Нет, вначале даже обрадовался, когда на кухне объявили, что в зале сама Хлоя де Анвиль, знаменитый ресторанный критик. Эдик любил читать ее статьи, если изредка находил перевод в интернете. С юмором и сарказмом мадам Хлоя разносила в пух и прах известных шефов. И хвалила всегда вполне заслуженно. Это была первая удача — хоть издали увидеть знаменитость. Второй удачей оказался выбор блюда. Хлоя явно симпатизировала шеф-повару, раз заказала его коронное блюдо. Шеф придирчиво осмотрел персонал и назначил ассистентов.
— Ты тоже, — ткнул пальцем в Эдика, посчитавшего этот тычок главным везением в жизни. Но, подойдя вместе со всеми к столу, за которым сидела с компанией Хлоя, Эдуард явно осознал, что Фортуна не просто повернулась к нему спиной. Она от него отказалась.
Справа от мадам де Анвиль находилась какая-то печальная старуха, а вот по левую руку в черном смокинге и белоснежной рубашке торжественно и грозно восседал сам Виктор Николаевич Пахомов. Эдик даже изумился. В каком кошмарном сне привидится такое? Но вот он, злейший враг, смотрит на прекрасную Хлою заинтересованным взглядом и приговаривает на русском:
— Как скажешь, Хлошечка.
Эдик постарался не смотреть в сторону Пахомова, чтобы не нарваться на неприятности. Но почти сразу почувствовал на себе обжигающий взгляд. Он собрался незаметно улизнуть, но незнакомый мрачный мужик тут же сбил его с ног.
— Не рыпайся, Эдик, — прошипел на ухо.
"Что ему могут предъявить, кроме поломанной руки Пахома?" — мысленно спросил сам себя Никулин. — Сейчас полиция быстро образумит Пахомова и его дружка. Это вам, ребята, не Россия. Но когда полицейские выводили его самого и его обидчиков, он заметил в толпе сестру. Жанка обычно заходила к нему, возвращаясь с работы. Но, видимо, ее увидел не только он. Пахомовский дружок резко выхватил сестру из толпы и глумливо заявил:
— А это Жанна.
"Кто он? Откуда знает про нас с Жанкой? Мент, что ли? А если и мент, то как на нас вышел? Мы нигде вроде не наследили. Разве что Тамару зазря убрали? Или где еще прокололись?" — Вопросы один за другим выстраивались в голове, но ни на один из них Эдуард Никулин не знал ответа. Оставалось ждать, что ему предъявит полиция Мюнхена, и от этого уже строить свою защиту. Но в комиссариате все пошло наперекосяк. Его оставили в комнате одного, не дав даже повидаться с сестрой. Улыбчивая девушка — полицейский принесла ему кофе со штруделем. Кофе имел гадкий привкус, но что возьмешь с этих чокнутых немцев и их дурацких кофе-машин, зато выпечка оказалась замечательная, свежая и нежная. После еды его склонило в сон, минутный и тревожный, как будто вся жизнь пронеслась. А потом пришел незнакомый полицейский в штатском, рыжий и с конопушками на лице, и принялся задавать вопросы по-русски, заранее предупредив об ответственности. Голова слегка кружилась, и Эдик, не задумываясь, отвечал обо всем, что спрашивал следователь. Он одумался только тогда, когда собственноручно подписал показания. И расписался. И пришел в ужас, так как признался во всех совершенных преступлениях. Начиная с бабки в Рамарском и заканчивая незабвенной Тамарой Тимуровной. Все рассказал и о роли Жанки в этой вендетте. Себя обрек на тюремный срок и сестру подставил. А когда ему следователь сообщил, что не существует никаких ложных показаний и фиктивных алиби и есть еще свидетель, Эдик Никулин завыл утробно и страшно, только сейчас осознав, что поверив россказням бабки Лизы, он пресек шесть человеческих жизней.
Уже дома Лиля попросила у Митяя сигарету и, выйдя на террасу, крепко затянулась. Хотелось побыть одной. Но Арман вызвался отвезти, да так и остался. Хлоя вроде бы занималась Тайкой, но все время крутилась около Пахомова. Иван, единственный, кто согласился обедать, нахваливал стряпню Ирины, а она млела от мужского внимания. Закрыться бы в комнате одной и пореветь вдоволь. Стольким людям эта история жизнь поломала. Даже свекры погибли из-за нее. Лиля втянула горьковатый дым, замерла на секунду. От крепкой пахитоски защипало глаза. Или не в сигарете причина вовсе?
— Дай и мне покурить, мон ами, — подойдя вплотную, попросил Арман и обнял невесту. Она протянула дымящуюся сигарету, и де Анвиль сделал пару затяжек. Так и стояли они, прижавшись, передавая друг к другу таявший окурок.
Вкус табака показался Арману чужим. Более терпким и с неприятной отдушкой. Но что делать, не забирать же из рук Лили эту дурацкую сигаретку? Ему хотелось расспросить ее о первом муже. Правда ли он воровал на станции? Об отце старшей дочери. Сильно ли она любила его и почему вышла замуж за другого? Но интуитивно понимал, что время задавать такие вопросы еще не пришло. И вряд ли настанет. Да и какая разница, кого она любила раньше, если сейчас любит его, Армана, и задыхается от страсти в его объятиях? Так ли важно, чем промышлял покойный супруг Лили, если дедушка де Анвиль в свое время занимался контрабандой антиквариата и этим существенно пополнил семейное состояние? А тетушка Габи, говорят, до свадьбы с Лео де Анвилем путалась с каким-то наркоманом — художником на Монмартре…Все эти семейные секреты надежно спрятаны. И если Лили замешана в чем-то неблаговидном, то кто об этом узнает?
Арман поправил ужасную шубу, едва держащуюся на плечах любимой, и тихонько прошептал:
— Поехали ко мне, mоn реtit сhаtоn. Я излечу твои печали.
Горячий шепот словно обжег. Лиля вздрогнула и так же тихо взмолилась:
— Увези меня, Арман, пожалуйста.
Он, рыкнув, подхватил ее на руки, и, не обращая внимания на свалившуюся шубу, быстро понес в машину.
Витя Пахомов смотрел в окно, как де Анвиль на руках тащит к машине Лильку, а она, крепко обхватив Армана за шею, уткнулась лицом ему в грудь. Проводив взглядом сладкую парочку, Витька вышел на террасу, надеясь глотнуть свежего воздуха. Что-то душило и не давало покоя, будто сознание специально уводило в сторону мелкую, но весьма значимую деталь. Пахомов отмахнулся. Пропади все пропадом. Нужно последовать примеру Армана и, прихватив в постель прекрасную Хлою, попробовать поспать. Он уже почти дошел до двери, как увидел сваленную на полу норковую шубу.
"Непорядок, — внутренне поморщился Витька. — Тоже мне графиня выискалась, придумала норковыми шубами разбрасываться". Он поднял шубейку за мягкий воротник и будто снова увидел погожий зимний день, двор скорняка, куда они вышли покурить, пока тетка заново подшивала подкладку. Иштван затянулся сигаретой и, усмехнувшись, бросил:
— Вот все и закончилось, Витя. Дело передают в суд. К нам претензий у следствия нет. Отец говорит, Нестерову светит лет двенадцать.
— Да ну его. Жаль, отмычка потерялась, когда со станции удирали. Может, новую сделаешь? Чертежи остались?
— Ты чего, сдурел? Нам туда теперь путь заказан. Нужно уметь вовремя остановиться. Я вообще женатый человек…
— Спасибо Лильке, помогла. Лучшее алиби нам обеспечила.
Герт кивнул и цыкнул:
— Тихо, — прислушался он. Потом крутанул головой в сторону окна. — Она там шьет или уснула?
— Да вроде машинка стрекочет, — отмахнулся Витька.
— Ну и ладно, — пробурчал Иштван. — Хорошая шуба. Мех с густым подшерстком. Они сами шьют и дают гарантию. Там внутри даже штамп ставят. Типа лейбла, — рассмеялся он. — Лишь бы Лилечке понравилась.
— Давай в пополам, Герт, — предложил Витька. — Все-таки и мне Лилька помогла.
— Другим бабам дари, — отрезал Цагерт. — А своей жене я и сам в состоянии подарок купить.
На улицу выскочил скорняк с шубой.
— Забирайте и проваливайте, — вскинулся он. А из дома послышались надрывный плач и проклятия.
"Почему же мы тогда не придали значения?" — мысленно изумился Витька. Он прошел в кабинет и, достав из ящика стола тонкий канцелярский нож, одним движением срезал подкладку по всему подолу.
Он искал, сам не понимая, на что наткнется. Потом стал медленно разглядывать аккуратно сшитые шкурки, пока не увидел широкий, хорошо сохранившийся, самодельный штамп. "Никулина Е.Г."
