Прекрасный инстинкт (ЛП) - Холл С. Э. (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Вон, милый, почему ты не ешь? — спрашивает его мама.

— Я не буду есть дерьмо, которое она приготовила! — он указывает на меня вилкой, и я уверена, что в своих мыслях на ее месте он представляет оружие.

— Во…

Взглядом я прошу отца позволить мне разобраться с этим самой.

— И почему же, Вон? Не знаю ничего такого, что я могла бы сделать тебе.

— Ты обращаешься со всеми, как с дерьмом, и заявляешься сюда снова, как ни в чем не бывало? Да пошла ты!

Я сдерживаю Кэннона, в то время как папа держит Коннера, а Лаура и Хоуп начинают плакать.

— Вон, — спокойно произношу я, положив вилку и вытерев рот. — Какое мое полное имя? — Он вызывающе пожимает плечами. — Я приму этот захватывающий жест в качестве ответа, что ты не знаешь. — Когда мой день рождения? Мой любимый цвет? Самый любимый предмет в школе?

— Не знаю. Мне плевать, — бормочет он.

— Так будет ли справедливо сказать, что ты ничего обо мне не знаешь?

Ноль реакции.

— Ты разгневан, и, если кто в этом мире и понимает подростковый гнев, так это я. Но что я не понимаю, так это почему своей целью ты выбрал меня. Ты провел в этом доме всего минуту, короткий промежуток времени, по сравнению со мной. Ты здесь гость, не я. Я так же потеряла родителя, поэтому, если собираешься проводить вечеринку жалости, то, по крайней мере, тебе следует пригласить меня. И раз уж ты черпаешь энергию из бранных слов, — я смотрю на Хоуп и прошу ее прикрыть уши, прежде чем снова обращаюсь к Вону, — возьми, нахрен, себя в руки. Ты нихера не знаешь о моей жизни, или почему раньше меня тут не было, и почему сейчас я здесь, в своем доме. Еще раз посмеешь заговорить со мной в таком тоне, и единственное, что ты будешь есть на ужин, это твои зубы, которые я запихну тебе в глотку. Ты понял меня, злой мальчик?

— Я люблю тебя, — Кэннон лучезарно улыбается. — И после этого получу кусочек, — он рычит и наклоняется, чтобы сначала прикусить, а затем поцеловать мой подбородок.

— А я, — отец кладет свою руку на мое плечо и широко улыбается, — так чертовски сильно горжусь тобой. Есть шанс, что ты пожелаешь заняться написанием предвыборных речей?

— Ни единого, — я посмеиваюсь, качая головой.

— Я больше не твой друг, Вон. Ты очень злой, очень, очень злой, — осуждающе произносит Коннер, расстраиваясь все сильнее, пока Лаура не обнимает его за плечи и не прижимает к себе.

— Отправляйся в свою комнату, Вон. Собери всю свою электронику в кучу, и я приду забрать ее, когда семья закончит есть. Пока ты ждешь, я хочу, чтобы ты написал обо всем, что тебя по-настоящему злит, и позже мы это обсудим. Ты свободен, — Лаура заканчивает с ним и поворачивается ко мне лицом, ее глаза все еще остаются влажными от слез. — Я очень сожалею о произошедшем, но спасибо. — Она смеется, похлопав Хоуп по плечу. — Ты уже можешь открыть ушки, милая.

— Прости за ругательства в его адрес, Лаура, но в данный момент именно такой язык дает ему сил. Мне пришлось лишить его этой силы.

— Понимаю, — кивает она.

Брайсон ждет, пока я, желая из любопытства посмотреть на его реакцию, не переведу взгляд в его сторону, и посылает мне воздушный поцелуй и подмигивает! А всегда такой тихий и спокойный. Говорю вам — берегитесь, дамочки.

Может, я перегибаю палку, но сейчас за этим столом я смотрю на множество благодарных лиц. Догадываюсь что они все уже достаточно насмотрелись на дерьмо Вона и были счастливы увидеть, как с него сбили спесь.

— Возьму на себя смелость предложить, что раз уж моя девушка готовила, то вы наслаждаетесь уборкой, а ее я украду, — Кэннон подмигивает мне. — У меня для нее сюрприз.

— Конечно. Лаура, любимая, а мой сюрприз для тебя заключается в том, что я займусь посудой. Сейчас вроде бы начнется твой сериал о домохозяйках из сумасшедшего города? — мой отец поддразнивает ее, поднимаясь, чтобы сложить тарелки друг на друга.

— Пойдем, сирена, — Кэннон торопливо встает и стаскивает меня со стула. — Вернемся позже, Кон.

Готовая без колебаний последовать за ним куда угодно, я как угорелая несусь позади него к его машине, которая напоминает мне, что, вероятно, следует когда-нибудь вернуть себе свою.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, как только мы садимся.

— Увидишь, — он бросает мне застенчивую улыбку, а его ответ звучит хрипло и таинственно.

Я включаю музыку, устраиваясь удобней для предстоящей поездки и сюрприза, и тихо подпеваю одной из моих любимых песен группы Bon Iver «Flume». Кэннон тянется ко мне и соединяет наши руки, а затем поет вместе со мной. Четыре песни из феноменального альбома спустя мы въезжаем на подъездную дорожку нашего, по состоянию на завтрашний полдень, нового дома.

— Детка, он еще не наш. Мы не можем находиться здесь.

— Немного веры, любимая, да?

Он обходит машину кругом и открывает мою дверь. Проскользнув руками под мои колени за спину, Кэннон вытаскивает меня и пинком закрывает дверь машины.

— В течение следующих пятнадцати часов это незаконное проникновение, — я тихо шиплю в ночи, даже несмотря на то, что самые ближайшие соседи, по меньшей мере, в паре миль отсюда, за минусом, возможно, семьи полевых мышек или, может быть, сообщества милых сверчков.

— Откроешь этот маленький все отвергающий ротик снова, и ты точно узнаешь, чем именно я его заполню, — он заходит в дальний угол дома, опускает меня вниз и открывает маленькое, расположенное очень высоко над землей окно гостевой ванной комнаты.

— Чт... Как? — пребывая в шоке, я издаю такие звуки, что расслышать их могут только дельфины.

— Пролезь в него, закрой и снова запри, затем иди и впусти меня через входную дверь, — он наклоняется и подставляет мне сцепленные вместе ладони, образуя ступеньку.

Чем дольше я стою здесь, пребывая в ступоре, или спорю с ним, тем больше возрастает риск ареста, поэтому я ставлю ногу на его руки и помогаю себе подняться, сожалея о своей любви к шоколаду, так как я еле протискиваюсь в окно. К счастью, все окна без занавесок и жалюзи, и благодаря яркому лунному свету, характерному для загородной местности, мне удается запереть окно и добраться до входной двери.

Он уже вовсю стучит, когда я оказываюсь здесь, и я не могу удержаться от смеха над своим ловким возлюбленным.

— Кто там? — воркую я.

— Мастер по ремонту бытовой техники. Слышал, вы нуждаетесь в обслуживании.

— Это так?

Я открываю дверь с игривой улыбкой, которая тут же увядает, как только я замечаю его руки, перегруженные одеялом, подушками и это, наверное, свечи?

— Кэннон Пауэлл Блэквелл, — я избавляю его от некоторой ноши. — Что? Когда?

Он посмеивается и закрывает дверь. Щелчок замка — эротический звук, эхом проносящийся по пустому дому.

— Погрузил вещи в багажник. Перед этим открыл окно, когда агент впустила нас, — он постукивает по своему виску. — Расцелуй мой мозг. Ты же знаешь, что любишь его.

Я встаю на носочки, чтобы чмокнуть в гениальный висок.

— Дай угадаю. Пребывание у моего отца сказывается на твоем либидо?

— Вовсе нет.

Он расправляет одеяло и кладет его на половину комнаты, которая в скором времени станет нашей гостиной. Затем он разбрасывает подушки и отходит, чтобы зажечь свечи, помещая их на облицовку камина. Комната наполняется переливистым светом, и мое сердцебиение ускоряется.

— Я хочу, чтобы переезд был для Коннера особенным, но я также хочу одно особенное первое мгновение в нашем доме вместе с тобой, — он сбрасывает обувь, жадно разглядывая меня в свете горящих свечей. — У нас может быть несколько домов, но этот всегда будет первым воспоминанием. Ты согласна? — он самодовольно улыбается, заводит руку за шею и стягивает свою рубашку через голову.

— Да, — отвечаю я, неровно дыша.

Любое «первое» незабываемое воспоминание, связанное с Кэнноном — то, что я буду беречь, как сокровище, и навсегда сохраню в своем сердце и голове, что буду проигрывать в памяти каждый раз, когда взгляну на него, или обращусь к нему, чтобы собраться с мыслями, когда буду злиться на Кэннона… Нужна музыка; и сейчас мы говорим обо мне.