Пристойное поведение (СИ) - Вечная Ольга (читать книги бесплатно .txt) 📗
Вероника долго и упорно сушит волосы, собирается на работу, я тоже сегодня поеду, но немного позже, не хочу вставать в утренние пробки. Четыре дня прошло с рождения Платона, пора бы появиться у Санникова на ковре и наконец узнать, есть ли у меня по-прежнему работа.
Результат анализа ДНК событием для меня не стал, я ведь взрослый человек, в чудеса не верю. Без шансов, помните? Брак не заводской, но восстановлению и ремонту не подлежит. Органы половые, как не раз отмечали девушки, привлекательные и даже весьма впечатляющие в боевой позиции, но вот если оценивать их исключительно по основной, главной функции — то тут, боюсь, ноль из десяти. Ничего с тех пор не поменялось.
Так вот, результат меня не огорчил, а вот собственное поведение при его получении — удивило. После всех номеров, что Ксюха отмачивала, — одна связь с Тренером чего стоит, не говоря уже об ее попытках начать войну с Вероникой, - ожидал, что натыкаю дрянь носом в бумажку, как вшивого кота. Выскажу хоть что- нибудь из наболевшего за все эти месяцы, отыграюсь, но… во-первых, не так давно я отвел душу на брате Веро, а во-вторых, Ксюха извинилась, и я вдруг заверил, что не держу зла. А потом подумал и тоже извинился, ведь дураку понятно, сама идея на ней пожениться — была глупейшей авантюрой, какую только можно придумать. Какая из нас пара? На потеху публике.
В итоге ведь в этом браке выигрышной стороной именно я оказался: избавился от навязчивого чувства, которое не давало спокойно жить многие годы. Сейчас кажется, что и не любил ее никогда. Как же не любил? Еще как! Помню ведь, как с ума сходил от ревности или восторга, когда просто виделись. А прошло — и словно не было. Освободился.
Знаете, поверить, конечно, трудно, но любой разрыв пережить можно; даже чувства, которым едва ли не два десятилетия, проходят, правда, не без следа в душе. Борозды поначалу кровоточили так, что спятить немудрено, а потом взяли и зарубцевались. Никуда не пропали. Свои новые отношения я буду строить не с нуля, а на этих самых рытвинах, на обломках прошлого. И знаете что? Теперь я точно уверен: отношения, возведенные на таком вот непривлекательном с виду фундаменте, — нередко крепче и надежнее первых и чистеньких. Вторыми шансами разбрасываются только полные идиоты. Что раньше казалось непременно важным, уходит на второй план. А такие, как я, и вовсе начинают ценить, только наделав ошибок.
Проблем сейчас только две — этот сорт кофе мне совсем не по вкусу, нужно купить новый сегодня же и… Вероника мне больше не доверяет.
Я наблюдаю за ней последние четыре дня. Думал, что раз она приехала в роддом, значит, я ей небезразличен. Логично ведь, да? Она ведь за мной приехала. Облегчение испытал колоссальное, когда увидел напуганную собственными наглостью и смелостью девушку. Но идут дни, а она по-прежнему держит на расстоянии.
Были мысли, что вот приедем мы домой, и все как раньше станет, до ссоры. Даже еще лучше, ведь теперь ее не должны мучить угрызения совести.
— Что-то не так? Все хорошо? — спрашиваю у нее, когда заходит на кухню. Вероника не понимает о чем речь, даже задумывается на секунду, затем пожимает плечами:
— Да вроде бы нормально. В бюро собираюсь, настроение не огонь, сам понимаешь.
— Кофе невкусный.
— Сам ты невкусный, а кофе отличный, мне проверенный продавец посоветовал. Положи сахара побольше, — она берет чистую чашку, наливает туда напиток из турки, делает глоток, затем морщится, но решает держать марку до последнего и тянет с удовольствием: — м-м-м. Вкуснота-а.
Закатываю глаза и пододвигаю к ней ближе сахарницу. Кладет сразу три ложки и принимается неистово размешивать.
— Ты сегодня поедешь в офис или решил все-таки завтра? — поддерживает разговор.
— Сегодня. Прошло достаточно времени, чтобы остыть и принять решение. Думаю, больше нет смысла прятаться.
— Ясно. Удачи тебе.
— Спасибо, — подхожу ближе, и когда Вероника подносит чашку к губам, прижимаю ладонь ко дну и приподнимаю посудину таким образом, чтобы у Веро не оказалось другого выбора, кроме как осушить ее. Девушка пытается отвернуться, но я не даю, если продолжит вырываться — обольется, а она уже полностью одета и белую шелковую блузку в обиду не даст. Я продолжаю давить, пока она не выпивает все до капельки, потом зажимает рот ладонью, борясь с рвотными позывами, смотрит на меня с обидой и поспешно выходит из кухни. Так и не сказала ни слова.
— Еще налить? — кричу вслед.
— Да, пожалуйста! — отзывается из зала.
Лгунья.
Все совсем не так, как я себе представлял. Вероника ни на секунду не позволяет себе расслабиться рядом со мной, за исключением занятий сексом, хотя бы там мы друг друга понимаем с полувздоха и не сдерживаем. Полная гармония в постели, секс потрясающий. Наконец-то я занимаюсь с ней этим без спешки, дома, а не в подворотне какой-нибудь, и без бомбящих мозг эмоций, которые подобно тяжелым наркотикам не дают соображать здраво. Я люблю ее в постели нежно и долго, именно так, как она этого заслуживает. Изучаю ее, любуюсь, пытаюсь запомнить вот такой — открытой для меня, довольной, хватающейся за мои плечи на пике удовольствия. И целующей меня самозабвенно и трепетно, с огромным наслаждением. Запоминаю, чтобы потом пережить следующий никуда не годный день.
Нет, она ничего вызывающего не делает, возможно, я бы решил, что такие, чуть отстраненные отношения для нее — норма, если бы между нами не существовало иных прежде. Если бы мне не было, с чем сравнивать. И меня это бесит. Финт с дрянным кофе — не первый подобный за последние дни, и полагаю, не последний. Она не реагирует на ласку, я начинаю задевать ее иначе, отчего она глубже уходит в себя. Жемчужинка моя в ракушке, не понимает словно, что если по-хорошему не раскроется, в попытках добраться до сердцевины разломать могу случайно. Но не буду. Жду пока терпеливо.
Вчера мы немного поговорили, и она намекнула: все ж знают, что бабники не меняются. Может, в этом дело? У меня готов ответ на данное утверждение. Да, так сложилось, что в моей жизни было много женщин. Очень много самых разных, вы себе даже не представляете, каких только. Но за все эти годы безудержного веселья реально впечатлить в горизонтальном положении смогли лишь… единицы. Серьезно. Такая вот безрадостная статистика. Если дело касается секса, количество не перерастает в качество. Прошу прощения, но поразить меня на данный момент — невозможно. Вероника права, люди не меняются даже из-за любви, потому что чувства спустя время — притупляются. Но у меня, например, сменились приоритеты. А это уже серьезно. Пережив один неудачный брак, я больше не собираюсь наступать на те же грабли. Я научился ценить то, что имею. И перспектива предсказуемого левака вряд ли сможет перетянуть чашу весов, на второй стороне которых — отношения, в которых меня любят. Или любили. Не знаю, поживем — увидим.
Едва двери лифта раздвигаются, и я оказываюсь на этаже, который занимает наш канал, понимаю: что-то не так. Интуиция бьет тревогу и сигнализирует разворачиваться и бежать прочь, потому что для алкоголика и психопата со стажем — Санникова — четыре дня, на самом деле, это чудовищно недостаточно, чтобы суметь увидеть ситуацию под другим ракурсом, особенно касающуюся его дочери, но я уже сделал шаг, и позади закрылись раздвижные двери. Сигнал — и лифт укатил куда-то вниз.
Коллеги поглядывают с осторожностью, пока не знают, как на меня реагировать. Робко кивают. На выход вместе со мной отправиться не спешат, потому держатся в сторонке. Девочки на ресепшене и вовсе краснеют, но буквально через минуту просят пройти в «его» кабинет.
Видимо, ждали.
Окей, посмотрим, о чем хочет потолковать продюсер.
Не успеваю закрыть за собой дверь, как мне в лицо летит планшет с прикрепленными листами. На реакцию не жалуюсь, ловко ловлю, бросаю взгляд на лист — образец заявления по собственному.
— Что, вот так сразу? — вскидываю брови. — А поговорить?
— Ты с «молодежкой» закончил работу? — рявкает Санников. «Молодежкой» мы зовем сериал про школьников, над которым я работал летом.
