Такая как есть (Запах женщины) - Кауи Вера (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
18
Швейцария, 1988
– Ты понимаешь, – говорила Ева по телефону, который был защищен от прослушивания, – что надо действовать с максимальной осторожностью.
– Конечно, – ответил Макс.
– Ты уже сделал все необходимое, повидался с кем надо?
– Да, а куда мне теперь ехать…
– Прямо ко мне.
– На виллу?
– Да. Я сегодня возвращаюсь туда. Полностью полагаюсь на тебя, Макс. Это очень важно.
– Сделаю все возможное.
– Разумеется, сделаешь, – как о само собой разумеющемся сказала Ева.
– А как насчет остального?.. Я говорил тебе…
– Не сейчас, Макс. Я подумаю, конечно, предприму кое-какие шаги, но это – в первую очередь.
– Как скажешь, – согласился Макс. – Если ты так решила…
– Что касается второго вопроса, для начала постарайся собрать нужную информацию, чтобы она была у тебя наготове, когда будешь звонить в следующий раз.
– У меня уже все готово.
– Великолепно. Тем не менее продолжай держать ухо востро, может быть, удастся выяснить кое-что относительно наших «друзей» – ты понимаешь, кого я имею в виду.
«Как раз нет, – подумал про себя Макс. – Какую новую игру ты затеяла, Ева?» А вслух произнес:
– Но ты в самом деле пришла в себя? Может, не стоит…
– Наоборот. Что прошло, то прошло – забудем об этом. Я обещаю тебе, такого больше не случится. Выполни мою просьбу и появляйся на вилле. Все определится, когда я завершу первую часть.
«Ну вот, все начинается сначала, – вздохнул Макс. – Хотя, может, она еще под воздействием барбитуратов?»
– Ладно, можешь не беспокоиться. Все будет в порядке.
– Ну хорошо. Привет.
Он услышал щелчок отключившегося аппарата.
Алекс возвращалась в Кембридж с чувством облегчения оттого, что теперь все должно войти в привычную колею. Ей не придется больше быть свидетельницей ни высокой трагедии, ни вульгарной комедии. Не с кем враждовать, не к кому обращаться с обвинительными тирадами, не надо искать подхода или справляться с непредвиденными обстоятельствами. Здесь, в Кембридже, она всегда знала, что может случится, поскольку каждый день был расписан заранее. Одно следовало за другим, как разматывающаяся из клубка нитка. Здесь Алекс могла составить такое расписание, чтобы ни одна минута не пропадала зря. Здесь она имела возможность рассуждать на свои излюбленные темы, делиться знаниями, обсуждать, доказывать, оспаривать то, в чем она разбиралась, и в конце каждого дня чувствовать от этого удовлетворение.
Правда, ее неожиданно сильно задело то, что некоторые знакомые вообще как бы не заметили ее отсутствия. Кто-то лишь приветливо бросил: «Как тебе Швейцария, понравилась? Хорошо отдохнула?» Кто-то кивнул: «Привет, Алекс! Вернулась? А мы собираемся по твоим стопам». Скучали по ней в основном студенты последнего курса, которым она отдавала больше всего времени. Большинство коллег еще не знало, что ее выдвинули на премию Реверсби, имя ее не было на слуху. И что хуже всего, ее укромное убежище перестало быть для нее таким же уютным, как прежде. Она больше не чувствовала себя в нем, как в норке.
Вечером, слушая Моцарта или Эрла Гарнера, она вдруг замечала, что вспоминает о событиях, случившихся на вилле, о том, что сказала или как посмотрела ее мать, о том, как она себя чувствует. Она даже порывалась позвонить туда, но поскольку там ею никто не интересовался, прежнее правило – не высовываться без нужды, держаться в тени – снова сработало. О Максе она запретила себе думать. Ее мысли снова и снова возвращались к тому, что она видела, словно ей необходимо было рассортировать и разложить по полочкам впечатления – каждую сценку на свое место. Но как бы она ни меняла все местами, одно оставалось бесспорным: все странным образом сдвинулось и не входило в прежние ячейки.
Спустя почти неделю после ее возвращения, как-то утром вдруг раздался звонок. Она как раз читала работу одного из своих самых многообещающих студентов.
Звонила ее мать:
– Я буду рада, если ты приедешь на виллу как можно скорее, – заявила она без всякого вступления.
– Что случилось?
– Ты задала мне кое-какие вопросы. Теперь я готова на них ответить.
– И что тебя на это подвигло?
– Скажу, когда приедешь.
– Ты уверена, что я все еще хочу знать ответ?
– А разве не так?
Алекс замолчала, не зная, что сказать. Молчание ее затянулось:
– Но я только что вернулась.
– Ты здесь никому не сказала, что уезжаешь.
– А меня никто бы не стал просить остаться.
– Ты сама знаешь, каковы были в тот момент обстоятельства.
– Ты звонишь из клиники?
– Да. Но я уже в порядке. Так ты приедешь?
Алекс почти неосознанно ответила:
– Да.
– Тогда я отправляю за тобой самолет. Он будет ждать тебя в ближайшем аэропорту, забыла, как он называется…
– Стоунстед…
– Да-да. Наверное, к двум он будет там. В Женеве тебя будет ждать машина. Ты поступила мудро, что соглашалась приехать. Поверь мне – это очень хорошо, в первую очередь для тебя самой. – И Ева повесила трубку.
«Так-так, – подумала Алекс. – Что это еще за фокусы?» Голос у матери был довольно напряженный и взволнованный. В нем слышалось что-то, что заставило Алекс согласиться… «Что ж, – решила она. – Будь что будет. Послушаем, что она скажет. А вдруг Макс тоже там…»
Едва она подъехала к вилле, как из дома вышел Жак, взял сумку и попросил сразу пройти к матери – она ждала в гостиной.
– Она одна? – спросила Алекс. – Я имею в виду мистера Фабиана…
– Он был здесь… Но два дня назад улетел в Нью-Йорк.
– Вот как, – неожиданное, но острое разочарование, словно игла, кольнуло ее в сердце.
Ева, прямая, одетая в черное, сидела за столом. Выглядела она хуже, чем обычно. При виде Алекс она встала, впервые в жизни на ее лице не было маски. Она даже улыбнулась, увидев дочь, но это была улыбка облегчения.
– Входи и садись, – проговорила она, указывая на кресло, стоявшее у камина.
Алекс молча повиновалась. Ева придвинула поближе второе кресло и села так же прямо, не касаясь спинки, скрестив на груди руки.
– Итак, ты хотела узнать все обо мне, – начала она. – Теперь я готова рассказать тебе.
– Но почему? – удивилась Алекс. – Почему именно сейчас?
– Узнаешь, когда я закончу свой рассказ. Макс говорит, что ты считаешь, будто на все есть свои причины. Я тоже придерживаюсь такого мнения. И ты поймешь, как много было у меня всяких причин, но главной, в сущности, была одна…
– Твоя судьба?
– Три раза я пыталась уйти из жизни и три раза меня в нее возвращали.
Алекс знала о том, что Ева пыталась покончить жизнь самоубийством.
– Должно быть, три – особенное число. И четвертой попытки не будет. Урок, преподанный мне жизнью, я усвоила. Возможно, когда ты узнаешь обо всем, ты переменишь кое-какие свои представления… Но это уже твое дело.
– Я приму все так, как оно есть. Мне это важно, чтобы я могла простить тебя.
– Нужно пройти через все то, через что пришлось пройти мне, чтобы понять: что должно случиться – случится. И то, что есть, то есть. Но вернемся к тому, что ты хотела услышать… С самого начала… Меня зовут Анна Фаркас. Я родилась в самой что ни на есть раскрестьянской семье, которая жила очень трудно. Мне всегда была ненавистна нищета, раздражало, что я не могу купить себе того, что мне хочется. Я даже не знала, чего мне хочется, но чувствовала, угадывала, какие передо мной открываются горизонты. И я почему-то была уверена, что преодолею все преграды. Мне так хотелось вырваться… Ты не можешь себе представить, какое острое желание овладело мной. Я готова была заплатить любую цену…
И медленно, с небольшими паузами, открывая один ящичек памяти за другим, Ева описала годы лишений и нужды, которые никогда не попадали на страницы официальной летописи ее жизни. И то, что Алекс услышала, почти во всем совпадало с тем, что ей самой удалось восстановить. С той лишь разницей, что Ева очень живо описала юную девушку, которую обуревало страстное стремление чего-то добиться в жизни, снедала жажда признания, которая пыталась использовать дар, полученный от Бога, чтобы вытащить себя из трясины убожества на самую вершину лестницы, откуда она могла шагнуть в волшебную страну, страну бесконечных возможностей. Она не пыталась произвести впечатление, задеть какие-то струны в душе дочери. Она просто рассказывала, как все было. Как сначала она приняла покровительство русского, а затем венгерского чекиста, чтобы, используя их положение, добиться желаемого. Описала, как, встретившись с Ласло Ковачем, украла его формулы, основала предприятие, которое со временем выросло в корпорацию, охватившую чуть ли не весь мир. Как обнаружила, что беременна, как ей удалось женить на себе Джона Брента, как она ушла от него и оставила ему ребенка, чтобы без помех карабкаться к вершине, куда она по-прежнему стремилась.
