Лучший друг девушки - Кауи Вера (читаем книги .TXT) 📗
– Завтра будет отличный день, – сказала Тони. – Прими от меня это скромное воздаяние. – И она протянула своей племяннице высокий, покрытый капельками изморози бокал.
Роз благодарно приняла его и сделала длинный, затяжной глоток.
– Мммм... долго же я не могла привыкнуть к охлажденному виски с мятой, а теперь, когда наконец привыкла... спасибо тебе.
– Это тебе спасибо от всех нас. Сегодня Ливи могла бы по праву гордиться тобой. Все прошло как по маслу.
– Да... все прошло хорошо.
– Мне ужасно понравилось, как ты осадила эту блондинку.
– Мне плевать, со сколькими женщинами он собирается еще переспать, но только не здесь. И не в этот день.
– Да, место она себе выбрала прекрасное. Твоя мама вообще любила здесь бывать, даже когда еще жива была Долли Рэндольф, потому что именно здесь рождаются на свет и уходят из него все Рэндольфы.
– Мне кажется, потому мама так сильно и хотела вернуться сюда. На протяжении столетий здесь ничего не менялось: время словно замедлило здесь свой бег, и ничто не нарушало его медленного течения. Вот этого-то постоянства ей ужасно не хватало в бытность ее леди Бакнрофт. Все, что связано с Билли, еще слишком ново и сыро. Здесь же все старо и узнаваемо, одним словом, здесь правят бал вековые традиции. Я это и сама очень сильно сегодня почувствовала. Честно говоря, я уж было стала забывать, что здесь и моя родина тоже. Думаю, настало время и мне вернуться домой. Слишком долго уже нахожусь я в бегах.
– Что собираешься для этого предпринять?
– Национальной галерее требуется помощник куратора. Я могла бы подать заявление на замещение вакантной должности, но я сама еще толком не знаю, на что решиться.
– Опять эти проклятые музеи! – запротестовала Тони. – Почему бы тебе вместо этого не катануть ко мне в Нью-Йорк? Пожить там немного, развлечься. Завести себе мужика...
– Уже.
Глаза Тони заблестели.
– Ну-ка, ну-ка, рассказывай все по порядку.
Роз не заставила себя долго упрашивать.
– Звучит, как в лучших любовных романах.
Роз покачала головой.
– Какая там романтика! Просто я наконец нашла именно то, что мне нужно.
– Ты думаешь, что увлеклась им, как в свое время профессором?
– Нет... то было первой любовью: неким сумасшествием, которое накатывает на тебя один раз в жизни. С Джеком Россом все по-другому, но одновременно то же сумасшествие. Такое чувство, что мы узнали друг друга в огромной толпе народа.
Многоопытное ухо Тони сразу уловило, что Роз еще до сих пор не может опомниться от захватившего ее чувства, и, как всегда, оказалась права. Даже сейчас, рассказывая о нем, как бы вновь переживая те ощущения, когда длинные его пальцы касались ее тела, она чувствовала в себе горячую волну желания.
– От него есть какие-либо вести?
– Нет.
– Уже прошел целый месяц, в Заливе еще ничего не происходит. Объединенные Нации только и делают, что вздымают вверх руки. Мне кажется, что там сейчас патовая ситуация, чего же ему там болтаться без дела?
– Что-то же должно произойти, рано или поздно.
– Я бы на это не рассчитывала. Джордж Буш часами ломает себе голову, вылезать или не вылезать из собственной постели. Что же он даже не позвонил тебе? Ведь у них там в Саудовской Аравии тоже есть телефоны, известно это тебе, дорогая?
Более пристально присмотревшись к Роз, она спросила:
– Это что, так серьезно?
– Очень серьезно, по крайней мере в одном. Я беременна.
Тони поперхнулась своим виски.
– У меня всегда был четкий двадцативосьмидневный цикл, – пояснила Роз, – но вот уже две недели, как ничего нет. Тогда я провела один из так называемых домашних тестов на беременность, и результат оказался положительным.
– Не могу поверить своим ушам. Ты переспала с мужчиной прямо посередине своего цикла и даже не подумала уберечься? – ужаснулась Тони.
– Мы оба вообще тогда ни о чем не думали.
Улыбка на лице Роз возбудила в памяти ее тетки целый рой приятных воспоминаний.
– Я тоже один или пару раз залетала. Но после того как пошли разговоры о спиде, ни-ни. – И назидательно Роз: – Тебе, моя крошка, тоже следовало бы помнить об этом. – После этого практичная Тони поинтересовалась: – Ну? И как же ты теперь собираешься выкрутиться?
– Рожать.
– Без мужа?
– Как получится.
– Но ему ты об этом скажешь?
– Только при личном свидании.
– А если ты его никогда не увидишь?
– Тогда без него. Мне вроде бы уже не восемнадцать лет. У меня есть дом, семья. – Роз глянула на свою тетку: – Есть у меня семья?
– Не задавай глупых вопросов!
– Ну что ж. Я буду хорошей матерью. – Улыбка на ее лице обрела пепельный оттенок. – По крайней мере, я знаю четко, чего мне не надо делать. И вся ответственность лежит только на мне.
– Не вся. Слишком уж ты хочешь быть независимой.
– Лучше я останусь одинокой, чем стану жить с мужем, который не желает этого.
– Надеешься снова его увидеть?
– Когда он уезжал, у меня сложилось впечатление, что ему бы очень хотелось вернуться ко мне.
Тони поджала губы.
– Да... конечно... мужчины – крупные специалисты оставлять после себя впечатления, которые намного переживают их обещания. – Она пристально посмотрела на племянницу. – Никогда бы не подумала, что ты способна на такое. Ты всегда казалась мне из тех, кому палец в рот не клади. Точь-в-точь, как моя Камилла. Та мужиков перепробовала, как соленых огурцов у хорошей хозяйки в бочке, но к двадцати одному году уже была замужем, а к тридцати имела четверых прелестных детей и обожающего мужа. К слову сказать, я сама была на втором месяце, когда вышла замуж за ее отца...
Роз взглянула на безмятежно-невозмутимое лицо своей тетки и расхохоталась.
– Тебе необходимо развеяться, – мягко, но настойчиво сказала Диана. Отец выглядел совсем мрачным, особенно после того ужасного дня. Слава Богу, что они уже уезжают. Она с трудом сдерживалась, так как все здесь было ненавистно ей. Эти жадно-любопытные взгляды, эти перешептывания за спиной, эти глаза, избегающие ее глаз. Билли, казалось, ничего не замечал, но он привык, что на него постоянно пялятся и обсуждают его за спиной. Диана в своем желании во всем походить на мать гналась только за внешним сходством, совершенно не понимая сути того, чему стремилась подражать: смотрела, но не видела, что происходит вокруг нее, неверно все истолковывая. И обычно больше молчала, чем говорила. Но в данный момент она продолжала: – Все это слишком тяжело сказалось на тебе, хотя держался ты отлично. Почему бы тебе не поехать к нам и некоторое время не пожить у нас, пока все снова не войдет в норму? Вот увидишь, дней через девять всю твою душевную тяжесть как рукой снимет.
– Мне тоже не хочется здесь оставаться дольше, чем необходимо, – заверил ее Билли. Возвращаться сюда у него тоже не было никакого желания. Имя Рэндольф и все, что с ним было связано, уже сделалось для него прошлым, о котором следовало просто забыть. Но главное: постараться забыть ее. Предавшую и унизившую его в миллион раз хуже, чем его пустяковые измены. А чего же она еще хотела, если так ненавидела секс? Чтобы он в угоду ей отрезал себе пенис? Секс был ему необходим как воздух: и не просто секс, а много секса, разнообразного, многостороннего и частого. То, чего Ливи никогда не могла понять. Он же постарался сторицей возместить ей свои измены. Как из рога изобилия осыпал ее нарядами, драгоценностями, домами, дал ей титул, блестящее положение в обществе. Каким образом, интересно, могла бы она все это получить, не снабжай он ее деньгами? Из года в год она тратила на себя миллионы, а он хоть раз упрекнул ее за это? Нет, с этим теперь покончено навсегда.
Главной душевной его болью теперь сделался Дэвид и незнание, как поступить с ним дальше. Все его усилия в этом направлении оказались напрасными. Дэвид больше не был прямым его наследником. Да и как он мог им быть? Порченый! К тому же с ограниченным сроком жизни. Все эти годы Билли вколачивал ему в голову, что он должен сделать так, чтобы имя Банкрофтов было выбито в граните на скрижалях вечности, основав династию, которая просуществовала бы по меньшей мере тысячу лет. А теперь ему самому отпущено как максимум лет десять.
