Красив, богат и не женат - Филлипс Сьюзен Элизабет (версия книг txt) 📗
— Вы ведь говорили с Дином, верно?
— Да, но он не знает, где Аннабел. Допрашивать Фэб — зря время тратить.
Поэтому он отправился в гостиную: просторную, в сельском стиле, с открытыми потолочными балками. Книжный клуб собрался в укромном уголке: все, кроме Аннабел. Дамы, одетые просто, но с яркими бумажными гирляндами, показались ему убийственно грозным отрядом амазонок, и, пересекая комнату, он чувствовал на себе острые уколы их взглядов.
— Где она? Только не говорите, что не знаете!
Молли, до сих пор мирно сидевшая, скрестив ноги, медленно поднялась.
— Знаем. Но нас просили держать рты на замке. Аннабел хочет спокойно поразмыслить.
— Это ей кажется. Я должен с ней поговорить.
Гвен уставилась на него поверх своего гигантского живота: ну в точности злобный Будда!
— Собираетесь перечислить очередной список причин, по которым Аннабел стоило бы выйти за равнодушного к ней человека?
— Все не так, — выдавил он, скрипнув зубами. — Я люблю ее. Люблю всем своим гребаным сердцем, но не смогу убедить ее в этом, если немедленно не скажете, где она, черт возьми, прячется.
Он сам не ожидал от себя такого запала, и Чармейн неожиданно оскорбилась.
— И когда на вас снизошло это чудесное озарение?
— Прошлой ночью. Голубая женщина и бутылка виски открыли мне глаза. Итак, где она?
— Если она позвонит, — яростно прошипела Жанин, — мы передадим ваши слова. И также добавим, что нам не нравится ваше отношение к ней.
— Я сам передам свои чертовы слова, — парировал он.
— Даже сам великий Хит Чампьон не может нас ни запугать, ни принудить.
Спокойное упорство Молли послало холодный озноб по его спине.
— Аннабел свяжется с вами, когда сочтет нужным. А может, не сочтет. Это ее дело. Знаю, это идет вразрез с вашей натурой, но придется потерпеть. Отныне она правит бал.
— Тем более, что вы будете так заняты, — подлила масла в огонь леди Ехидство. — Теперь, когда Дин не посчитался с желаниями женщины, в команде которой играет…
— Плевать мне в данный момент на Дина! — обрушился на нее Хит. — Когда же вы поймете, Фэб, что в жизни есть вещи важнее футбола!
Она едва заметно подняла брови. Он снова повернулся к женщинам, готовый выдавить информацию из их глоток, но вдруг понял, что весь гнев испарился. И поднял руки, потрясенно обнаружив, что они дрожат так же сильно, как его голос.
— Она… мне нужно исправить… не могу стоять здесь, зная, что она… что заставил ее страдать… Пожалуйста…
Но, как выяснилось, ни у одной не было сердца. Потому что все смущенно отводили глаза.
Хит, спотыкаясь, пошел к выходу. За это время поднялся ветер, и ледяной воздух пробирался под ветровку. Он механически потянулся за телефоном, надеясь, что она позвонила. Зная, что этому не бывать.
Звонили «Чифс», Боди и Фил Тайри. Хит оперся ладонями о капот машины и опустил голову.
Он заслужил все эти страдания.
Она — нет.
— Ты грустный, Плинц?
Хит оглянулся. На верхней ступеньке крыльца стояла Пиппи, держа под мышкой правой руки обезьянку, а под мышкой левой — медведя. Он едва сдержал безумный порыв подхватить ее на руки, поносить немного, прижать к себе, как плюшевую игрушку.
Он с трудом втянул в себя воздух.
— Да, Пип. Вроде как.
— Будешь плакать?
Он протолкнул ответ через ком в горле.
— Нет. Парни не плачут.
Дверь позади нее открылась, и на крыльцо выплыла Фэб — могущественная, волевая, безжалостная блондинка. На Хита она внимания не обратила. Присела рядом с Пиппи, поправила задорно торчащий хвостик и что-то тихо прошептала. Хит сунул руку в карман за ключами.
Фэб ушла в дом. Пиппи уронила игрушки и сбежала по ступенькам.
— Плинц! Мне нужно что-то тебе сказать.
И помчалась к нему, перебирая ножками в розовых тапочках. В два счета оказалась рядом и откинула голову, чтобы лучше его рассмотреть.
— У меня секрет.
Он нагнулся. От нее пахло невинностью, фломастерами и фруктовым соком. — Какой?
— Тетя Фэб сказала не говорить никому, кроме тебя, даже мамочке.
Он оглянулся, но Фэб уже не было видно.
— Рассказывай.
— Белл! — Пиппи расплылась в улыбке. — Она уехала в наш лагерь!
Неимоверное облегчение разом лишило его сил. Голова закружилась.
Он подхватил Пиппи, прижал к себе и расцеловал в обе щеки.
— Спасибо, солнышко. Спасибо за то, что все передала правильно.
Она сжала его щеки и, нахмурившись, оттолкнула:
— Колется.
Он рассмеялся, поцеловал еще раз для ровного счета и поставил на землю. Оказалось, он забыл выключить телефон, и теперь кто-то опять позвонил. Глаза Пип хищно блеснули. Хит автоматически поднес телефон к уху.
— Чампьон.
— Хитклиф, человече, мне необходим агент, — пролаял Дин, — и, клянусь Богом, если еще раз отключишься…
Хит сунул телефон в детскую ручку.
— Поговори с этим милым дядей, солнышко. Расскажи о своем папочке и не забудь добавить, что он величайший в мире куотербек.
Выезжая на улицу, он краем глаза наблюдал, как Пиппи весело шагает к крыльцу, потряхивая хвостиками и что-то щебеча в трубку.
В окне дома шевельнулись занавески, и Хит разглядел силуэт самой могущественной в НФЛ женщины. Может, это всего игра воображения, но ему показалось, что она улыбается.
Глава 24
Около полуночи Хит добрался до лагеря «Уинд-Лейк». Только водянистый свет викторианских фонарей на газонах и единственный светильник над крыльцом пансиона сияли сквозь Дождливую темноту. «Дворники» устали трудиться над лобовым стеклом «ауди». Холодные коттеджи стояли пустыми и запертыми на всю зиму. Даже фонари на причале не горели. Сначала Хит собирался лететь, но аэропорт был закрыт из-за гнусной погоды, и у него не хватило терпения переждать. А следовало бы, поскольку буря растянула восьмичасовую поездку до десяти часов.
Правда, и из города он выехал поздно. Без обручального кольца карман казался странно пустым и легким: он хотел подарить ей нечто существенное, поэтому пришлось вернуться в Уикер-Парк за новой машиной. Может, она не сумеет надеть кольцо на палец, но по крайней мере поймет, насколько серьезны его намерения. К сожалению, «ауди-родстер» не была рассчитана на его шестифутовый рост, и через десять часов ноги невыносимо затекли, шея не ворочалась, а голова раскалывалась. Пришлось литрами пить черный кофе.
На заднем сиденье болтались десять воздушных шаров с диснеевскими персонажами на каждом. Он увидел связку, когда заезжал заправиться, и, сам не зная почему, купил. Последние шестьдесят миль Белоснежка и Бэмби мягко хлопали его по затылку.
Сквозь залитое водой стекло он едва разглядел ряд пустых кресел-качалок, скучавших на переднем крыльце. Хотя коттеджи были закрыты, Кевин сказал, что в пансионе немало постояльцев даже в это время года, и фары «родстера» осветили с полдюжины машин, припаркованных в сторонке. Но машины Аннабел нигде не было видно.
Хит свернул на дорожку, идущую параллельно темному озеру, и «ауди» подпрыгнула на заполненной водой выбоине. Ему уже не впервые пришло в голову, что поездка в северные леса по подсказке трехлетней малышки, передавшей слова женщины, которая всю жизнь не питала к нему ничего, кроме неприязни, возможно, не самый умный поступок, но тем не менее он на это пошел.
Хит резко нажал на тормоза, когда свет фар выхватил то, что он искал последние десять часов: машину Аннабел, стоявшую перед «Ландышами». Свинцовая тяжесть свалилась с его плеч.
Он поставил машину за «шерманом», борясь с желанием немедленно бежать в темный коттедж, разбудить ее и выяснить отношения. Но сейчас он не в состоянии вести переговоры о будущем счастье, пока не поспит хотя бы несколько часов. Пансион был уже закрыт на ночь, и он не мог остановиться в городе. Вдруг Аннабел решит удрать до того, как он вернется!
Оставалось одно.
Хит поставил «ауди» поперек дорожки. Уверившись, что она не сможет выбраться на шоссе, он выключил зажигание, отшвырнул подальше Даффи Дака и откинул сиденье до отказа. Но несмотря на усталость, заснул не сразу. Слишком много голосов из прошлого. Слишком много напоминаний обо всех способах, которыми любовь пинала его в зубы… каждый раз.
