Рикошет (ЛП) - Лейк Кери (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Она сказала вам то, что сказали ей, — мой адвокат сидел рядом со мной, перелистывая заметки, которые сделал во время допроса. В отличие от следователя, Майлз был чисто выбрит, с ухоженными ногтями и носил очки в тонкой оправе, которые придавали умный вид. — Мы будем сидеть здесь и продолжать повторять одни и те же вопросы? Моя клиентка пережила очень тяжелую неделю.
— Еще один… вопрос. Есть кто-нибудь, у кого могло бы быть недовольство вашим мужем? Вендетта? Помимо Николаса Райдера, который, по вашим утверждениям, был Ахиллесом Х?
Не давай им больше, чем необходимо. Оттолкни правду. Не позволяй им увидеть ее на своем лице. Я чувствовала себя преступником, но единственный настоящий преступник умер в том огне.
Я не могла сосчитать количество людей, которые могли захотеть отомстить моему мужу, всех этих призраков, шепчущих мне на ухо в тот момент. Я бы не позволила, чтобы Майкла считали жертвой, когда он сам превратил в жертв стольких людей. Я могла бы предоставить список имен. Людей, которые стали жертвами насилия Майкла, включая нашу собственную горничную, Элизу, которой отрезали язык, когда она спросила о фотографиях, найдя их во время уборки его кабинета. У полиции были улики. У них были доказательства. Все, что еще может привлечь к ответу не того человека и неизбежно заставить их боготворимого политика выглядеть мучеником.
— Мой муж нажил множество врагов в этом городе. У вас есть признание Юлия.
Губы следователя сжались в жесткую линию, он отвел взгляд от меня и резко кивнул.
— Если у нас возникнут другие вопросы, мы свяжемся. Приношу свои соболезнования по поводу вашей потери.
К черту Майкла. Я ненавидела принимать любое выражение сочувствия к нему, но это была игра, в которую я должна была играть.
— Спасибо, — я кивнула, чувствуя головокружение, когда встала со стула.
С момента взрыва у меня часто кружилась голова. Часть меня задавалась вопросом: обрету ли я вновь связь с миром? Смогу ли когда-нибудь ощутить себя цельной?
Вторую часть меня это просто не волновало.
Глава 54
Обри
С пристани я смотрела на океан, который окружал остров Бока-Чика — небольшой кусочек рая недалеко от Тихоокеанского побережья Панамы. Красные и оранжевые цвета испещрили полосами спокойную поверхность, отражающую небо, когда солнце начало заходить позади меня. Я никогда не пропускала закаты.
Получив страховку Майкла после его смерти, я смогла купить за наличные великолепную виллу, расположенную на более чем семидесяти акрах джунглей и фруктовых деревьев, с видом на крепость Ислита Кастильо на расстоянии. Я сочла это заслуженным удовольствием после пары месяцев изнурительных допросов и судебных процессов, на которых я играла лишь небольшую роль как жертвы похищения, так и скорбящей вдовы.
Имена были предоставлены подельниками Майкла и обменены на помилования и уменьшение срока заключения. Сделки Майкла были расследованы, его священный офис был разнесен в пух и прах. Самая душераздирающая часть всего этого всплыла во время признания Брэндона Мелоуна, который подробно описал жуткое и ужасное нападение на Ника и его семью. Он рассказал о жестоких пытках, которым его банда подвергла жену и сына Ника в ночь их убийства, и мое сердце сжалось, когда он рассказал, каким образом они избавились от них в конце по приказу Майкла.
От порыва ветра записка в моей руке зашелестела — та самая, которую я закопала в пепле в ночь, когда проснулась от наркотика. Последняя частичка, оставшаяся от мужчины, которого я любила.
Или мужчин, как оказалось.
В ней говорилось о месте, которое он видел однажды. Острове, что был слишком совершенным, чтобы быть правдой, и был расположен недалеко от побережья Панамы. В моем новом доме я нашла густые мангровые заросли, пушистый белый песок, нетронутые коралловые рифы и скрытые пещеры.
Мой собственный рай.
Я никогда не планировала быть окруженной тем, чего боялась, но такова была жизнь. Утопление и воскрешение каким-то образом успокоили мой страх воды — достаточно, чтобы я продолжала погружаться в тишину океана по ночам, когда чувствовала себя одинокой, мечтая о том, как руки Ника приведут мое тело к оргазму. Мое сердце ощущалось пустошью, но было дома в частном и уединенном стеклянном сооружении, среди густых вековых деревьев манго и экзотических существ. Днем я собирала авокадо и бананы. Ночью наблюдала, как луна поднимается над спокойными, умиротворенными водами.
Через пару недель после взрыва на заводе, когда я еще не перестала быть под пристальным взглядом следователей и специалистов или телохранителей, защищавших меня от возмездия, я вернулась в тот заброшенный особняк, где меня держали в плену. Я не ожидала найти конверт. Разумеется, они наверняка нашли бы его, когда обыскивали дом. Но он лежал там, спрятанный в пепле камина, где я его и оставила. Когда суета вокруг меня наконец утихла, я спокойно прочитала его. Каждое слово.
Ник оставил мне номера своих банковских счетов — доступ к миллионам долларов, которые я действительно никогда не потрачу на себя. Я пожертвовала часть денег местным школам и организациям Панамы по исследованию сердца. Ник также оставил мне указания в том, что говорить следователям и адвокатам во время судебных процессов.
Флешка содержала величайшие секреты. Я потратила время, чтобы изучить медицинские записи и выворачивающий наизнанку диагноз его диссоциативной личности, считающейся результатом травмы и посттравматического стресса.
Также я нашла два билета на самолет, словно он мог передумать и поехать со мной.
Тьма украла свет дня, и я потянулась к животу, потирая там, где маленькая выпуклость становилась заметной под моим платьем.
Частичка человека, которого я любила, росла внутри меня.
Я свистнула Ахиллесу — моему черному кане-корсо, который мчался через пляж и вилял хвостом, последовав за мной. Улыбаясь, я прижала письмо к груди и снова направилась к большому дому, крытому соломенной крышей, расположенному всего в нескольких ярдах от пристани.
Оказавшись внутри, я оставила письмо на гранитной столешнице кухни для гурманов. Пространство было спроектировано с самыми современными удобствами — современной мебелью, смешанной с классикой острова. Мебель была завезена с Бали, и повсюду были развешены захватывающие картины, предоставленные местными художниками. Такое странное противоречие цивилизации в древнем мире.
Я направилась к спальне, где королевского размера кровать ручной работы от плотников Панамы стояла пустой, убранной служанкой, которая приезжала на лодке каждое утро и делилась историями о своей семье. Она была доброй, пожилой женщиной, которая часто приносила мне вкусности. Я никогда столько не баловала себя латинской кухней, пока не приехала сюда, и после первого укуса я не знала, как я так долго жила без нее. Это была пища для души.
Одну из шести спален в доме со слишком большой двухместной кроватью я превратила в художественный уголок. Там я провела несколько часов, пытаясь уловить его лицо — тени и впадины на его выдающемся подбородке и выточенных щеках, и глаза, которые вырывали мое сердце, когда оживали на холсте.
Стянув волосы назад в хвост, я стояла перед огромным зеркалом, глядя на свои затвердевшие соски. Тонкое красное шелковое платье, которое я носила, свободно висело спереди, позволяя половине каждой груди выглядывать из-под широкого выреза. Я стала существом простоты, и если бы не сторож, который жил всего в нескольких сотнях футов от дома, я бы, наверное, ходила обнаженной большую часть дня, потому что могла.
Затылка коснулся слабый ветерок.
В отражении зеркала мои глаза зацепились за маленькую щель между толстыми двойными дверьми позади меня. Взяв пистолет в верхнем ящике комода, я развернулась, наклоняя голову, чтобы убедиться, и пересекла комнату, где толкнула дверь, чтобы выглянуть на улицу. На палубе гамак очень быстро раскачивался на ветру, но все, казалось, оставалось безмятежным.
