Паутина грез - Эндрюс Вирджиния (книги полностью бесплатно TXT) 📗
— Да уж… Мать переживает… — пробормотал он.
— А что такое само… само… что?
— Ха, самогонщик? Да-а, сдается мне, ты и впрямь в теплице выросла, да еще за семью замками. Самогонщик гонит спиртное. Доморощенное виски. Дешево и сердито. Имеет надежный доход, нелегальный, конечно. Обычно самогонщиков никто не трогает, живут они тихо, но время от времени являются по их душу федеральные агенты. Тогда держись. Мать недовольна папашиным бизнесом, хотя он на всю катушку не разворачивается. А вообще у него золотые руки. Плотник он отличный. Кстати, о куклах. Мой старик из дерева какую угодно фигурку вырежет, если, конечно, будет в настроении. Знаешь, сидит иногда на крыльце часами и скребет, строгает, пилит, пока безликая деревяшка не превратится в кролика или белку, которые кажутся совсем живыми… так и прыгнут тебе в руки!
Я засмеялась. Парень говорил увлеченно, искренне и удивительно колоритно. Я волей-неволей любовалась им и даже завидовала в глубине души той простой земной жизни, которой он жил в своем грубоватом, но счастливом мире.
Люк сделал несколько крутых поворотов, и скоро я увидела ярко-оранжевый купол шапито. Кругом роился народ. Люк помахал человеку, стоявшему у служебных «ворот», которые представляли собой веревку, натянутую между деревянными столбами. Мы очутились на цирковой «кухне», миновали тренировочный манеж, загон для животных, в котором прогуливались невозмутимые слоны, и остановились возле рабочего шатра.
— Вот здесь я и работаю, — сообщил Люк. — Ухаживаю за четвероногими артистами, кормлю их, чищу и все такое. Невелик труд, но для меня главное быть в цирке. Пойдем, оставишь в моей норе чемодан и свою красотку. Не бойся, туда никто не зайдет, — добавил он, заметив мою нерешительность. — Знаешь, чем славятся бродячие циркачи? Они никогда ни у кого ничего не стянут, ни у своих, ни у чужих. У них свой кодекс чести. Кстати, их законы часто справедливее общепринятых.
Я вошла за Люком под брезентовые своды. Здесь стояли корыта и ведра для чистки животных, рядами красовались щетки, громоздились корзины с кормом, висели связки веревок, цепочек, канатов, в деревянных ящиках лежали всевозможные инструменты. В дальнем углу за дощатой ширмой на куче соломы была устроена постель из тюфяков.
— Здесь я сплю, здесь же храню свой скарб. — Люк указал на потрепанный кожаный саквояж. — Клади свою куклу в чемодан и ставь его рядом с моим.
Я кивнула и открыла замки. Люк внимательно смотрел, как я бережно укладываю Ангела на ворох белья.
— Вот и славно. А теперь пошли развлекаться. Работы у меня пока нет, — распорядившись моим чемоданом, сказал он.
Мы выбрались на люди. При цирке была устроена ярмарка, работали аттракционы. Все жужжало, гудело, стрекотало, дымились очаги, на которых жарились сосиски, продавалось мороженое и сладости. Атмосфера была легкой и праздничной, и, хоть по небу ходили облака, закрывавшие порой солнце, всюду, казалось, разливался яркий свет радости.
С Люком здоровался каждый встречный, с ним перекликались весело и непринужденно, и я поняла, что он здесь всеобщий любимец. Парень быстро уговорил меня прокатиться на чертовом колесе. Хоть оно и не было гигантским, на Атланту с него открывался замечательный вид. Колыбелька с сиденьями покачивалась, и я вскрикивала от восторга и захватывающего испуга. Люку нравились мои по-детски непосредственные эмоции. Он даже обнял меня за плечи сильными молодыми руками, от чего мне сразу стало спокойно и уютно.
— Пива хочешь? — предложил он, когда мы спустились с небес на землю. — Напитки я получаю даром, — подмигнул он, подталкивая меня к лотку.
— Нет, спасибо, — отказалась я от пива. Тогда Люк взял для меня банку содовой.
Следующим номером была игра в дартс. Люк оказался азартным — и страшно огорчился, когда ничего не выиграл. Не без труда мне удалось уговорить его поберечь деньги.
— Конечно, ты можешь ставить до бесконечности, — сказала я, — но мой отец всегда говорит, что если вдруг терпишь неудачу, отложи это дело и займись другим.
Люк задумался.
— Да, Ли, ты права. Я иногда становлюсь упрямым и глупым. В сердцах могу вообще все спустить. Хорошо, если рядом оказывается здравомыслящий человек, — произнес он и посмотрел мне в глаза. Взгляд его был так пронзителен и открыт, что для меня вдруг стихли все звуки. Возникло ощущение, что мы с ним вознеслись над белым светом и остались вдвоем…
— Ладно, вперед! — Через мгновение он потащил меня дальше. Мы остановились у мини-бейсбольного поля. В углу сектора стояли пластмассовые молочные бутылки, которые надо было сбить мячом. Люк вошел в круг, но вдруг повернулся ко мне. — Подержи-ка его на счастье. — Он вручил мне яркий мячик.
— Да у меня рука не легкая.
— Все равно пожелай удачи. Вот увидишь, у нас получится.
От его слов сразу стало хорошо на сердце. Я сжала мяч. А потом Люк метнул его, и бутылки покорно улеглись веером.
— ПОБЕДА! — завопил служитель аттракциона, бросился к стойке с призами, снял оттуда мохнатого черного медвежонка, передал с поклоном Люку.
— Это тебе, держи, — сказал мне парень. — Он, может, не такой красавец, как твоя кукла, зато везучий.
— Да он просто прелесть — мягкий, милый… — Я прижалась к мишке щекой. — Спасибо, Люк.
Он счастливо заулыбался и увлек меня к продавцу сосисок. Мы купили хот дог длиною в целый фут, намазали его всевозможными соусами и принялись одновременно есть с двух концов. Скоро мы стукнулись носами, что вызвало у нас приступ дикого смеха.
Нахохотавшись, Люк заявил:
— Так, теперь мне пора кормить слонов. А потом посмотрим представление — клоуны, акробаты, жонглеры, идет?
— Конечно!
Мы вернулись в служебные помещения. Люк предоставил мне в качестве кресла ящик, а сам принялся за работу. Прежде всего он снял майку, обнажив стройный торс. Как легко он орудовал тяжеленными вилами! Мускулы играли, блестела гладкая, загорелая кожа! Слоны, увидев его, оживились, закивали головами. Парень бесстрашно ходил между ними, раздавал ворохи сена, наливал в ведра воду, бросал туда морковку и яблоки. Меня поразило, как осторожно переступали эти серые великаны своими огромными ногами, которыми запросто могли бы раздавить человека. Но Люк не только не боялся их, но и ласкал, поглаживал, трепал ладонями. Я даже засмеялась, такое удовольствие доставило мне это зрелище.
— Ну разве не красавцы, а? — обратился он ко мне, когда с работой было покончено. — Громадные, сильнющие, но какие деликатные! Будь у человека их мощь, он давно сокрушил бы все вокруг — по своей же глупости, — не без горечи заметил Люк. — Так, теперь я быстренько ополоснусь — и на представление. Как настроение?
— Отличное! — откликнулась я и побежала в «комнату» Люка. Когда я вернулась, парень принимал душ, точнее, окатывал себя из ведра. Энергично растерев спину полотенцем, он оделся и сказал, что ему осталось причесаться.
— Я не посмею выйти на люди растрепанным, когда меня сопровождает такая очаровательная дама.
Хоть сказано это было с улыбкой, я догадалась о его истинных чувствах, и мое сердце затрепетало. Через несколько минут Люк был полностью готов. Шевелюру свою ему удалось урезонить, и волосы теперь выглядели так красиво, что мне захотелось прикоснуться к ним, густым и мягким.
— Вы готовы, миледи? — предлагая руку, промолвил он.
— Да.
Держась друг за друга, мы пошли под яркие своды шатра. Еще на улице был слышен голос зазывалы, расхваливающего представление. Народ так и валил под полог цирка. Глаза у Люка загорелись. Возбуждение и предвкушение радости охватили и меня. Я готова была поверить, что нас ждет самое лучшее на свете зрелище. Смеялись дети, оживленно переговаривались взрослые.
Контролер, заметив Люка, приветливо кивнул, и мы прошли без билетов. Парень повел меня на лучшие места в зале. Мы сели, и он сразу достал пакетик орешков, содовую для меня и пиво для себя.
— Не слишком ли ты много пьешь пива, Люк? — слегка пожурила я. — Ты не захмелеешь?
