Опасно знать и любить (ЛП) - Харвей-Беррик Джейн (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗

Было мучительно больно не прикасаться к ней после Дня Благодарения, но почему—то он чувствовал, что это неправильно, скрывая все от нее.

Увидеть её снова в больнице, было облегчением. Более того — это принесло ему умиротворение. Но теперь, его разочарование достигло предела. Вздохнув, он направился в ванную завершить начатое, и принять душ.

Пока он был там, то почистил зубы, несмотря на то, что было больно широко открывать рот. Всё в голове болело, и он задавался вопросом, смогут ли ему дать ещё обезболивающего. Он бы всё отдал за сигарету, или травку.

Дверь ванной приоткрылась, и он увидел Зефа, который осторожно вглядывался в щель:

— Эй, мужик. Подумал, что тебе плохо. Ты в порядке?

— Да, но я должен остаться ещё на одну ночь. С равновесием проблемы.

Зеф нахмурился:

— Облом. Ты можешь ездить на Сироне в таком состоянии?

— Нет, пока док не разрешит. Может быть, неделю или около того.

— Как ты собираешься передвигаться по городу, мужик?

Дэниел пожал плечами.

— Пешком. На автобусе. Возможно, ты бы меня подвозил? — спросил он, с надеждой глядя на Зефа.

— Ну, да, но я очень занят.

— Чем?

— Не спрашивай.

— Да, ладно тебе, Зеф. Ты обещал, что мы поговорим после Дня Благодарения, но я едва ли видел тебя.

— Это потому, что ты планировал засунуть себе в череп этот мусор.

Дэниела охватила злость. Не в этот раз:

— Не начинай.

— Всё из-за какой-то юбки! Что происходит с тобой?

— Не говори о ней так! — в голосе Дэниела слышалось тихое предупреждение.

— Ты хотел поговорить, так давай поговорим! — сердито сказал Зеф, — Ты всегда говорил, что никогда не сделаешь операцию, затем ты встречаешь эту цыпу и вдруг решил поменять свое решение. Объясни мне.

Дэниел глубоко вздохнул, пытаясь сказать то, о чём он думал тысячу раз:

— Если это сработает, я снова буду слышать музыку. Это из-за музыки. Лис — она просто… я вижу, что музыка значит для неё, — он пожал плечами. — Она напоминает мне меня… каким я привык быть.

Зеф вздохнул, и его плечи опустилась, когда его напряженно—агрессивное состояние сошло на нет:

— Да, я это понимаю. Я просто ненавижу то, что ты это скрывал, а затем просто решил сделать это. Я имею в виду… чёрт. Я — твой брат, а ты сказал этой сучке, но не сказал мне.

— Если ты её снова так назовёшь, у нас будет большая, грёбанная проблема, — Дэниел сделал паузу — И я никому не говорил. Это было моё решение — только моё.

Зеф покачал головой:

— Всё равно. Просто скажи, что медицинская страховка все покрывает. Мы не справимся с большим больничным счётом или подобной хренью.

Горькое выражение появилось на лице Дэниела:

— Нет. Она перекрывает.

— Хорошо, — Зеф посмотрел на брата, — Послушай, я должен идти. Я принёс тебе немного сигарет и еще кое-что, — он подмигнул. — Увидимся завтра дома.

После ухода Зефа, Дэниел поплёлся обратно на кровать. Несмотря на то, что он возмущался, как сумасшедший, чтобы остаться здесь ещё на одну ночь, он втайне вздохнул с облегчением. В больнице было спокойно. Он не должен был беспокоиться о том, кто, чёрт возьми, находится у него в доме, или в какое дерьмо вляпался его брат. Если бы его куколка могла быть здесь, это было бы, чёрт возьми, практически идеально, за исключением чувства, что он проиграл битву со злым носорогом, и теперь страдал от похмелья, которое могло сразить канадскую хоккейную команду.

Дэниел устало сел на постели, притянув поближе подарок Зефа: в пакете было две пачки «Камел», зажигалка, обертки из плотной бумаги и кубик, завёрнутый в фольгу. Дэниел фыркнул — смола для курения. Это объясняло плотные обёртки. Чёрт побери, он был искусителем.

Дэниел не говорил Зефу, но до операции он пытался бросить курить — дополнительная причина из-за которой Лисанн заставила его понервничать. Это было не самое лучшее время, учитывая то, каким напряженным он сейчас был, и то, что это напряжение нужно как—то сбросить. Это была проблема, три недели — недостаточно долгое время, чтобы перечеркнуть три года выкуривания по двадцать сигарет в день.

Парень проверил окно рядом с кроватью. Типичное больничное расположение — оно откроется всего на несколько дюймов. Недостаточно места, чтобы просунуть голову и закурить. Или бл*дь кайфануть. Вздохнув, он бросил пакет на пол, где его не было видно, и осторожно лёг на спину. Голова болела, как сука, и удобно он мог лежать только на правом боку.

Дэниел знал, что являлся не самым терпеливым человеком в мире, по сути, он зашёл так далеко, чтобы признать, что он нетерпеливый сукин сын — это значило, что следующие несколько дней сидения на одном месте, будет занозой в заднице. До января станет легче, до того, как аудиолог настроит процессор и передатчик, а затем пройдут недели ожидания, чтобы увидеть, как много — если много — он будет в состоянии услышать.

Парень ненавидел мысль о необходимости снова иметь дело со слуховым аппаратом и аккумуляторами. Он вспомнил, когда впервые надел слуховой аппарат в средней школе. Его настоящие друзья, относились к нему так же, но были и типичные прозвища: «ушная сера», «киборг», «глухой Дэн» — короткие разговоры с такими придурками Дэниел заканчивал кулаками. Разговоры, которые приводили родителей в бешенство, потому что каждый раз их вызывали к директору, обсудить очередную драку, в которую он вляпался.

Но хуже, чем драки, были взгляды, наполненные жалостью. Девчонки, которые заигрывали с ним и считали его сексуальным, теперь смотрели с жалостью и хотели испечь ему печенье вместо того, чтобы улизнуть за тренажерный зал. Он никогда не хотел видеть подобную жалость на лице Лисанн. Дэниел не мог не волноваться, как она отреагирует, когда впервые увидит на нём новый слуховой аппарат. Он по опыту знал, что одно дело знать, что человек глухой, но совсем другое — увидеть физическое доказательство инвалидности. Будет ли она смотреть на него по—другому? Начнёт ли замечать её косые взгляды? Увидит ли сожаление на её лице? Сожаление, что она связалась с кем—то вроде него.

И хотя он по-прежнему был обеспокоен сохранением своей частной жизни в колледже, его уже не так сильно волновали негативные комментарии от людей, которых он не знает. Они все могли просто идти на хер, прямо сейчас.

Его мысли вернулись к Зефу. Он никогда не видел его таким ранимым. Что бы ни происходило, он был серьёзным.

Дэниел снова потёр лоб. Это была единственная часть головы, которая не болела.

Вошла медсестра с Тайленолом, по ней было видно, что она не против остаться и поболтать, но Дэниел чувствовал себя истощенным, его глаза закрылись.

Он плохо спал: ему снились разочарованные глаза Лисанн, которая отворачивалась от него.

На утро Дэниел отчаянно хотел уйти. Головная боль уменьшилась, он практиковался ходить по комнате, проверяя равновесие и отбиваясь от внезапных приступов головокружения. Он без толку ждал, пока врач делал обход. Парень уже подумал, послать всё к черту, и уйти, когда-то же доктор, что и накануне, залетел в палату.

— Доброе утро, мистер Колтон, — сказал доктор, стараясь казаться суровым.

— Да, я могу уйти отсюда прямо сейчас?

Доктор Мендес снова проверил рану, объявив, что он доволен, но отказался выписывать его, основываясь на том, что Дэниел всё ещё покачивается при ходьбе.

— Я думаю, вам необходимо провести еще одну ночь в больнице, чтобы быть уверенным, мистер Колтон.

— Этого не будет, док. Есть вещи, которые нужно сделать, и места в которых нужно побывать.

— Это неразумно.

— Ну же, дайте мне перерыв. Вы хотите, чтобы я убрался отсюда так же сильно, как и я.

Доктор, наконец, позволил себе улыбнуться:

— У вас есть кто—нибудь, кто сможет присмотреть за вами несколько дней, пока вы не встанете на ноги?

— Конечно. Мой брат… дома.

— Хорошо, — сказал врач, сдавшись, — Я зайду в аптеку и оформлю вам доставку бинтов, так ваш брат сможет перебинтовывать вам рану. Вы должны будете вернуться через пять дней, чтобы снять швы.