Раздельные постели - Спенсер Лавирль (книги бесплатно без TXT) 📗
— Ты сегодня раздражен, дорогой?
— Нет, просто мне надоело жить в таком бардаке.
— Ты раздражен. Тебе нужно освежиться и чего-нибудь выпить. О чем ты размышляешь, стоя здесь, снова о родителях? Если это тебя так сильно беспокоит, почему бы не съездить и не повидаться с ними сегодня?
То, что она все так упрощала, еще больше расстроило Клея. Если бы все его проблемы можно было решить простым визитом. Направляясь к бару, Джил бросила посредине комнаты свои туфли. Она вытащила бутылку бренди, развязно повернулась к нему и сказала:
— Давай выпьем. Потом поедем куда-нибудь и поужинаем.
Была пятница, холодный и мрачный вечер, Клей устал от беготни. Как ему хотелось, чтобы хоть раз она предложила приготовить ужин дома, приготовить что-нибудь вкусное и легкое. Память снова возвратила его к тому вечеру, когда они с Кэтрин вместе ели попкорн и готовились к лекциям. Это было так заманчиво. Он вспомнил дом, Мелиссу в манеже, рядом сидящую Кэтрин со скрещенными ногами, обтянутыми джинсами… Глядя на холодное, ледяное озеро, Клей подумал, какой будет реакция Кэтрин, если он появится у ее двери. Он резко задернул шторы. Не успел он включить свет, как Джил приблизилась нему в темноте. Она обвила его руками, прижалась к его груди и вздохнула.
— Может, мне удастся вывести тебя из плохого настроения, — сипло прошептала она, касаясь его губ.
Он поцеловал ее, надеясь, что его охватит возбуждение. Но вместо этого его пронзила только боль в желудке — он в тот день не обедал. Его поразило то, что состояние желудка оказалось выше его телесного ответа Джил. От этого он почувствовал себя еще более пустым, более голодным. Что-то было такое, что было выше голода или секса.
У Мелиссы прорезывались зубы. В эти дни она нервничала и хныкала. Она отказывалась спать в кроватке, поэтому Кэтрин часто приносила ее в гостиную, усаживала на пол, а когда она там засыпала, относила в ее комнату.
Раздался звонок в дверь, и Мелисса снова открыла глаза.
«О, черт побери», — подумала Кэтрин. Но она наклонилась над девочкой, поцеловала ее лоб и прошептала:
— Мама сейчас вернется, дорогая. Мелисса снова начала сосать из бутылочки. Через дверь Клей услышал ее приглушенный голос.
— Кто там?
— Клей, — сказал он, прислоняясь к дереву. Раздражение Кэтрин сразу исчезло. Казалось, что ее желудок поднялся, потом опустился на место, как бы экспериментируя. «Это Клей, Клей, Клей», — думала она, безумно счастливая.
Стоя за дверью, Клей думал, что скажет ей. Она наверняка раскусит, что причина его визита сюда неосновательная.
Дверь широко распахнулась. Увидев Клея, Кэтрин застыла.
От первого впечатления она на какое-то время онемела: растрепанные ветром волосы над поднятым воротником старого пиджака; обтягивающие стройные бедра вылинявшие джинсы, руки в карманах… — все это напоминало ей студента-второкурсника, который в первый раз позвонил в дверь девушке. Он замешкался, как будто не знал, что сказать, его глаза скользнули вниз к ее коленям, потом вверх, как бы не зная, на чем остановиться. Все внутри ее окаменело. — Привет, Кэтрин.
— Привет, Клей.
Вдруг она поняла, что они уже долго стоят на пороге, не двигаясь, и вспомнила, что Мелисса сидит на полу на сквозняке.
— Я принес Мелиссе рождественский подарок.
Она отступила назад, позволяя ему войти, закрыла дверь, оказавшись обезоруживающе близко от него на ограниченной площади коридора.
Клей бросил мимолетный взгляд на ее халат.
— Ты уже спала?
— О-о нет… — Она неосознанно застегнула молнию халата, оставив открытыми только два сантиметра шеи, потом сунула руки в карманы.
— Наверное, мне нужно было сначала позвонить…
Он стоял, чувствуя себя назойливым и бесстыдным. На ней был ворсистый халат с капюшоном и карманами спереди, как на бумажном свитере. Волосы были убраны назад под эластичной повязкой, концы которой были мокрыми. Вздрогнув, он понял, что Кэтрин только что вышла из душа. Он отлично знал, что под ворсистой розовой тканью нет лифчика…
— Это не имеет значения, все в порядке.
— В следующий раз я обязательно сначала позвоню. Просто я кое-что купил и решил завезти.
— Я сказала, все в порядке. Мы все равно ничем особенным не занимались.
— Нет? — тупо переспросил он.
— Я готовилась к лекциям, а у Мелиссы прорезывались зубы.
Он улыбнулся. Это была широкая, теплая, замечательная улыбка. Кэтрин засунула руки глубоко в карманы, потому что не знала, как еще сдержать свое счастье оттого, что он здесь.
Вдруг послышался глухой звук от удара, и гостиная погрузилась в темноту. После минутной тишины сквозь темноту прорвался панический вопль Мелиссы.
— О Господи! — услышал Клей. Он на ощупь протянул руку, коснулся ворсистого халата и последовал за ним наверх в направлении гостиной.
— Где она, Кэтрин?
— Я оставила ее на полу.
— Иди к ней. Я включу на кухне свет.
Мелисса пронзительно кричала, а сердце Кэтрин готово было разорваться на куски. Нащупывая выключатель, Клей чувствовал, как его охватила паника. Он нашел выключатель и в пять длинных шагов очутился на коленях перед Кэтрин. Она обнимала ребенка и заглушала ее крик, прижимая к своей шее. При тусклом свете он увидел на полу настольную лампу, но она не разбилась. Он прикоснулся к плечу Кэтрин и потрогал голову Мелиссы.
— Кэтрин, давай вынесем ее на свет и посмотрим, не поранилась ли она. — Он обнял Кэтрин, поднимая ее, и через халат почувствовал, что она дрожит. — Пошли…
Они расстелили на крышке стола толстое турецкое полотенце и уложили на него Мелиссу. Они четко увидели на затылке ребенка следы от удара лампы. Там была крошечная резаная ранка, и вокруг уже стала появляться опухоль размером с гусиное яйцо. Кэтрин была так расстроена, что ее несчастье передалось Мелиссе, и она завопила еще сильнее. Клей смазал ранку и попытался успокоить их обеих.
— Это все по моей вине, — обвиняла себя Кэтрин. — Я никогда раньше не оставляла ее на полу. Мне следовало бы знать, что она потянется прямо к шнурам Она никогда не упускает такого случая. Но когда раздался звонок в дверь, она спала. Во сне она опять начала сосать из бутылки, а я только…
— Эй, с ней ничего серьезного не случилось. Я тебя не виню, ведь так?
Они встретились взглядами в зеркале.
— Но лампа такого размера могла ее убить.
— Но не убила. И это не последний удар, который с ней случится. Тебе не кажется, что ты расстроена больше, чем Мелисса?
Он был прав. Мелисса уже перестала плакать, просто сидела с широко раскрытыми влажными глазами и смотрела на них. Кэтрин робко улыбнулась, втянула воздух носом, вытащила бумажный носовой платок и высморкалась. Клей обнял ее за плечи, пару раз стукнул об себя, как бы говоря: «Глупышка». В тот момент ему стало ясно, почему природа создала двуполую систему. «Да, ты хорошая мать, Кэтрин, — думал он, — но не в экстренных случаях. В такие моменты тебе нужен я».
— Что ты скажешь насчет того, что мы покажем ей рождественский подарок? Она увидит его и забудет, что с ней вообще произошел несчастный случай.
— Хорошо. Но, Клей, как ты думаешь, ей нужно наложить швы на рану? Я ничего не знаю о резаных ранах. У нее никогда раньше такого не было.
Они повернули головку Мелиссы, и она снова начала хныкать, пока они исследовали рану.
— Я тоже не много знаю об этом, но я так не думаю. Рана очень маленькая. И к тому же она в волосах, поэтому если останется шрам, его видно не будет.
Мелисса смотрела на Клея широко раскрытыми, любопытными глазами. Он поставил лампу на стол, включил ее, и они все уселись на пол в гостиной. Ребенок в желтой пижаме так тихо уставился на Клея, что он в итоге рассмеялся. Нижняя губа Мелиссы снова начала выпячиваться, поэтому Клей предложил:
— Давай поспешим и откроем подарок, пока у меня не сложился комплекс.
Вид и звук ярко-красной шелестящей бумаги привлек внимание ребенка, пока Клей разворачивал ее. Внутри оказался медвежонок коала с плоским носом и живыми глазами. При виде его рот Мелиссы произнес тихое «О-о-о» и она гикнула. Внутри медвежонка находилась музыкальная шкатулка, поэтому не прошло много времени, как Мелиссу и медвежонка отнесли в кровать.
